обратно.
— Ну, думаю, его должны пропустить дальше дежурного.
— Пусть попробуют не пропустить. Он им такое устроит, — невесело усмехаюсь.
Что ни говори, а мой отец — значимая фигура. У представителей правоохранительных органов фамилия Абрамов на слуху. Как никак, один из лучших адвокатов столицы, а значит, опасаться проблем, по-любому, стоит…
Сидим в немом молчании битый час, а отец из здания ментовки все не выходит. И это очень напрягает.
— Слышь, Камиль, видел недавно твою Машу. Вы как, насовсем разбежались?
— Да.
— Жаль. Вроде хорошая девчонка, — говорю совершенно искренне.
Не шваль какая-нибудь. Симпатичная, веселая, простая.
— Хорошая — не равно та, в которую ты влюблен. Со мной она точно не будет счастлива, — отзывается, глядя на рябой асфальт.
Дождь срывается. Роняет тяжелые капли с затянутого тучами неба.
— А что насчет тебя самого? Ты, я смотрю, счастливым быть тоже не планируешь. Как завис на Харитоновой со школьной скамьи, так и страдаешь по сей день. А она, между прочим, уже чужая жена. Не пора ли перелистнуть страницу?
— Я не хочу обсуждать это, Ян, — сразу моментом ощетинивается.
Н-да. Вот она правда жизни. Зачастую те, кого мы любим, совершенно в нас не нуждаются. Процент обоюдной взаимности в паре не так уж велик, если всерьез задуматься на эту тему.
Камиль. Маша. Предатель-Динамит, сохнущий по Свечке. Инга, любовница отца, впустую растратившая последние пять лет. И сколько еще таких примеров?
— Идет, — Юнусов толкает меня локтем.
Синхронно поднимаемся с лавочки. Хвостом плетемся за ним на парковку.
— Что там? — подкуриваю зажигалкой его сигарету. Свою он найти в машине не может.
— Там полная жопа, Ян! — гаркает зло. — Нападение на сотрудника полиции с причинением тяжкого вреда здоровью — отличный способ испортить себе жизнь, надолго оказавшись за решеткой.
Камиль кивает. Похоже в курсе, насколько потянет данная статья.
— Ты с Ильей поговорил?
— Нет. Полагаю, говорить твой друг сейчас не в состоянии. Довыебывался твой Паровозов…
Суууука. В голове не укладывается. На хрена?
— Мутняк какой-то. У него в машине букет цветов, — произношу растерянно.
Отправиться на нары он точно не планировал.
— Вряд ли Александра будет рада этим цветам, когда узнает, что муж, слетевший с катушек, чуть не завалил ее папашу.
— Из чего он стрелял? — спрашивает Камиль, нахмурившись.
— А ты думаешь, мне сейчас все в подробностях рассказали? — затягивается сигаретой и медленно выдыхает дым наверх.
— Ты поможешь? — задаю прямой вопрос в лоб.
— Вашему кретину теперь мало что поможет. За мента прилетит по максималке. Не сомневайся.
Небо разрывают раскаты грома. Начинается самый настоящий ливень.
— Не оставляй его, отец, — останавливаю, когда собирается сесть за руль. — Он мой друг.
— Друг! Мне ваша дружба вот здесь уже! — прикладывает к горлу ребро ладони. — Аль Капоны недоделанные! Наворотили столько, что не разгрести! Или ты думаешь, я новости не смотрю?
Все он знает конечно.
Не дурак.
— Месть порождает месть.
— Я…
— Значит слушай сюда, Ян, — брызжа слюной, хватает меня за футболку и дергает к себе. — Берешь детей, жену, Александру — и валишь на хрен в дальние дали. У тебя ровно сутки.
— Бать…
— Я сказал свое слово. Или будет по-моему, или пусть твоему Паровозову шьют по полной, хоть пожизненное! — резко разжимает пальцы.
