— стилистически она оформлена безупречно.
№ 237. Васька-пьяница и царь Баканище. Единственный кулойский вариант былины, в котором выдвижение «Васьки-горькой пьяницы» на роль спасителя Киева мотивируется отлучкой других богатырей. Местная редакция сюжета изложена Садковым очень полно, с развернутыми повторами, обстоятельными описаниями и характеристиками. Сказитель использовал целый ряд сравнительно редких деталей (у татар «шатры цернобархатны», их посол в княжеской гридне демонстративно «не кстит лицё цёрное» — ср. № 250; после получения вражеского ультиматума пир идет «не навеселе, тихая беседа не на радостях» — ср. № 270; получив в свое распоряжение целую бочку с вином, богатырь словно молодеет — был «девяноста лет», «сделалса молодцом в семнадцать лет» и др.). Необычно имя татарского царя — «Баканище». «Полё Идольскоё» — видимо, искажение «поля Подольского» (ср. № 250). В его древнем значении использован эпитет «яр тугой лук».
№ 238. Чурило и неверная жена Перемякина. Эта старина не привлекла особого внимания Садкова. Вопреки обыкновению лучший кулойский сказитель ограничился конспективным изложением сюжета (пропущены диалоги Чурилы с его любовницей, служанки с хозяином), с трудом припоминал, какими подарками герой пытался подкупить «девушку-цернавушку». Как и в № 268, жена Василия Перемякина пытается убедить его в том, что незваный гость — ее родной брат.
№ 239. Сорок калик со каликою. В основном придерживаясь традиционной сюжетной схемы, сказитель до предела упростил сцены «дознания» (князь отправляет к каликам безымянного «посла скорого», а не Алешу и Добрыню, что делает излишним контрастное изображение их поведения и унизительное наказание первого богатыря). Как и в ряде других кулойских записей, паломники договариваются судить нарушителя заповеди «своим судом», не обращаясь к светским властям. Садков — единственный из певцов Совпольской волости (средний Кулой), комически изобразивший эффект громогласного пения калик: прославленные богатыри Добрыня и Алеша «увалились» с повозки и «со запяточок» (на нижнем Кулое эти детали обычны — см. №№ 255, 287, 290).
№ 240. Калика и голи кабацкие. Начало сюжета «Илья Муромец и голи кабацкие»; в северо-восточных регионах эти эпизоды иногда служат вступлением к былине «Илья Муромец и Идолище».
№ 241. Небылица. Краткий вариант небылицы, содержащий типовой набор основных мотивов.
№ 242. Усы. Начало скоморошины об ограблении богатого мужика ватагой разбойников. Текст интересен как еще одно свидетельство творческих контактов кулоян со сказителями Пинежского края, где подобные «шутовые песни» были весьма популярны (см. также №№ 241, 244).
№ 243. Проделки Васьки Шишка. Редкий образец стилизации под эпическую песню рассказа о реальных событиях локального масштаба. Встречающиеся в произведении топонимы свидетельствуют о его сложении в низовьях Мезени. Прозвище героя Григорьев связывал со словом «шишок», которое в печорском говоре означает «черт, дьявол». Но, судя по содержанию песни, скорее всего, оно восходит к слову «шиш» (вор, разбойник, плут).
№ 244. Старины о льдине и бое женщин. Скоморошина, пародирующая содержание и стиль былевых песен. По набору деталей и формул текст близок к мезенской записи Григорьева (№ 326).
№ 245. Дунай. В былине Садкова наиболее полно представлены характерные для местной традиции мотивы и формулы, в том числе и сравнительно редкие. С помощью косвенных деталей раскрывается психологическое состояние невесты, которую увозят силой (то же в № 217); Добрыня подсказывает Дунаю, как победить богатыршу (ср. один из мезенских вариантов — № 345). Использован редкий постоянный эпитет «яр тугой лук»; описывается внешность чудесных младенцев (ср. № 217); только в этом кулойском тексте упоминается, что от крови богатыря протекла одноименная река. Отклонения от традиции редки и несущественны (на Дуная как на потенциального свата указывает не Добрыня, а безымянный добрый молодец; в одном из диалогов Дунай обращается к князю на «Вы»).
