стабильности. Но потом он отпустил ситуацию, наконец-то поняв, что спать в постели с подругой детства совсем не то же самое, что спать с девушкой, к которой испытываешь влечение.
Конечно, он не понимал выбора Гермионы, но не мог не признать, что с Малфоем она выглядела счастливой и уверенной в себе. Впрочем, Рону было глубоко всё равно, главное, что Гермионе нравилось, и её не обижали. Кандидатуру, к примеру, Лонгботтома он бы одобрил с восторгом, но сердцу не прикажешь, поэтому придётся смириться с этим капризным хорьком. Она ещё и умудрилась от него забеременеть, и Рон так понял, что и для самого Малфоя это оказалось неожиданностью. Совсем не похоже на них. Вот что происходит, когда любовь затуманивает мозги.
Свой же выбор у него не оставлял никаких сомнений — Парвати была именно той девушкой, которую он подсознательно искал с детства — хозяйственная, домовитая, понимающая. Спокойная, как та статуэтка женщины с кучей рук, которую первым делом Парвати притащила к нему в квартиру. Статуэтка мудро улыбалась и никогда ни с кем не спорила, легко помахивая руками, в которых были зажаты цветы. А уж эта её книга с движущимися картинками, которую она привезла из последней своей поездки на родину — что-то там про утро в названии, «кома с утра», как-то так. При воспоминании об этом губы Рона растянулись было в сладостную улыбку, но он тут же откинул приятные мысли: не время. Гермиона в опасности, и ей нужна его помощь.
Рон остановился у руин Царства. Огляделся и достал амулет. Второй такой сейчас находился у Сильвии, и она должна быть готова помочь ему с ответами на загадки джиннов. Но сделать это нужно было так, чтобы они ничего не заподозрили. Сильвия говорила, что Хранители не знают современных чар, поэтому скорее всего не почувствуют их, но нужно было быть осторожнее. Малейшая ошибка, если джиннам что-то не понравится — они откажутся пропускать его к нужному месту. Поэтому Рон наложил уменьшающие чары на амулет и вложил его в ухо на манер наушника. Растрепал волосы, чтобы они закрывали уши, и сделал уверенный шаг через линию магии, очерчивающую территорию Сабейского Царства.
— Сильвия? — проговорил он себе под нос, осторожно переступая через обломки колонн и стен.
— Я готова! — её пронзительный голос чуть не оглушил Рона, и тот от неожиданности даже споткнулся о какой-то камень.
— Не кричи так, амулет у меня в ухе! — взмолился он тихо, оглядываясь по сторонам.
— Хорошо. Не говори больше ничего, иди по направлению к четырем разрушенным колоннам, видишь их?
Рон молча направился туда. Воздух, казалось, наэлектризовывался магией сильнее с каждой минутой. Все звуки вдруг смолкли, небо над руинами словно посерело, и бравый аврор поёжился, перехватив древко палочки поудобнее.
Внезапно перед ним возникла полупрозрачная фигура, и Рон еле сдержался, чтобы не пульнуть в неё какое-нибудь оглушающее проклятие. Силуэт становился видимым, приобретал чёткие формы и наконец принял облик старца, обнаженного до пояса, а вместо его ног был полупрозрачный дым.
— Зачем пожаловал, странник? — голос, усиленный магией, жутким эхом прокатился по руинам. Вокруг стали материализовываться другие фигуры, и Рон ощутил, как мурашки поползли по его спине от жуткого вида зрелища. Он удивился, как получается, что он понимает, что ему говорят, но магия этого места позволяла говорить с духами на одном языке.
— Приветствую вас, Хранители Сабейского Царства! — он склонил голову, вспоминая напутствия Сильвии. — Я прибыл засвидетельствовать вам своё почтение и познать мудрость вашего народа.
Рон выпрямился, вспотевшей рукой сжимая палочку. Джинн молча рассматривал его. Пауза затянулась. Сильвия тоже молчала. Наконец джинн медленно поплыл по воздуху вокруг Рона.
— Сильный… сильный боевой маг к нам пожаловал! — приговаривал джинн, казалось, обращаясь к своим сородичам, которые с любопытством замерли поодаль. — Борец с тёмной магией! — осуждающе качал головой он.
Рон молчал. Он знал, что это проверка на прочность, о которой его предупреждала Сильвия.
— Что же нужно тебе, борец с мраком, от нашей обители, пропитанной сильной магией? Мрачной, тёмной магией! Самой истиной и заветной?
— Магия не делится на светлую или тёмную, если она преследует благие цели! — отрапортовал Рон, повторяя за Сильвией, шипевшей ему на ухо нужные слова.
Джинн замер, удивлённо подняв густые брови. Обернулся к нескольким другим духам, которые внимательно слушали их беседу.
— Вы слышите? — те издали утвердительный звук. Он обернулся к Рону:
— Мне нравится твоя смелость, странник! Мы позволим тебе найти ответы на твои вопросы, если ты ответишь на мои верно.
Рон внимательно глядел на парившего духа, затаив дыхание: сейчас будут загадки, на которые жизненно важно дать правильный ответ.
— Скажи мне, кто сначала ходит на четырёх ногах, затем — на двух, а в конце — на трёх? Никто из всех существ, живущих на земле, не изменяется так, как он. Кто это, отвечай, странник! — и дух плавно покрутился на одном месте, хитро блеснув глазами.
— Ответ — человек, — произнёс с облегчением Рон. Это был один из вариантов загадки, которую предполагала Сильвия. — В младенческом возрасте он ползает, в расцвете сил он ходит на двух ногах, а в старости — опирается на трость.
Вокруг раздался довольный смех, напоминающий улюлюканье, и джинны хаотично летали в воздухе, словно радуясь, что гость ответил правильно. Главный джинн ухмыльнулся.
— Верно, боевой маг! Ты справился с первой загадкой легко, но не думай, что впредь будет так же просто! — с этими словами он взлетел вверх, а затем резко спикировал вниз, оказываясь прямо перед Роном:
— Живет, но тела нет. Говорит, но нет языка. Никто его не видит. Но слышать всякий слышит, — медленно проговорил джинн, ухмыльнувшись, внимательно всматриваясь Рону в глаза. — Что это? Отвечай.
Сильвия что-то говорила, но он не мог разобрать что. Дух был слишком близко, и это блокировало магию амулета. Рон нервно сглотнул, воспроизведя в памяти загадку. Без тела, без языка… Никто не видит, но слышат все. Он лихорадочно соображал, что ответить, под пристальным взглядом джинна. Внезапно его озарило:
— Эхо! — громко проговорил он, затем перевёл дух и ответил спокойнее: — Эхо бесплотно, но говорит так, что слышат все.
Рон с волнением ждал вердикта Хранителя, который замер, разглядывая его. Чем дольше длилась пауза, тем больше Уизли сомневался в том, что его догадка верна, ведь он просто вспомнил какую-то сказку, которую ему читали в детстве.
— Это правильно, странник! — ответ разнесся, подхватываемый эхом, многократно усиливался и сливался с взволнованными воплями остальных джиннов. Рон облегченно вытер пот со лба. Хвала Мерлину, сказки магов с берегов Британии перекликались в