— Вы поедете к Павлу Петровичу? — осторожно вмешивается в наш диалог Камиль.
— Да, при любом раскладе, — цедит, глядя на меня. — Хочу послушать эту историю из первых уст. Уровень тупости зашкаливает. Каким надо быть дебилом, чтобы устроить подобное здесь!
— Подполковник возил свою дочь на аборт. Считаешь, что это нормально? — наблюдаю за тем, как садится в тачку.
— Думать надо башкой! Кому он лучше сделал, идиот! Может этому своему ребенку? Будет теперь расти без отца, — пристегивается, запускает двигатель. — И твои дети тоже, Ян. Если не выполнишь свою часть уговора.
Глава 76. Черная полоса
Саша
О том, что Илья в изоляторе, а отец в больнице, узнаю от своей матери. Ей позвонили его коллеги.
Они сказали, что у стен отделения произошел конфликт.
Сказали, что Илья избил папу. Что выстрелил из пистолета в упор…
Клянусь, в тот момент, когда я слушала это, медленно погибала. Потому что четко понимала: после произошедшего навсегда вычеркну из своей жизни одного из них. Это конец.
Долго смотрела на темно-алые лепестки роз, которые принес Абрамов, и снова плакала.
Устала. Как же я устала от всего!
— Завтра мы уезжаем, — сообщает Ян. — И ты едешь с нами. Это не обсуждается.
Думает, что у меня есть силы с ним спорить.
Нет.
— Яся поможет собрать вещи.
— У меня две собаки. За ними некому присматривать. Я их не оставлю, — вытираю щеки рукавом толстовки. В последнее время я постоянно мерзну, несмотря на то, что за окном весна.
— Возьмем с собой, — кивает Кучерявый. — На двух машинах добираться будем.
— Я должна навестить отца, — поднимаю на него совершенно убитый, подавленный взгляд.
— Отвезу тебя туда утром.
*********
В квартире тихо и темно. Если бы не скачущий навстречу Гномыч, сердце точно разорвалось бы от боли, нахлынувшей так стремительно, что справиться с ней оказалось невозможно.
— Привет, парни, — одной рукой прижимаю к себе Лупатого, а второй поглаживаю подошедшего ко мне Тайсона.
Скучали.
Я тоже. Очень.
— Сань, ты бы не сидела на полу, — Яська включает свет в коридоре.
Поднимаюсь и прохожу на кухню. Собакены, конечно, топают следом.
Насыпаю по мискам корм. Доливаю воды. Однако подкрепляться никто не спешит. Тайсон такими глазами грустными на меня смотрит… Совсем по-человечьи. Будто тоже осознает: как раньше уже не будет.
— Давай, я что-нибудь приготовлю, — Яська обнимает меня за плечи.
— Побуду немного одна? Ты не обидишься?
— Нет. Иди. Я все понимаю, Сань.
Выскользнув из объятий подруги, направляюсь в спальню. Отряд хвостатых бежит туда со мной.
Прикрыв дверь, подхожу к шкафу. Помню, с каким энтузиазмом раскладывала и развешивала свои вещи. Тогда мне казалось, что я самая счастливая девочка на Земле. Сейчас, снимая с вешалок одежду, я испытываю диаметрально противоположное чувство. Ощущаю себя самой несчастной женщиной на свете…
Достаю чемодан из-под кровати. Тот самый, с которым заявилась в холостяцкую квартиру Ильи три года назад.
Реву.
Верить в сказки больше не приходится. Да я в них никогда и не верила, наверное. Просто была бесконечно счастлива здесь. Именно здесь, рядом с Ним.
Алонсо запрыгивает в чемодан и начинает наводить там «порядок». Тайсон по традиции за всем этим невозмутимо наблюдает.
— Не хулигань, пожалуйста, дурашка, — достаю мелкого из чемодана.
Через силу заставляю себя продолжить начатое. Один Бог знает, как справляюсь, но к тому моменту, как