– Должно быть что-то, – твердо возразил Курт. – Давайте, святой отец, вспоминайте! Вываливайте оставшиеся байки и слухи, наведите меня на мысль, дайте зацепку!
– Да нет никаких слухов! – простонал отец Людвиг обреченно. – Ничего больше нет! Всадник, был Всадник, были предания о нем, но он стоит здесь, не шелохнувшись, и не думает носиться вскачь по городу, спасая жителей от дьявольских орд!
– Всадник, – повторил Курт, обернувшись к ведьме. – Готтер, что с ним? В каком он… состоянии? Что-то изменилось? Стало лучше, хуже? Он все еще жив, ты хоть что-нибудь чувствуешь?
– Жив, – подтвердила Нессель, стараясь не обращать внимания на округлившиеся глаза священника и явное подозрение в сумасшествии, промелькнувшее в его взгляде. – Он здесь, по-прежнему здесь, но… Я ничего не знаю о том, как заставлять святых покровителей вступаться за свой народ, кроме как молиться им. Быть может, Ян прав и все святые отвернулись от этих людей, ведь это был их выбор – повернуть к ереси. Быть может, это и вправду конец, а может, Господь еще передумает и просто ждет, когда его помощь смогут и захотят принять…
– То есть, ты что же – хочешь сказать, что нам надо просто сесть тут и ждать, пока этот каменный ездун соизволит очнуться сам? – бросил охотник зло, и Нессель столь же недобро огрызнулась:
– Я ничего не хочу сказать, ясно? О чем спросили, на то ответила.
– Может, ему тоже какая-то жертва нужна? – предположил Ван Ален с сомнением; Курт скептически покривил губы:
– Это христианская реликвия, кем бы он ни был. Вряд ли.
– Господь, позволь напомнить, de facto самораспялся, чтобы стать христианской реликвией, посему вот тут я бы так уверен не был. Может, его надо добровольно кровью мазать или что-то такое… Какая-нибудь чистая душа или священнослужитель… нашим хронистам что-то такое встречалось в старых записях…
Отец Людвиг судорожно икнул, попятившись, но остановился, наткнувшись на взгляд майстера инквизитора.
– Это… – пробормотал священник сдавленно, – он… просто статуя, просто камень! Символ, и все!
– Или, может, какая-то особая молитва нужна, какой-то обряд… – обессиленно развел руками Ван Ален.
– Молитва, – повторил Курт, глядя на возвышающуюся на консоли неподвижную скульптуру. – Обряд… Зачем они проводили эти обряды?
– Что?.. – оторопело переспросил охотник. – То есть… ты же сам сказал – чтобы его ослабить и не дать вмешаться. И у этих ублюдков, должен сказать, все получилось на отличненько.
– Зачем – обряд? – повторил он с расстановкой. – Почему попросту не разрушить статую? Куда легче-то – пробраться ночью в собор и разнести ее на куски. Зачем эти ухищрения, Ян?
– Значит, это просто не помогло бы, – раздраженно отозвался тот. – Не о том думаешь, думай о том, что делать!
– Ты прав, – кивнул Курт серьезно. – Отец Людвиг, в подсобке такого собора просто обязаны быть хозяйственные орудия на все случаи жизни. Там есть лестница и кувалда?
– Что ты задумал? – напряженно шепнула Нессель.
– Кувалда?.. – переспросил священник растерянно. – Да… Должна быть… Но зачем?!
– Ян, сейчас мы прогуляемся вместе со святым отцом в кладовую и поищем там все, что сойдет для разрушения – кувалду, кирку, лом, молот, – неважно что. Соберем все достаточно массивное, что подвернется под руку.
– Достаточно – для чего?
– Чтобы разбить песчаник.
– Ты собрался разрушить статую Всадника? – выдавила Нессель тихо, и священник попятился снова, пробормотав:
– Я не стану в этом участвовать… Вы сошли с ума…
Мгновение Курт стоял на месте, глядя в нездорово блестящие глаза отца Людвига, потом прошагал к нему и аккуратно, кончиками пальцев, взял его за ворот казулы, не дав отступить дальше.
– В таком случае, – негромко, но четко произнес он, – на вашем месте я бы не спорил. Вы ведь должны понимать, каково это и чем может обернуться – спорить с буйными сумасшедшими? Вдруг я сорвусь и сделаю с вами что-то нехорошее за отказ потакать моим безумным идеям. А раз так – наилучшим выходом будет проводить нас в подсобный подвал и дать все, что потребуется, а не тратить время и не провоцировать меня на дурные поступки. Я доходчиво объяснил, отец Людвиг?
– Да, – судорожно шепнул тот, и Курт кивнул, опустив руку:
– Славно. Тогда бегом; и это буквально. Сколько кварталов успела уже пройти эта тварь, пока мы здесь точим лясы, – неизвестно.
– Ты уверен? – шепотом уточнил Ван Ален, когда священник и вправду рысью устремился прочь, и, увидев, как Курт лишь молча передернул плечами, обреченно вздохнул и зашагал следом.
Нессель, спотыкаясь, торопливо пошла рядом, косясь на майстера инквизитора тоскливо и настороженно; он видел, понимал безошибочно, что ведьма хочет спросить о том же, и за то, что она все-таки промолчала, Курт мысленно от души ее поблагодарил. Разумеется, уверен он не был. Разумеется, это было очередное наитие, и, разумеется, никто не мог поручиться (и в первую очередь – он сам), что это именно наитие, а не, напротив, помрачение…
Кувалда в огромной подвальной комнате нашлась – старая, с потемневший бойком и твердой, как камень, заполированной ладонями рукояткой. Когда и с какой целью ею пользовались, сказать было невозможно; впрочем, выстроивший над нею вместительное благоустроенное жилище паук мог бы выступить свидетелем давности оного события. Увесистый лом обнаружился в чуть лучшем виде – его, вероятно, употребляли минувшей зимой, чтобы сколоть лед со ступеней собора. Здесь же было и несколько веревок разной длины – от обрезков до длинных, когда-то новых, но так и состарившихся в этом подвале тяжелых мотков. Курт повесил один из них на плечо, прихватив лом, кувалдой нагрузил охотника, а Нессель и святому отцу досталась в качестве ноши приставная лестница – длинная, массивная, с широкими дощатыми перекладинами. Громоздкая конструкция замедляла обратный путь, отказываясь вмещаться в повороты коридоров и проемы дверей с первого раза, однако без нее было не обойтись.
– Ты уверен? – снова спросил Ван Ален, когда, возвратившись к Всаднику, Курт прислонил лестницу к пилону, подперев нижний край одной из опрокинутых скамей.
– Должен справиться, – отозвался он, взвесив кувалду в руке и окинув лестницу придирчивым взглядом. – С ней не залезу, как поднимусь – подашь.
– Я не об этом. Ты уверен, что раздолбить в куски статую неведомого святого – это хорошая идея? Божье покровительство – это, конечно, штука хорошая, однако ты уверен, что твоя хваленая интуиция на сей раз тебя не подвела?
– Я Hexenhammer, – с сухой, неискренней усмешкой отозвался Курт, демонстративно качнув кувалдой. – Поверь мне, я знаю, что делаю.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});