удивлял и открывался мне все больше и больше. И уже не казалось, что он для меня опасен… Большой, добрый, бородатый дядька. "Наверняка все воины его любят." – Подумалось мимолётом мне.
– Говорят раньше, – продолжил Ранн – существовала порода лошадей, которые отличались от остальных своими внушительным размерами, необычайной верностью и… – Ранн резко обернулся в сторону лошадей и хрипло вскрикнул от испуга и удивления – прямо перед ним стоял огромный Вальд и не моргая смотрел на Ранна. А тот улыбнувшись закончил. -…и разумом.
Мне стало смешно, Вальд фыркнул и пошел обратно, на то место с которого отошёл, когда мужчина о нём заговорил. Ранн повернулся ко мне.
–Ты знала конечно, да, что он ко мне крался сзади?
Я улыбаясь кивнула и начала есть. Ранн тоже попробовал и прикрыв от удовольствия глаза, оценил мою стряпню. Пожевав горячее, он опять уставился, как будто видел меня впервые. Вытерев кулаком усы и бороду от жира, он спросил:
– Луми, кто твои родители?
Мне показалось, что вокруг резко похолодало. Земля закружилась подо мной и над, призраки прошлого заполнили нашу пещеру. Стало тяжело дышать, собственный детский плач зазвенел в ушах. Я отложила ложку и уставилась в огонь, пытаясь в очередной раз взять себя в руки.
–Луми, если это тебе причиняет боль, то не рассказывай! …У меня есть дочь, ей сейчас четырнадцать, и, если со мной что-то станет в бою, я бы не хотел, чтоб ей приходилось говорить об этом слишком часто. Я знаю, что твоих родителей уже нет. Мне просто было интересно, кем они были.
Я пододвинулась ближе к костру. Видно, мне придется опять это вспомнить.
– Свою маму я почти не помню, знаю лишь имя: Майя. Отец мой, пастырь, говорил, что она была падшей женщиной. Они были вместе лишь раз, и она сбежала от него, а после пришла к нему, когда мне было уже несколько лет и с тех пор, я жила с ним. – Я не заметила, как мой голос похолодел при упоминании отца. – Пятнадцать лет я жила с этим человеком! И готова была следующие пятнадцать прожить в лесу, чем с ним!.. К моему облегчению, год назад отец умер, его забрал Дэмиэнус, он в страшных мучениях попал в его Царство мертвых, а меня забрал его брат, Король Нумер…
Я замолчала, тяжело дыша от такой тирады, впервые выплеснув на кого-то свои беды, и честно признав своё отсутствие скорби по отцу хотя бы отчасти.
Ранн чутко спросил:
– Луми, нам с тобой возможно, долгое время придется провести вместе. Я хочу быть уверен, что мы доверяем друг другу. Почему ты так часто говоришь, что твоё имя слишком длинное чтоб его запоминать? Этот слух о тебе опережает любую твою славу.
Я вздрогнула и испуганно посмотрела на воина. Слова посыпались из уст.
–Мое имя… слишком…– Как и всегда я пыталась остановится и не могла, выступили горькие и привычные слезы. – Слишком длинное…
Ранн помнил, что ему рассказал Вождь перед тем как оставить охранять меня. Он осторожно сказал:
– Я бы попытался его запомнить…
– Так мне сказал Вольфиаг, тогда, когда спас меня, а я …я убила человека, Ранн…
Он понимающе кивнул и молча ждал продолжения.
–Почему он так сказал? И ты тоже…
Воин решил быть честным:
–Почему он так сказал я не знаю. А я: потому что Вольфиаг переживал за тебя, и говорил, что именно эти слова тебя вроде как успокоили, когда ты была, эээ…расстроена.
Я рассеянно кивнула. Помолчала немного, вспоминая как тепло мне было в крепких объятиях Вождя. Потом вспомнила про невесту, о которой он не рассказал, и тепло тут же угасло. А затем, я решилась. Голос мой звучал в полной тишине, только дождь продолжал неугомонно капать. Лошади тоже смолкли, Вальд подошел ближе, прислушиваясь.
– Я мало что помню Ранн. Знаю, что мама отдала меня отцу, когда мне было четыре года. А после её не стало. А отец… Пойми Ранн, он многим помог людям. Он жил в церквушке на отшибе всего королевства, возле небольшой деревни Диббо. Я жила с ним и видела, что многие в нём нуждаются и многие ему были благодарны…но со мной он был совсем другим. Вечерами он бил меня, иногда кнутом, загружал таким трудом, что я и к утру не справлялась… Прислуг у нас не было, да и не положено ему было по сану. И хоть он был духовным пастырем для многих, в душе он всегда мечтал быть Королём вместо своего брата и править, управлять, командовать…
Воспоминание всплыло перед глазами. Мне лет десять, от силы. Лето, жаркий зной. Я босяком бегу к ангару с лошадьми. Он дальше всех, до него ещё несколько сотен метров. Отец уже увидел меня и кричит мне вслед, если он сядет на лошадь из самого первого ангара, который я уже пробежала, то он успеет меня догнать. Я подхватила полы юбки и побежала во всю прыть, перепрыгивая сухие ветки и невысокие заборчики, расставленные по полю.
Позади заржал конь, я поняла, что попалась. Отцу осталось догнать меня, на это нужно всего пару мгновений. Из дальнего ангара послышалось жалобное ржание Вальда, я не выдержала мучительной разлуки с ним.
– Вальд! Вальд, я скоро приду к тебе!
Топот копыт достиг слуха, свист предвещающий беду проскользнул мимо уха, а спустя секунду кончик длинного кнута достал моей щиколотки и резко дернул назад. Отец Равир остановил коня и спрыгнул, подбегая ко мне и поднимая меня на ноги за длинную косу.
– Как ты посмела?! Ты себя в зеркало видела? Бесстыжая распутница! На коня она захотела, да в таком виде! – Я поднялась на ноги, поправляя летний сарафан.
– Но я хочу видеть Вальда! И мне жарко ходить в том чёрном мешке, он длинный!
Отец Равир распахнул глаза в удивлении: как так, неповиновение? Его тяжелая рука поднялась и отвесила пощёчину непослушной.
– Дьяволом поражённая, как и мать! Сволочь, ты не достойна даже имени!
… Я подняла уставшие глаза на Ранна.
– Простите меня Ранн, что веду себя порой странно и возможно пугаю Вас. Я это вовсе не нарочно. Мне это сложно остановить. Вольфиаг первый, кто вытянул меня из пучины мрака. Вы- второй. Обычно люди бояться меня и оставляют наедине с моей болью.
В ту самую минуту, Ранн начал понемногу понимать своего Вождя. Не смотря ни на обрезанные волосы, ни на то, что она была из Королевства Мирифлем, ни на то, что везде зовут её Ведьмой, и она уже: хладнокровно убила нескольких, он всё же не сомневался: перед ним сидит не колдунья, а несчастная девушка с очень нелёгкой судьбой. Сердце, так сильно щемящее в груди, начало отпускать, когда Луми убрала котелок и