№ 246. Бой Добрыни с Дунаем. Обычный для местной традиции вариант со скомканным финалом. Как и в № 233, Дунай пишет свои угрозы «золотыми литерами».
№ 247. Охрана Добрыней Киева и неудавшаяся женитьба Алеши Поповича. Один из трех вариантов, восходящих к былине знаменитого в прошлом сказителя П. Шуваева из Нижи (см. также №№ 294, 301). Набор оригинальных элементов в них варьируется, но чувствуется единство первоисточника. Добрыня на 12 лет уезжает на заставу оберегать Киев; запрет Настасье выходить замуж за Алешу он мотивирует тем, что «на смерть не любит» поповского роду; износившуюся в походе одежду заменяет «львиным платьем». Князь Владимир посылает Алешу на заставу проверить, действительно ли Добрыни нет в живых. Мотив узнавания героя либо вообще отсутствует (как в данном варианте), либо драматизм сцены заметно ослабляется тем, что Настаься сразу узнает своего мужа или он кладет обручальный перстень в пустую чару («стокан») — то же в № 228. Поручая Добрыне охрану Киева, князь велит ему не только регулярно присылать письма, но и вести журнал.
№ 248. Первая поездка Ильи Муромца. Краткий вариант местной редакции сюжета. Некоторые характерные для нее детали в нем отсутствуют (завет богатыря не пользоваться в пути оружием, упоминание речки Смородинки) или переосмыслены (в пародийном описании «вооружения» дочерей Соловья-разбойника коромысло и помело заменены «тыниноцьками»). Зачин былины, лексическое оформление ряда эпизодов роднят этот текст с № 264. Пир, на котором Соловей-разбойник демонстрирует свою силу, происходит не в Киеве, а в Чернигове. Предлагая своему пленнику участвовать в сражении с татарами, Илья обещает ему за это свободу, но потом все-таки казнит. Поступок богатыря отчасти оправдывается тем, что на пиру вопреки его приказу Соловей свистит во всю мочь.
№ 249. Добрыня и Маринка. Текст близок к № 271, записанному от двоюродного брата исполнителя, и, вероятнее всего, восходит к тому же источнику. Вариант А. Сычева вдвое больше по объему, поскольку певец последовательнее использовал эпические повторы (и Добрыня, и его мать трижды отвергают брачное предложение Маринки богатырю), подробнее описал некоторые действия героев. В начале былины не все детали повествования согласованы между собой: стрела, пущенная Добрыней во время охоты в чистом поле, прилетела в город, к терему Маринки, и убила «Кошшеюшка». Стрела ошибочно названа «муравцетой» (ср. № 224).
№ 250. Васька-пьяница и Курган-царь. А. Сычев припомнил лишь начальные эпизоды былины. Текст близок к варианту И. Сычева, его родственника (№ 270). В них совпадают даже некоторые отклонения от традиции (действие происходит не в Киеве, а в Новом городе; отчество или прозвище татарского царя — «Курган Самородовиць» и др.). При пении оба сказителя повторяли большинство стихов, что не характерно для былин. В тексте встречаются искажения («сер-рюч камень» вместо «сер-горюч», «упановья, урвановья» вместо традиционного «пановья-улановья»).
№ 251. Мать князя Михайла губит его жену. По набору деталей и формул вариант близок к № 261; единственное существенное расхождение — иной способ самоубийства героя. В начале баллады певица, видимо, случайно пропустила описание преступления свекрови.
№ 252. Данило Игнатьевич. Обычный для местной традиции вариант; некоторые типовые мотивы и формулы в нем не развернуты