и распространялся.
Шесть дней сормович работал, на седьмой отдыхал.
Просыпаясь утром в воскресенье, он ощущал себя в домашнем кругу. В трех случаях из четырех это значило: тесная квартира, грязь, вонь и сырость, плачущие, а то и больные дети плюс ворчливая, раздраженная от постоянного безденежья жена… Не здесь же, среди вечной тесноты, кухонного чада и непрестанной домашней свары, было искать сормовичу спокойного отдыха. А ведь помимо физического отдыха ему хотелось каких-нибудь развлечений и общения с людьми.
Схватив шапку, отец семейства устремлялся на улицу. Но куда ему было идти? У товарищей по работе дома была точно такая же обстановка, отнюдь не располагающая к дружескому общению. Сормовская «Народная столовая» с ее чтениями и лекциями открывалась только во второй половине дня. Так и выходило, что сормовичу идти было некуда, кроме как в трактир или пивное заведение.
Популярнейший сормовский трактир Бобикова в своих двух этажах мог принять одновременно до четырехсот посетителей. Здесь и собирались заводские рабочие, искавшие воскресного отдыха.
Пить водку в одиночку считалось в рабочем кругу предосудительным. По отдельным столам группировались компании, объединявшиеся по признаку общности мастерства или занятия: были столы литейщиков, прокатчиков, полускатников, вагонников, паровозников и так далее.
Опустошались большие и малые посудины с возбуждающей влагой, развязывались языки. Начинались нескончаемые товарищеские разговоры. Первоначально тема была одна — жалкая тяжелая жизнь без просвета и надежд на будущее… Постепенно алкоголь делал свое дело: собеседники оживлялись, жизнь переставала казаться тяжелой, скучной и постылой, как-то разом забывались унижения, обиды, оскорбления, получаемые на каждом шагу от мастеров и их прихвостней, отступали бедность и неуверенность в завтрашнем дне… Вот ради двух-трех часов таких иллюзий, миражей и самообмана ходил по воскресеньям в трактир рабочий-сормович.
Поэт сормовской жизни и певец ее печалей Ф. Поступаев не обошел эту сторону жизни товарищей по работе в своих стихотворениях:
Трактир
Сороковку?.. — Давай…
Да селедку подай!
Мы в трактире, веселье волной…
Не беда, что тощо
На желудке… еще
Сороковку давай, половой!..
Лей, товарищ, полней…
Выпивай веселей
Да заводскую, что ль, запоем…
Не работник, что ль я?!
Пей, гуляй до рубля…
Раз ведь только на свете живем…
Ну-ка, Тишка, как встарь
Трепака приударь…
Пусть хоть час, да встряхнемся душой…
Пусть нутро подвело,
Зато пьем весело…
Сороковку еще, половой!..
Заводская
Увела нас нужда безысходная
От раздолья родимых полей.
Заковала нас в цепи холодные
У заводских котлов и печей.
Разлучила нас с сестрами, братьями,
Отняла у любимой семьи.
Заменила нам песни проклятьями,
Ночью темною — ясные дни.
Иссушила нам груди высокие,
Молодецкие кудри сожгла,
Плечи крепкие, спины широкие
Искривила, дугою свела,
Что ж, злорадствуй, нужда беспощадная,
Обглодала ты нас до костей.
Но, быть может, подавишься, жадная,
Горем жен, матерей и бедняжек-детей?!
Воскресная и праздничная выпивки еще не делала из рабочего алкоголика. Пока сормович тратил на водку треть заработка, больше страдало его здоровье, нежели карман. Другое дело, когда страсть к алкоголю переходила границы, делая человека своим рабом. Часть рабочих, в конце концов, приобретала постоянную, повседневную, неугасающую потребность одурманивать себя вином.
Единственным, что сдерживало таких вполовину спившихся, было отсутствие денег на трактир или винную лавку. Эти жалкие пьяницы с нетерпением ждали очередной субботней получки, чтобы тотчас поистратить ее на вино. Несчастные жены часами караулили своих «благоверных» у заводской проходной в надежде отнять у них силой хотя бы часть получки.
Порой доведенная до отчаяния жена рабочего-алкоголика, раз за разом не доносившего получку до дому, являлась с жалобой к директору завода А. П. Мещерскому. Тот ставил перед собой обоих, стыдил пьянчугу и добивался от него письменной — это непременно — просьбы, обращенной к дирекции завода: выплачивать половину или весь заработок жене. Без такой «просьбы» у директора не было законного повода выдавать деньги кому-либо, кроме человека, заработавшего их.
Во время Русско-японской войны «пьяный порок» так распространился среди сормовских рабочих, что трудно было найти непьющего токаря или слесаря. Даже местные девушки, собираясь замуж за рабочего завода, уже не спрашивали, пьет он или не пьет, а только справлялись, смирен или буен во хмелю…
Большим злом в жизни завода сделалось «понедельничание», то есть невыход на работу людей, плохо протрезвившихся после праздничного угара. В иные понедельники такие гуляки являлись в цеха лишь «после обеда», уплачивая штраф и теряя полдневный заработок.
И о «понедельниках» писал популярный сормовский поэт:
Эх, в башке как шумит…
Все-то ломит, болит…
Знать, порядкам вчера напились…
Черт нас дернул грехом —
Повязаться с бабьем,
Мы без них разве б так подрались?..
Горе, братцы, не в том…
Глянь-ка, пахнет рублем,
Это наши прогульны листки…
Бей, держи, не зевай…
Поплотнее клепай!
И грохочут, стучат у котла молотки…
Глава VI
Духовная пища нижегородцев в 1900–1910 годах. Местная пресса: «Волгарь», «Нижегородский листок», «Судоходец», «Голос приказчика», «Утро» и другие. Развлечения нижегородцев. Драматический театр и его зрители. Цирковая и клубная политическая сатира. Нелегальная поэзия, ходившая по рукам нижегородцев.
Нижний Новгород в конце первого пятилетия XX века мог похвалиться обилием своей прессы. Ежедневных и недельных газет, например, в 1905 и 1906 годах насчитывалось свыше десятка. Наиболее популярными среди них были: «Волгарь» (так называлась купеческая газета), которую издавал С. И. Жуков, зять мукомола М. Е. Башкирова, а также «Нижегородский листок» — газета с либеральным оттенком, издаваемая адвокатом Е. М. Ещиным, и «Судоходец», редактировавшийся журналистом прогрессивного направления Ф. П. Хитровским. Некоторым вниманием в публике пользовался «Минин» — рупор нижегородских черносотенцев. Менее распространены были «Губернские ведомости», «Епархиальные ведомости», «Нижегородская земская газета», «Нижегородская биржа», «Церковно-общественный вестник», газета «Старообрядец» и три-четыре листка, выходивших нерегулярно.
В революционные 1905 и 1906 годы в трудовых слоях населения Нижнего завоевала популярность газета «Вестник приказчика». Редактором-издателем «Вестника» был А. Н. Нестеров, журналист прогрессивного направления. Газету он вел энергично и добросовестно, однако постоянные придирки цензуры заставили энтузиаста-журналиста прекратить издание газеты. Дело кончилось самоубийством А. Н. Нестерова.
Совсем кратковременным оказалось издание в Нижнем Новгороде социал-демократической газеты «Утро». Нижегородцы смогли подержать в руках один-единственный, первый номер газеты утром 1 января 1906 года. Именно утром, поскольку вечером того же дня газета приказала долго жить. О короткой и печальной эпопее газеты «Утро» рассказывают