Читать интересную книгу Мир приключений 1959. Сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов - Г. Матвеев

За окном падали листья — рыжие, желтые, золотистые, ржавые. Они напоминали фотографии солнца. Словно уходя, светило оставило людям тысячи своих отпечатков, чтобы они не забывали о нем.

За спиной лейтенанта послышался ше­лест. Он оглянулся и застыл. Он даже протер глаза от удивления. Листки бумаги, которые он сбросил с тумбочки, ползли по полу. Из-за них высовывался смешной пятачок с маленьким блестящим глазом.

Ежик Костя!

И Кирилл Лось захохотал. Так он смеялся впервые в жизни. Он стонал, всхлипывал, махал руками, вытирал слезы, хватался за живот Вошедшие солдаты с удивлением воззрились на своего командира.

Наконец лейтенант вошел в каптерку, отодвинул стол и добрался до печки, за которой было гнездо ежика Он наклонится, и в его руках оказался целый ворох бумаг. Там, среди обрывков газет и промокашек, была копия строевой записки и письмо Сизокрылова. Ежик Костя готовил свое гнездо к зиме.

Казалось, стекла дрогнули от солдатского хохота.

Бойцы передавали ежика из рук в руки, а он прятал рыльце, угрожающе фыркал и кололся.

— Надо ему дать взамен настоящих листьев, — сказал лейтенант.

И тотчас же весь пол казармы был засыпан охапками листьев. Ими можно было бы устелить не одно, а десять, сто ежиных гнезд.

Солдаты вносили еще охапки, еще…

А лейтенант Лось спешил к командиру. Он совсем не по-военному размахивал руками и насвистывал Он не ошибся в четверых, нет, не ошибся! Листья весело шуршали под ногами, рыжие, желтые, золотистые, ржавые, они напоминали фотографии солнца.

БЕЛЫЙ ДЫМ

Несколько лет назад в порту Тексас-Сити (США) произошла ужасная катастрофа, стоившая жизни 560 человекам (число раненых достигло трех тысяч, было уничтожено несколько десятков предприятий и тысячи жилых домов).

Катастрофа началась с пожара на стоявшем у причала французском пароходе, принявшем в Тексас-Сити груз в 2300 тонн аммиачной селитры, служащей для удобрения почвы. Взрыв был настолько сильным, что осколки пробили бензохранилища на набережной, а последовавшие за этим пожары привели к новым взрывам как на других судах, стоявших в порту, так и на большом химическом заводе в Тексас-Сити.

Сразу же после катастрофы началось расследование ее причин. Сначала было решено воспроизвести условия взрыва. Для этого построили модель взорвавшегося французского парохода, заполнили его трюм шестью тоннами аммиачной селитры и подожгли мешки с удобрением. Однако взрыва не произошло.

Позднее выяснение причин катастрофы было поручено двум американским ученым — Хайнеру и Фейку. Эти ученые начали с того, что тщательно изучили все отмеченные за последние 40 лет случаи, когда аммиачная селитра загоралась или взрывалась. Выяснилось, что это вещество загоралось в самых различных местах — в частности, на складах и в товарных вагонах, но взрывы происходили только на судах.

После этого Хайнер и Феик стали сжигать аммиачную селитру в лабораторных условиях. Оказалось, что при сгорании температура этого вещества не поднимается выше определенного уровня, который недостаточен для взрыва. Ученые вскоре нашли объяснение этому явлению: тепло уносится белым дымом, который в большом количестве образуется при сгорании аммиачной селитры. То же самое происходит и при нагревании воды в открытом сосуде: температура ее не превышает точки кипения, так как избыток тепла уносится образующимся при кипении паром.

Значит, температура аммиачной селитры может повыситься до уровня, при котором происходит взрыв, только тогда, когда сгорание происходит в закрытом помещении. Но ведь в тех складах и железнодорожных вагонах, где не раз загоралась аммиачная селитра, горение как раз и происходило в закрытом помещении. Почему же взрывы происходили только в трюмах судов? Хайнер и Фейк нашли ответ и на этот вопрос. Во-первых, количество аммиачной селитры на складе или в вагоне сравнительно невелико, а главное — значительная часть ее поверхности остается все же открытой и белый дым имеет возможность уходить наружу.

Другое дело в трюме, где бумажные мешки с удобрением тесно прижаты друг к другу и белому дыму некуда уйти. При таком положении температура и давление в трюме все время повышаются и, наконец, достигают той точки, когда возникает взрывная волна.

