Читать интересную книгу СБОРНИК СТАТЕЙ ПО ИСТОЛКОВАТЕЛЬНОМУ И НАЗИДАТЕЛЬНОМУ ЧТЕНИЮ ДЕЯНИЙ СВЯТЫХ АПОСТОЛОВ - Матвей Барсов

Итак, пусть эта замечательная страница из истории апостольских времен послужит к нашему назиданию. То, что было в Троаде, повторяется во все века Церкви и в событиях жизни каждого христианина. Всем, кто еще может внимать голосу веры, случалось слышать подобный призыв, вопль крайности и нужды, — материальной или духовной, и голос этот звал нас и умолял о помощи. Внимаете ли вы этому голосу? Исполняете ли призвание ваше? — Вопросы, — на которые должна отвечать совесть каждого из нас.

Бывший Савл, иудей из секты фарисеев, тронулся воплем погибавшего древнего мира, потому что он был тогда уже апостолом Иисуса Христа, служителем Того, Кто сжалился над бедствиями погибавшего человека и Кто предал Самого Себя, чтобы спасти его. В Иисусе Христе видит теперь Павел Царя своего. Но какая же отличительная черта Его царства? Оно все исполнено любви и самоотвержения. Все цари прежде Него и после Него имели в виду свое «возвышение». Он, Царь земли и неба, Один восхотел «смирить Себя». Все думали о себе: «Мы должны властвовать». Он один сказал: «Я пришел послужить и отдать душу Свою за спасение мира». Иисус Христос преклонил с высоты престола Своего взор Свой долу, услышал вопли и стоны преступного человечества, — и, для спасения его, сошел в глубину бездны наших зол и нашего осуждения.

Каков Наставник, таковы должны быть и ученики. Иисус Христос и словом и примером Своим заповедал нам любить ближних, заботиться о меньшой братии Его. Он постоянно упоминал о тех, кого, казалось, никто дотоле не замечал. На них-то хочет Он обратить участие и заботы Своих учеников. Блаженными назовет Он, в последний день, и введет в славу Свою тех, кто помогал бедным, странным, болящим и страждущим. Сам Он ставит Себя на их место и делается, в некотором роде, представителем их. Кто помогает им, тот оказывает помощь и милосердие Ему Самому. Чтобы показать ученикам, до какой степени должно простираться служение их меньшей братии Его, Он, готовясь возвратиться на небо, опоясывается лентием, становится перед ними на колени и умывает ноги им, приняв, таким образом, самое положение и обязанности последнего из рабов и прибавив: «То, что Я делаю, делайте и вы».

Повсюду в учении Его проявляется эта заповедь о смирении, о любви к бедным. «Когда делаешь обед или ужин, не зови друзей твоих, ни братьев твоих, ни сродников, ни соседей богатых (из опасения), чтобы и они когда-нибудь тебя не позвали, и не получил бы ты воздаяния (опасаться, чтобы не получить воздаяние!.. Многие ли из нас знакомы с подобным опасением?). Но когда делаешь пир, зови нищих, увечных, хромых, слепых, — и блажен будешь, что они не могут воздать тебе» (Лук. 14, 12-14). Предположим, что мир усвоил бы себе дух этой заповеди и проникнулся им, — что тогда явилось бы перед нами? Мы увидели бы, что всякое преимущество, природное ли, приобретенное ли: богатство, власть, дарования, гений — налагают на человека обязанность — служить тем, кои не имеют этих даров. Силы эти, из которых грех так часто делает орудия своеволия и гордости, стали бы орудиями духовного возрождения и общего постепенного совершенствования. Стоящие на высоте помогали бы тем, кто внизу, восходить к свету и достигать своего назначения. Вместо редких подаяний, небрежно бросаемых в пучину людских нужд, вместо немногих добрых дел, совершаемых для того лишь, чтобы заставить молчать нашу совесть, и которыми мы скоро начинаем тяготиться, явилось бы постоянное попечение, устремленное на пользу бедных и страждущих. Мы увидели бы еще, что нации, образованные и просвещенные верой Христовой, вместо того, чтобы из умственного превосходства своего над народами, еще погруженными в уничижение идолопоклонства, делать орудие корысти и властолюбия, стали бы напротив, снисходить к ним и говорили бы им словами Спасителя: приидите, обедуйте (Иоан. 21, 12). Тогда тот, кто обладает наукой, вместо того, чтобы замкнуться в вельможное пренебрежение ко всем, сказал бы невежде: «Прииди и садись за трапезу познаний и возьми принадлежащую тебе на ней долю». И тот, кто имеет достаток, вместо того, чтобы считать богатство подножием для эгоизма и средством выказывать обидную для других пышность, служащую притом не в пользу, а, напротив, во вред его собственному счастью, — понял бы, что Бог вручает ему истинное и разумное попечительство над всеми теми, кто не пользуется благами земли, кто подавлен ежедневными заботами и тяжестью беспрерывного труда. Да, предположите, что все общество проникнуто этим духом и, побуждаемое его постоянным и могущественным воздействием, старается проводить свет и жизнь и преуспеяние в свои самые низшие слои, — не переменился ли бы вид человечества, не улучшились ли бы взаимные отношения народов, сословий и состояний? Не исчезла ли бы надобность бороться вооруженною силою против лютого недуга всеобщего равенства, сословной ненависти? Говорю об этих язвах, потому что они составляют коренное зло и опасность новейшей цивилизации.

