5. Катихизаторы должны составить денкёо–но хивари–но хёо, чтобы фукёоин’ы знали, где и когда им слушать учение.
Здесь, в Оосака, после литургии бывает еще для христиан в комнате толкование Священного Писания; производит катихизатор.
Нет ли у кого еще что предложить в пользу Церкви? Нет ни у кого, все молчат. Поэтому собрание этим и закончено.
6. Петр Мисима говорит: в Кообе и Хёого немало православных христиан, есть и желающие слушать православие. Там, особенно в Хёого, нужен катихизатор.
Решено: Хёого и Кообе присоединить к Акаси и поручить Петру Мисима.
В пять часов собрание закончено молитвою и речью о том, что мы в нашей смиренной обязанности — Богу соработники, ибо спасать — дело Божие, и если Бог благославляет послужить сему делу — делу спасения людей, то мы должны быть благодарны и радоваться о сем, и дерзать, ибо успех будет, так как для Всемогущего нет невозможного, нам нужно только безленностно сеять — возрастит Сам Бог; ниво же готово, ныне в Японии везде хотят христианское учение, не то, что семь–восемь лет тому назад.
В конце речей на Собрании подтверждено, чтобы везде по Церквам крестили христианских детей в первое же посещение священника; также, чтобы детей с шести–семи лет непременно обучали молитвам; буду испытывать при посещении Церквей.
Женское собрание в Оосакской Церкви
С половины седьмого вечера было женское собрание, прескучное; было девятнадцать женщин и шесть детей, да священник и катихизаторы. Говорили: Софья Такая о Самсоне, собственно о рождении его; Ирина Фукасе — жизнь святой Евдокии, но тихо и вяло. После стали молчать, что побудило меня сказать об Ангеле— Хранителе детей. После чай японский, вялые толки, кому следующий раз говорить, сбор добровольных вкладов в Язумон, причем я хотел было положить одну ену, да и то жаль стало — не стоит это собрание одной ены; я ждал и большего собрания, и более оживленного.
Заглянул в запись, почти всегда собирается мало, человек пятнадцать–шестнадцать; раз только записано двадцать четыре; для Оосакской Церкви — все это весьма плохо. Не оживлена Церковь: каков поп, таков и приход.
Соскучился совсем в Оосака; ведь нужно же было приехать в среду и вот четыре дня при такой малости дела! Вперед нужно разумней располагать время. Да и холодно же здесь. И еще полторы сутки нужно жить здесь, потому что завтра вечером назначена проповедь для язычников.
23 октября/4 ноября 1889. Понедельник.
Оосака.
Отворишь окно, или затворишь — все одно, — температура в комнате одна и та же: холод нестерпимый. Вперед нужно снабжаться теплым платьем в защиту от сего врага здоровья (ибо в ночь беспокоит ревматизм) и доброго расположения духа, ибо какое же расположение, когда вечно корчишься и ежишься?
Хороший земледелец и весьма плохой сохой вспашет полосу; но борозда будет мелка, между бороздами будут прогалины, где соха не берет; вообще, результат работы не будет соответствовать силе и искусству земледельца, — и это от дурных качеств сохи. Я — вот эта плохая соха, мешающая здесь деланию Божию; ни молитвенник я, ни постник, ни труженик, ни воздержник — чем я могу влиять на народ? Оттого и нет здесь глубоких, истинных христиан, не с кого пример брать, оттого и нет умных, талантливых, высокого ранга людей между христианами, не кому повлиять, привести таких ко Христу. Совесть корит меня, и — будь милостив, Господи, чтобы укор этот не сделался вечным, не обратился в нескончаемое геенское учение!
Коци
Прибыл Павел Айбора из Тоса; запоздал к Собранию, потому что вчера день был ветренный, судно не могло прийти вовремя. Просит христианку–проповедницу в Коци, ибо сам молод (двадцать четыре года), женщинам проповедывать неудобно, и женщин в Церкви почти нет, все больше молодые люди. Обещался я испытать Марию Хокугоку в верознании, если окажется сведущую, то ее можно дать в Коци — в Женской школе ее заменить есть кому; молодых же учительниц туда нельзя. Просит еще на заведение другой квартиры для проповеди, — отказал, может проповедывать в домах, куда зовут, если же много слушателей, то е нынешней катихизаторской квартире, на которую из Миссии получает три ены семьдесят пять сен.
3–я тетрадь
В Коци по метрике пятьдесят три христианина, из них один умер, два бросили учение (Нодзиро и Мори), шестнадцать охладели или разошлись неизвестно куда, тридцать четыре налицо в девятнадцати домах. На молитву в субботу собирается тридцать, поют пятнадцать. Сицудзи двое. Новых слушателей двадцать четыре надежных, в том числе только пять женщин. Вообще, здесь христиане почти все молодые люди. — В деревню Кума, один ри от Коци, выходит два раза в неделю — надежные слушатели есть и здесь. Выходил до седьмого месяца в деревню Камода, полтора ри от Коци, но камнями прогнали, и теперь никто не дает там дома для проповеди. В Акаока было два христианина, но они ушли в другие места, и теперь катихизатор там не бывает. До сих пор христиане Коци раз в месяц, в воскресенье, делали симбокквай. Христиане там больше из сизоку, и не бедные; в месяц собирают кёокиу ен пять, из которых приплачивают за квартиру одну ену, на освещение, уголь и прочее. — Мать катихизатора Алексея Китагава там плохая христианка — ни с кем не ладит; у нее две дочери; одна недавно выдана была за протестанта, но тот недавно прибил ее и прогнал, дав разводную; живет он в десяти ри от Коци; Айбара говорит, — может потому, что она не умеет стряпать, ибо училась швейному искусству, в котором и мастерица и которое любит; другой дочери пятнадцать лет, учится в школе. У Айбара — отец (пятьдесят четыре года) и мать, и дед (девяносто однин год), на войне в [?] потерявший руку. Айбара говорил, что к нему часто и дружески ходит католический патер, говорит с ним о вере, но избегает о разностях, видимо, соблазняет — едва ли удастся совратить, но каковы же эти патеры! Вот–то на чужом основании любят строить!
Вечером, в шесть с четвертью часов, здесь, в Церкви, была проповедь для язычников, которых собралось с сотню, или больше, — усердно слушали; я говорил с семи до без четверти девять первоначальную для язычников катихизацию.
24 октября/5 ноября 1889. Вторник.
Оказаки.
В семь часов шесть минут утра выехавши из Оосака, прибыл сюда в половине четвертого пополудни. Христиане встретили на вокзале, и с ними прибыл в Оказаки, отстоящее больше одного ри от вокзала. Здесь только сегодня окончен постройкой храм, к сожалению, не храмовой архитектуры, а в виде дома. Место под храм подарено врачом, бывшим зятем о. Павла Сато, Павлом Накамура; место достаточное и для садика вокруг храма. Постройка храма до ковра внутри обошлась в девятьсот ен, считая тут же и дом для катихизатора, в котором ныне сие пишется. За триста сорок две ены христиане продали прежний церковный дом с землею под ним, и эти деньги пошли на нынешний храм, прочее пожертвовали вновь; ныне состоит на […] сто пятьдесят ен долгу, но христиане нисколько не озабочены сим, надеятся легко очистить его.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});