Маршал Петен зачитал нам отчет о недавней беседе кронпринца с начальником сомюрской военной школы генералом Лоранси. Кронпринц держался очень любезно. Он желал бы объединения германской и французской армий под единым командованием для борьбы с коммунизмом. Формула эта не является его выдумкой; мы еще встретимся с ней. Я отметил некоторые его мысли: «Я не хотел войны. Если бы мне удалось приехать в Париж, ее бы не было… Я едва не посетил Париж в апреле 1914 года… События оказались сильнее людей. В настоящее время ничто более нас не разделяет! Эльзасцы остались за вами. Через 20 лет вы скажете мне, довольны ли вы этим приобретением… Нам необходимо договориться… Если когда-нибудь я приду к власти, а это не является невозможным, я поставлю своей целью осуществление этого сближения. Оно произойдет через наши армии». То же самое мне говорил фон Папен в Лозанне.
На заседании военной комиссии сената 7 марта 1934 года маршал Петен сделал ряд важных заявлений. Цитирую их по стенографическому отчету: «Перейдем к организации обороны северной границы. В настоящее время разрабатывается проект этой оборонительной системы. Она будет организована по секторам. Что представляет собой северная граница в целом, начиная с Дюнкерка? Она является продолжением восточного укрепленного района, идущего до Лонгви – Монмеди. Необходимо продолжить эту границу до моря. От Монмеди начинаются Арденнские леса; они непроходимы, если там провести специальные мероприятия. Таким образом, для нас это зона разрушения. Опушки, обращенные в сторону врага, будут, конечно, защищены Там мы создадим укрепления. Поскольку оборона будет без глубины, неприятель не начнет в этом месте военных действий, если же он пойдет на это, то попадет под удар при выходе из зоны лесов. Следовательно, этот сектор не является опасным». На деле же именно здесь, прорвавшись сквозь эти «непроходимые» леса, германские бронетанковые дивизии вышли на стык союзных армий между Седаном и Живе.
На вопрос председателя военной комиссии относительно северной границы маршал ответил: «Укрепления, которые мы возвели бы на границе, не защитили бы, потому что граница проходит слишком близко. Надо идти в Бельгию». Вице-председатель военной комиссии Даниэль Венсен. Нельзя допустить, чтобы враг нанес удар по Франции. Необходимо обеспечить по возможности такое расположение наших сил, чтобы мы могли предупредить удар и нанести его сами противнику. Маршал Петен. Могу сказать вам, что в этом смысле все было предусмотрено, однако я ничего не могу сказать об операции, предусмотренной в Бельгии. Член военной комиссии сенатор Эйез. Обращаю ваше внимание на тот факт, что на севере необходимо защитить угольные разработки. Маршал Петен. Тыловые рубежи на случай обхода не особенно интересуют нас, так как мы хотим идти другим путем. В наши намерения не входит останавливаться здесь. Мы будем защищать Лилль не с французских укреплений, а с фортификаций, возведенных в Бельгии.
* * *
На заседании совета министров 8 марта меня поразила нервозность моих коллег. Жермен Мартен снова указал на финансовые трудности и на обязательства, которые могут заставить нас обратиться за помощью к Великобритании. Барту подготовил пространное выступление по внешней политике. Начал он с общего обзора. С Соединенными Штатами придется возобновить обсуждение вопроса о долгах (Лаваль попросил у Барту разрешения встретиться с ним, чтобы рассказать ему о своих беседах с Гувером). Положение в Тунисе и Марокко очень плохое. В Испании разразился крайне тяжелый кризис. Инцидент с Бельгией из-за неожиданной речи Броквиля, заявившего, что необходимо примириться с перевооружением Германии. Речь эта, произведшая скверное впечатление в Бельгии и благоприятное в Германии, была несколько подправлена выступлением Гиманса. Снова Бельгия идет за Англией.
Отношения с Россией с каждым днем становятся все более сердечными. Барту мимоходом намекнул на возможность вступления России в Лигу наций. Отношения с Польшей, это необходимо признать, весьма плохие. Существенно улучшились отношения с Турцией. Румынский король ведет двусмысленную политику. Отношения с югославами очень сердечные, однако Югославия требует поставок военных материалов. Барту более подробно остановился на австрийском вопросе. Внутри страны положение Дольфуса, по-видимому, укрепилось. В Вене царит порядок. Гитлер якобы сам призвал нацистов к умеренности, однако проблема Центральной Европы остается не менее острой. Барту резюмирует инструкции, посланные им 1 марта нашему послу в Риме, и отмечает двойственность политики Италии, которая то выступает солидарно с Францией и Великобританией, то предпринимает усилия по экономическому и даже политическому сближению с Австрией и Венгрией. Возвращение Габсбургов представляется возможным. Однако в настоящее время Италия, по-видимому, снова хотела бы сблизиться с Францией. Впрочем, доказательства этого желания кажутся мне весьма незначительными. Италия испытывает затруднения в связи со своей неосторожной ревизионистской политикой. Разумеется, у нас есть общие интересы: сохранение вооружений на нынешнем уровне, независимость Австрии, защита золотого стандарта. У меня складывается впечатление, что, несмотря на то, что в настоящее время у Италии плохие отношения с Германией, она обманывает нас и стремится противопоставить Малой Антанте соглашение с Австрией и Венгрией.
Во второй части своего доклада Барту затронул вопрос о разоружении, оговорив при этом необходимость резервировать решение по этому вопросу. Во время переговоров с Иденом Думерг и Барту заявили ему, что они не могли бы принять британский план, так как при всем своем желании Договориться с Англией Франция не может согласиться на перевооружение Германии без гарантий контроля со стороны Франции и без гарантий исполнения со стороны Англии. Впрочем, лондонское правительство, по-видимому, далеко не единодушно в вопросе о разоружении. Британская пресса склоняется на сторону Франции. Весьма разумно выступил Думерг, рассказавший о своей беседе с Иденом по поводу недостаточности консультативного пакта. Думерг считает, что уровень вооружений должен определяться не с точки зрения сегодняшнего дня, а с учетом эвентуальной мобилизации. Армия плохо обученных резервистов не равноценна кадровой армии; в 1914 году нас били до тех пор, пока мы не подготовили резервистов; между тем Германия может сразу же влить в свою кадровую армию около 1 миллиона 400 тысяч хорошо обученных солдат. Следовательно, заявил Думерг, благодаря своей нынешней организации Германия сильнее нас. Премьер-министр подчеркнул также необходимость санкций и настаивал на возвращении Германии в Лигу наций. В заключение он упомянул о так называемых «оскудевших призывах»[146], когда количество призывников упадет до 200 тысяч человек. Поэтому мы не можем согласиться на требуемые Германией 300 тысяч. Затем Барту подвел итог своим переговорам с Риббентропом, который развивал все ту же тему: «Майн кампф» не является подлинной доктриной канцлера… Мы не испытываем ненависти к Франции… Мы стремимся к прямым переговорам с ней».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});