Для истребления этого зла, для отвращения этой опасности, требуется, прежде всего, чтобы любовь христианская господствовала в наших душах, чтобы, настроенные в духе Божественного Учителя, мы подражали примеру Его, служили ближним нашим всеми данными нам силами, — чтобы, как святому Павлу, нам являлись в видениях страждущие и погибающие и чтобы, как он, мы были внимательны к голосу их, взывающему о помощи.

То ли мы видим на самом деле? Не случалось ли нам иногда, глядя на генеральную карту всех стран и народов и замечая на ней ограниченное пространство, какое занимает христианское народонаселение, почувствовать в душе глубокую печаль? Правда, много великого и геройского совершено христианскими миссионерами в Сибири, на Кавказе, в Японии, Китае, Тибете, Сирии и Африке. Но разве могут удовлетворить нас эти успехи? Можем ли мы удовольствоваться ими? Не так же ли и ныне языческий мир обращает к христианству свои взоры и говорит ему: «Приди и помоги нам?»

Еще большая часть земного шара погружена во мрак. В меньшей из частей мира — Европе, видим цивилизацию, со всем ее блеском, науками, удобствами путей сообщения, мягкостью нравов, утонченностью образа жизни, наслаждениями всякого рода. А там, в большей части Азии и Африки, дикое варварство, необузданный деспотизм, народы, постепенно вымирающие от невежества, грубости, от голода, периодически посещающего, например, Индию и Персию. Не надлежало ли бы ожидать, что такое безмерное неравенство должно, год от года, исчезать; что народы, освещаемые и согреваемые европейским христианским образованием, соединятся в общих усилиях — дать и остальным народам немного образования, немного правосудия, немного человечности? И, кроме того, до сих пор, некоторые образованные народы пользовались своим умственным превосходством и своей силой лишь для того, чтобы притеснять и унижать слабейших и извлекать из них для себя выгоду; политика сильных, по отношению к слабым, была, в продолжение целых веков, лишь длинной цепью несправедливостей и угнетений, как, например, в Турции; и потому самое естественное чувство справедливости должно бы внушить им долг воздаяния и умиротворения. Мы хотели бы этого; но знаете ли, каким делом озабочены теперь христианские народы? Они наблюдают один за другим, подстерегают друг друга, пополняют свои арсеналы, и неизвестно еще- не ринутся ли опять завтра же друг против друга для взаимного истребления? Да, люди эти, которых вы встречали во всех частях света, которые разделяли одни и те же благородные труды, занимались одними и теми же возвышенными изысканиями в области науки, восхищались одними и теми же красотами искусства и природы, потрясались одними и теми же чувствами, — более того, склоняли голову перед одним и тем же Богом, призывали одного и того же Искупителя, — люди эти, в день международной борьбы, встречались, как враги, истребляли друг друга, как звери. Еще не зажили раны этих народов, — и они как будто готовятся к новой войне, на новом поле битвы, на котором должен пасть, может быть, ваш единственный сын. Вот до чего мы дошли, вот как образованные народы исполняют свое назначение, по отношению к остальному миру!

О, если бы хотя пастыри понимали свое призвание! Если бы они слышали голос страждущих и отзывались на него! Конечно, немало трудятся и они в наше время; но есть ли тут что-либо похожее на энергический великодушный порыв? Перед лицом этих двух третей наших ближних, коснеющих еще в язычестве, при виде разливающегося потока неверия и заблуждения, не чувствуем ли мы с содроганием угрызения совести? Не слышим ли и мы голоса, который потряс душу святого Павла? Когда вы проходите через наши большие города и видите эту беззаботную и легкомысленную толпу, когда мимоходом наталкиваетесь на низость и порок, то в изящном, то в грубом виде, — когда в глубине столь многих душ гнездится бесстыдное безбожие и на дне стольких огорчений таится отчаяние: находите ли вы, что пастыри Церкви могут оставаться спокойными и сказать: «Мы исполнили свое назначение, совершили дело, которое Бог вручил нам?» И как не скорбеть душой, когда подумаем о всех пустых спорах и междоусобных препирательствах, поглощающих наши живые силы, наши способности и наше время? Для такой борьбы пища всегда найдется; первого встретившегося обстоятельства достаточно будет, чтобы раздуть пламя спора и отвлечь от своих прямых обязанностей тех, кому бы следовало делать свое ближайшее дело. Скажут, что необходимо защищать истину от нападений. Конечно, было бы преступлением, под предлогом любви к ближнему, проповедовать холодность к истинам откровения, которых мы должны быть блюстителями и проповедниками. Притом делясь с другими истиной, мы тем лучше всего выражаем и доказываем любовь свою к ним; а оставить истину в пренебрежении значило бы истощить самые источники любви к ближнему.