– Она будет прекрасна, и все будут ее обожать! А я буду вытворять самые чудовищные вещи, и меня все будут ненавидеть! Но никто не будет знать, что я вытворяю эти гнусности, только исполняя прихоти своей злобной жены-ведьмы!
И тут на его ресницах показались крупные горькие слезы, а личико жалостливо перекосилось.
– И только лет через триста, когда я умру, всем станет известно, какой я был добрый и что заставляла меня делать моя жена-чудовище! И как я страдал, живя рядом с этой мегерой! Вот тогда и навсегда мой народ меня пожалеет, поймет мою нежную душу и полюбит меня!!!
Закончив выступление, он неожиданно неловко поклонился и, не распрямляясь, рухнул на стол. Я вскочил, чтобы помочь ему встать, но стоило мне положить руку ему на плечо, как он жалобно всхрапнул… Когда он успел заснуть, было для меня полной загадкой.
Я поднял на руки маленькое тельце и переложил его на середину стола, которая не была занята, а сам подошел к зеркалу.
Слегка прощупав его магию, я удивился: заклинание, наложенное на стекло, было достаточно простеньким, и если лерд Якоби не мог разобраться с ним, то почему он считал себя сильным магом?! Впрочем, трогать это заклинание я не стал – зеркало прекрасно справлялось со своими нелегкими обязанностями. Однако это исследование натолкнуло меня на другую мысль.
Я вернулся к спящему карлику и принялся исследовать теперь уже его. Через несколько минут я понял, что бедняга действительно зачарован. И заклинание, наложенное на него, настолько прочно вросло в его плоть, что сделать хоть что-то было не только чрезвычайно трудно, но и опасно для жизни Якоби.
Несмотря на это, я продолжал осторожно разматывать замысловатую сеть заклинания, пронизывающего спящее тело. Было очень хорошо, что маг спал пьяным сном, его тело совершенно не реагировало на мои магические манипуляции даже на подсознательном уровне.
Провозился я очень долго и все-таки понял, каким образом можно попробовать снять заклинание. Только для этого мне необходимо было что-то живое, какое-нибудь маленькое животное или растение. Только на живое можно было заставить перейти это заклинание. А что живое можно было найти в этой мертвой пустыне?!
Я уже собрался попробовать активизировать зеркало и с его помощью попытаться раздобыть хотя бы мышку, когда мне в голову пришла совершенно неожиданная мысль! Мои клинки! Они ведь были выращены, а значит, в какой-то мере могли считаться живыми. Сомневался я недолго, скоро в моей руке появилась моя несравненная дага. Я положил клинок рядом с неподвижным телом мага и принялся составлять заклинание соблазна. Путь составления был стандартным – подбор высоты голоса, подбор фонетики звука, выбор языка, выбор порядка произнесения звуков и выстраивание фразы, подбор ритма, проверка благозвучия, подбор сопровождающих пассов, контроль совместимости составных частей заклинания. Наконец я был готов.
Сосредоточившись и набрав побольше воздуха в грудь, я начал читать составленное заклинание. В этом подземелье было довольно легко отрешиться от всего, и мой голос плавно перетекал из одного фонетического ряда в другой, а руки точно в выбранном темпе творили необходимые пассы.
Когда заклинание было закончено, я ощутил привычное разочарование. Мне хотелось еще раз повторить это замечательное произведение, но как раз этого-то и нельзя было делать.
И как всегда, поначалу казалось, что ничего не происходит. Но мое Истинное Зрение позволяло мне видеть, как узор наложенного на карлика заклятия чуть дернулся, словно принюхиваясь к окружающему. Затем оно обнаружило лежащую рядом дагу и та показалась ему необычайно привлекательной. Заклятие потянулось к клинку, как к новой жизни, пытаясь, не упустив уже захваченного тела, накрыть еще и живой клинок, но тот лежал слишком далеко. Несколько секунд заклятие было в нерешительности, и это были самые напряженные секунды! Заклятие выбирало свой путь. И все-таки спетый мной наговор соблазна оказался сильнее, заклятие оставило человеческое тело, бросившись к предложенной приманке!