Чтобы проверить свои выводы на практике, американские ученые произвели несложный опыт. Они зажгли аммиачную селитру в металлической трубке, а затем закупорили ее. Через некоторое время произошел сильный взрыв.

На основе «следствия», успешно проведенного Хайнером и Фейком, разрабатывается новая инструкция о правилах перевозки аммиачной селитры на судах, которая сделает повторение взрывов невозмож­ным.

«Попюлар сайэнс Дисковери»

Э. Офин

УРАВНЕНИЕ С ТРЕМЯ НЕИЗВЕСТНЫМИ

Рассказ

Еще в ученические времена специалисты говорили, что у него природная сметка, чутье истинно собачье, но главное — умение сдерживать себя; к тому же он обладает острым глазом и решительным характером. Недаром же его наградили за эту историю с иголками. Впрочем, тут есть и заслуга Василия Ивановича Данилова, который принимал участие в выучке своего помощника, как он сам выражается, «еще со щенячьего возраста». Раньше Данилову не приходилось видеть трикотажных игл. Оказывается, они представляют собой узкую фасонную пластинку, длиной с палец, с подвижным устройством, позволяющим снимать с бегущего замка нитку и превращать ее в трикотажное полотно. Все это объяснил Иван Владимирович, а потом приподнялся с кресла и протянул иглу Данилову, который сидел за столиком, поставленным перпендикулярно к письменному столу начальника.

— Ознакомьтесь, Василий Иванович, и учтите: такие иголки имеются в нашем городе только на одном предприятии.

Данилов взял иглу, повертел се в пальцах и положил перед собой. Он ничего не спро­сил. Зачем? Раз уж Иван Владимирович вызвал к себе и показывает эту штуку, — значит, сегодняшний поход к Малышу горит, и приготовься, дорогой товарищ, срочно заниматься иголками…

— Так вот, Василий Иванович, пришлось нам вмешаться в дела одной промартели. Параллельно с законной продукцией они выпускали «свою», потом отправляли в магазин к «своим» людям. Там изделия продавались, а деньги текли в карманы дельцов. Ну, мы разобрались. И насчет мошеннического получения пряжи, и как липовые наряды рабочим оформляли — ясность полная, кроме вот этой иголки. Дефицитная вещь, строго фондируется. Откуда они ее брали?

— То есть как откуда? — удивился Дани­лов. — Должны же они получать иголки для своих изделий.

— Для «своих» — нет, — подчеркнул Иван Владимирович. — А у них шло этой самой «своей» продукции столько, что, хочешь не хочешь, приходилось добывать иголки со стороны. И, видимо, с той фабрики, которая, как я уже сказал, одна в городе. Есть там кто-то. Положит в карман две–три коробочки и выносит. Надо найти молодчика. Как вы на это смотрите?

Вернувшись к себе в отдел, Данилов вызвал младшего лейтенанта. Объясняя задание, он нет-нет, да и поглядывал на короткую запись в настольном календаре: «11–30, Малыш» — и на свою полевую сумку, где лежал сверток с бутербродами. Между телефонами шуршал вентилятор, в раскрытое окно врывались запахи разогретого солнцем асфальта, бензиновой гари. А на островах сейчас, наверно, прохладно, в заливе белеют паруса яхт, за высоким забором «Служебного собаководства», должно быть, собрались уже все завзятые болельщики. Спорят, обмениваются замечаниями и принесенными из дома бутербродами; так приятно закусить и выпить бутылку холодного нарзана в тени старой липы!..

— Так вот, товарищ младший лейтенант, интересно по­слушать твои соображения. Да ты сиди, Петя, сиди. Чего вско­чил?

Но младший лейтенант не сел. Он тоже заглянул в на­стольный календарь, покосился на хмурое лицо Данилова и решительно обдернул гимнастерку.

— Я так думаю, товарищ майор. Нечего нам вдвоем ехать на эту фабрику. Для первого раза я и сам ознаком­люсь с обстановкой, а вам доложу, что к чему и какие име­ют­ся неоспоримые факты.

Данилов посмотрел в окно, где в знойной дымке над заливом висело облачко, походил из угла в угол мимо щеголеватого младшего лейтенанта. А тот провожал начальника глазами и обдергивал из-под ремня гимнастерку, хотя дальше ее уже некуда было тянуть.

— Солнечный денек. — Данилов вздохнул и мимоходом заметил: — Жарковато сегодня в форме.

— Да я же сниму ее, Василий Иваныч! Буду действовать осторожно.