В день оглашения приговора, зал суда был полон. Согласно судебному уставу, не смотря даже на закрытый процесс, оглашение его итогов открытое. Кобылин в форме доктора академической клиники стоял между часовыми. Началось оглашение и вдруг в зал вбегает старуха со слезами на глазах и разрывающим душу голосом кричит:
— Пощадите, пощадите!
Её подняли и усадили на скамью. Гагарин закончил чтение приговора.
— Часовые, отойдите. Кобылин, вы свободны!
Тот одним прыжком перескочил барьер и обнял старую мать.
Гагарин рассказал об этом государю в царском вагоне по пути из Петербурга в Царское Село. Александр промолчал. Судья также доложил о прошении Каракозова о помиловании. В этот момент мерно стучали колёса, зелень деревьев, крыши усадеб бежали за окнами… — Уйдите Гагарин, вы разочаровываете, — твёрдо сказал государь. Тот медленно убрал в портфель лист с прошением и молча вышел.
Казнь была назначена на начало сентября…
Глава 32
На Смоленском поле Васильевского острова уже с утра собрались толпы народа. Отношение к казням было своеобразное, — для людей это было зрелище. Казалось бы, здесь сошлись две стороны одного явления: жестокость эпохи и безжалостность Александра. Масса людей со странным предвкушением смотрели на подготовленный эшафот, окружённый каре из войск…Вскоре показалась повозка, на которой спиной к лошадям, прикованный к сиденью, сидел Каракозов. Лицо революционера было синим от страха. Увидев виселицу, он пошатнулся.
— По указу Его Императорского Величества…
Забили барабаны, войска взяли «на караул», мужчины сняли шляпы…После того как барабаны затихли, секретарь зачитал приговор. Священник поднялся к осуждённому, сказал Каракозову последнее слово, дал поцеловать крест и сразу же отошёл. На революционера надели саван, подвели под виселицу, поставили на скамейку, накинули верёвку. Никто не отвернулся и не закрыл глаза, — на действие смотрели с безумным жестоким взглядом.
Тем временем остальные осуждённые прощались с родными. Каждый держался по-разному. Худяков при встрече с супругой был одновременно раздосадован и весел, что жене казалось ужасно ненормальным.
— Что же с тобой будет, Ваня?
— Да кто знает…Отправят на каторгу или казнят. Чёрт с ним, одно скажу, зря связался с этими болванами. Нормально убить даже не смогли! Бараны! Из-за них Александр нас точно до конца ограбит! Сначала забрал родовую землю и людей, а теперь ещё конфискуют предприятия и недвижимость.
— А как же мы с детьми?
— Всё о себе беспокоишься? Сказали, оставят один дом и 3 тысячи рублей. С братом моим свяжись, — часть капитала у него хранится. Родная кровь как-никак, — поможет.
Жена, громко рыдая, опустилась на пол…
Содержание нового Уголовного кодекса относительно лиц, знавших о злоумышлении против жизни Императора, принятого при Александре, практически полностью повторяла старую статью 243 Уложения. Согласно этому документу, все лица, не донёсшие об этом, подлежат смертной казни. Гагарин, принимая первые свои судебные решения, фактически попытался игнорировать данные положения как противоречащие его либеральным взглядам. Его последняя беседа с государем имела серьёзные дальнейшие последствия. Фактически он был отстранён от всех дел, а оставшиеся же члены судебной комиссии резко поменяли своё мнение. Последние предложения бывшего главы комиссии были отвергнуты. Все члены Организации в итоге были приговорены к казни. Скрытым от общественности стала и быстрая смерть Кобылина. По тайному приказу Шувалова, освобождённый судом доктор, был зарезан прямо у себя в кабинете. Официальной версией произошедшего стало нападение на врача, зависимого от морфия, молодого человека, которому Кобылин отказывался выписать нужный для того рецепт.
В это время по всей Российской империи стало известно стихотворение Фёдора Ивановича Тютчева, в котором знаменитый поэт так описывал тревожащее всех русских чувство:
Так! Он спасён! Иначе быть не может!