Я напряженно следил за результатами своего колдовства и, наблюдая, как соблазненное заклятие умирает на клинке, не давшем ему новой силы, едва не пропустил изменений, начавших происходить с телом мага. Эти изменения действительно сначала были практически незаметны, но постепенно становились все более стремительными! Словно невидимые пальцы гениального ваятеля, скользящие по податливой глине, они мяли, выкручивали, растягивали несчастную плоть, лежащую на столе! Первой полностью преобразилась голова. Ее форма стала правильно округлой, глазницы увеличились, нос приобрел почти классическую форму, оставшись лишь слегка длиннее обычного, губы пополнели и приняли четкие очертания, скулы стали шире и рельефнее. Лысый череп покрылся длинными густыми белокурыми волосами.
Менялось и само тело, правда, несколько отставая от уже принявшей окончательный вид головы. Плечи раздались вширь, мышцы рук и груди обрели мужскую рельефность и силу, разрывая яркую детскую одежонку в тряпки, ноги вытягивались на глазах, обретая необходимую пропорциональность.
Скоро уже на столе оказался спящий молодой мужчина, светловолосый, с правильными чертами лица и высоким крепким телом.
И только тогда я понял, как я устал! Меня просто валило с ног!
В голове мелькнуло: «Одежку ты будешь доставать себе сам…» – и я, пошатываясь, направился к выходу из зала. Пройдя подземным коридором до развилки, я свернул в другой коридор и почти сразу же наткнулся на небольшую дверь. Я толкнул ее, и о чудо! Увидел широкую кровать, застланную лоскутным стеганым одеялом. Не разбираясь, чье это ложе, и не раздеваясь, я рухнул на одеяло и мгновенно уснул.
Разбудил меня вопль! Вот никогда бы не подумал, что можно так орать густым бархатистым мужским баритоном. Видимо, автора этого вопля тоже несколько смутил его тембр, потому что продолжения не последовало, и я снова заснул.
Следующее мое пробуждение было гораздо более приятным. Я уже выплывая из сна в окружающую действительность, когда услышал деликатный скрип двери. Кто-то явно проверял, не проснулся ли я, и в то же время не желал меня будить. Я открыл глаза.
Через узкую щель неплотно закрытой двери в комнату проникал тонкий отсвет факела, освещавшего коридор. За дверью явно кто-то стоял. Усевшись на кровати, я почувствовал себя прекрасно отдохнувшим, несмотря на то что спал одетым. Наверное, поэтому, когда я заговорил, мой тон был вполне доброжелательным.
– Заходи, Якоби, заходи…
Дверь приоткрылась побольше, и в проеме появилась высокая статная фигура белокурого мужчины, которого я вечером оставил спать на столе. Только теперь он был довольно изысканно одет в элегантный оранжевый камзол с серебристой отделкой, желтые штаны и такого же цвета высокие сапоги.
– Значит, это все-таки я?! – напряженным голосом проговорил он.
– А разве в этой башне есть еще кто-нибудь? – ответил я вопросом на вопрос.
Он улыбнулся:
– Когда я проснулся и подошел к зеркалу, то решил, что у меня в гостях действительно еще кто-то появился…
– Но ты быстро разобрался, в чем дело, – улыбнулся я в ответ.
– Значит, это ты со мной сотворил?…
– А тебе не нравится?…
– Так ты действительно – Серый Магистр… – Он не спрашивал, а, казалось, рассуждал сам с собой. Но я все-таки ответил:
– А ты сомневался?…
Неожиданно маг опустился на одно колено и дрогнувшим голосом произнес:
– Прости, повелитель, я действительно сомневался. Ты ведь никак не проявил свою силу… Просто сидел и слушал…
– Мне и этого хватало… – попробовал я отшутиться. Разговор становился слишком патетическим, а меня патетика всегда настораживала. Маг, видимо, почувствовал мое настроение, потому что, коротко кивнув, поднялся с колена и перевел разговор на другое.
– Если ты отдохнул, повелитель, я предлагаю позавтракать, а потом я покажу тебе свое оружие. Ты же из-за оружия явился ко мне в башню?…
– Программа принимается, – согласился я. – Только вначале мне необходимо умыться и привести себя в порядок.