И чувство радости по Руси раскатилось…
Но посреди молитв, среди благодарных слёз,
Мысль неотступная невольно сердце гложет:
Всё этим выстрелом, всё в нас оскорблено,
И оскорблению как будто нет исхода;
Легло, увы, легло позорное пятно
На всю историю российского народа!
Интерлюдия
После покушения на супруга Мария долго не могла успокоиться. Со смертью сына её чувства словно застыли. Каждый день она вспоминала любимого Никсу, ее мысли были полностью погружены в прошлое. Но этот выстрел словно разрушил плотину в её душе. Чувства вырвались наружу стремительным потоком. При известии о покушении Мария едва не потеряла сознание, и в тот день не могла есть. Она то ходила по спальне, то садилась в кресло, то смотрела в окно, не видя ничего перед собой. Императрица корила себя за свою холодность и невнимание к Александру, высокомерность к безмерной доброте мужа. И вот он, воплощение всех мужских достоинств подвергся смертельной опасности, но чтобы стало с ней после его гибели. Мария не представляла свою жизнь без Александра. Его голубые глаза, лицо без единой морщины, твёрдость рук, — любовь Марии вспыхнула с новой силой.
*** *** *** *** *** **** **** ****** ******** *****
Тем временем состоялось заседание Кабинета министров. На совещании с резкой критикой в адрес министра народного просвещения выступил обер-прокурор Святейшего синода (на тот момент эта было исключительно посредническая должность между государством и церковью, так как фактически религия в России при Александре стала независимой) Дмитрий Андреевич Толстой. «Распустил молодёжь, дал полную волю вредным журналам…» — таков был тезис выступления чиновника. Его поддержали и другие члены кабинета. Министр просвещения Пирогов, как мог, пытался сопротивляться нападкам, но потом всё же подал прошение об отставке. Император же вместо отставки предложил тому должность главы, образовывавшейся Императорской антимонопольной службы.
— В чём будет состоять моя роль на новой должности? И что значит «антимонопольная»?
— Монополия — это такая рыночная структура, при которой контроль над определённой отраслью экономики оказывается в руках одного субъекта. Он, в свою очередь, единолично производит и реализует товар или оказывает услугу. Доступ для других участников рынка оказывается закрыт в силу естественных или искусственно созданных причин. Вам, Николай Иванович следует бороться с этой ситуацией. В последние годы во всём мире, а в России в связи со значительным ростом производства ещё сильнее, тенденции монополизации приобретают все более существенный характер.
— Ваше Величество, но я же не экономист и ничего не понимаю в этих делах.
— Да тут вообще никто ничего не понимает, потому что его ещё никогда не было. Новое ведомство создаётся с нуля. Тут нужен либеральный, прогрессивный взгляд на вещи. Ваша задача, чтобы в Российской империи была здоровая конкурентноспособная обстановка. Нельзя, чтобы какие-то отдельные компании захватывали какую-то сферу хозяйства. Это касается как государственных, так и частных компаний. Если вы видите элементы сговора относительно цен, искусственное ограничение допуска на рынок перспективных предприятий, то вы должны немедленно вмешиваться. Я отдаю вам должное в развитии народного просвещения. Фактически с нуля было создано всеобщее образование, и эту заслугу у вас никто не сможет отобрать. При осуществлении реформы вам удалось добиться почти невозможного. Создание огромного количества школ получилось при незначительных финансовых нарушениях. Никто не сумел вам навязать покупку товаров для образовательных учреждений только лишь у одного-двух предприятий, молчу и про само строительство школ и среднеспециальных учебных заведений. Фактически вам предстоит это дело уже в масштабах всей страны.
— Теперь моя роль на новой работе ясна. Но скажите государь, если как вы говорите, в качестве министра народного просвещения, ко мне нет претензий, то почему сейчас в мой адрес пошла такая волна критики. Нельзя ли мне просто продолжить свою прежнюю деятельность. Скажу честно, я всей душой люблю школу и отдавал себя ей полностью.