— Именно с этим объявлением? — поинтересовался Джон Илд.
— Раньше я этого объявления не видела, обратила на него внимание только сегодня. Откуда я знаю, что там было раньше? Кто может это сказать?
— Никто, — согласился Дон Денни. — Как ты думаешь, Эл, может, это шутка Ранкитера? Может, он приказал отпечатать это еще перед смертью? Или это Холлис? Вариант гротескной шуточки: ведь он собирался убить Ранкитера и заранее предвидел, что, когда мы обратим внимание на это объявление, Ранкитер уже будет в холодильнике в Цюрихе, согласно его завещанию?
— Откуда бы Холлису знать, что мы отвезем Ранкитера в Цюрих, а не в Нью-Йорк? — спросил Тито Апостос.
— Потому что там Элла, — ответил Дон.
Сэмми Мандо в молчании стоял у телевизора и разглядывал монету, которую получил от Эла. На его бледном лице не слишком умного человека было написано напряженное размышление.
— Что случилось, Сэм? — поинтересовался Эл. Он почувствовал внутреннюю напряженность: совершенно очевидно назревал новый инцидент.
— Разве на пятидесятицентовике не должна быть голова Уолта Диснея? — спросил Сэмми.
— Диснея или, если монета старая, Фиделя Кастро. Покажи-ка.
— Еще одна монета, вышедшая из обращения, — сказала Пат, пока Сэмми с монетой шел к Элу.
— Нет, — возразил Эл, присматриваясь к пятицентовику. — Она отчеканена в прошлом году, дата в порядке. Ходовая монета. Ее примет любой автомат на свете. Этот телевизор — тоже.
— Так в чем же дело? — неуверенно спросила Эди Дорн.
— На монете отчеканен другой портрет Диснея, не тот, что обычно, — ответил Сэм. Он встал, подошел к Эди и положил деньги на ее вспотевшую ладонь. — Кого он тебе напоминает?
— Я… я не знаю, — сказал Эди после некоторого молчания.
— Конечно же знаешь, — возразил Эл.
— Ладно, — резко сказала Эди и, против своей воли, сунула ему монету обратно, как будто стремясь от нее быстрее избавиться.
— Это Ранкитер, — объявил Эл, обращаясь ко всем собравшимся.
— Добавь это к своему списку, — сказала после минутного молчания Типпи Джексон. Голос ее был почти не слышен.
— Мне кажется, здесь протекают два процесса, — сказала Пат, когда Эл возвратился на свое место и принялся дополнять список. — Один из них основан на разложении — это очевидно. Мы все с этим согласились.
— А второй? — спросил ее Эл, поднимая голову.
— Я не совсем уверена, — Пат заколебалась, — но он имеет какую-то связь с Ранкитером. Я думаю, нам следует проверить все наши старые монеты. Вообще все, которые у нас есть. А также банкноты. А через минуту я продолжу.
Собравшиеся вокруг стола вытащили свои кошельки и бумажники. Обшарили карманы.
— У меня банкнот в пять поскредов, — сообщил Джон Илд, — с превосходным портретом мистера Ранкитера. Остальные… — Он быстро просмотрел их. — Остальные нормальные. Не хотите взглянуть, мистер Хэммонд?
— У меня два таких же. Пока что, — добавил Эл. — У кого еще? — Поднялось шесть рук. — Итак, у восьми из нас деньги, которые отчасти можно назвать деньгами мистера Ранкитера. Наверное, к концу дня все наши наличные превратятся в деньги Ранкитера. Или, например, через два дня. В любом случае, мы будем ими пользоваться — приводить в действие с их помощью автоматы и оплачивать свои потребности.
— Я не уверен, — заявил Дон Денни. — С чего ты взял? Эти, как ты их называешь, деньги Ранкитера… — Он помахал зажатой в руке банкнотом. — Почему банки должны их принимать? Они же не были выпущены официально. Это искусственные, ненастоящие деньги.
— Хорошо, — согласился Эл. — Может, они и фальшивые, может, банки и откажутся их принимать. Но дело не в этом.
— Дело в том, — подтвердила Пат Конли, — на чем основан этот второй процесс, это появление Ранкитера?
— Вот именно, — кивнул головой Дон. — Появление Ранкитера — это второй процесс, по значимости равноценный процессу разложения. Одни монеты стареют, на других появляются портреты или профиль Ранкитера. Знаете, что я думаю? Мне кажется, эти процессы развиваются в противоположных направлениях. В основе одного — исчезновение из мира существующих предметов. Это процесс номер один. Другой — появление в мире существующих вещей чего-то такого, что никогда раньше не существовало.
— Исполнение желаний, — тихо сказала Эди Дорн.
— Слушаю, — повернулся к ней Эл.
— Может быть, это желание Ранкитера, — пояснила Эди. — Чтобы его портрет был помещен на государственных денежных знаках, на всех банкнотах и монетах. Это было бы внушительно.
— И на спичечных коробках? — спросил Тито Апостос.
— Наверное, нет, — призналась Эди. — Это не слишком впечатляет.
— Фирма и до этого упоминалась на спичечных этикетках, — сказала Дон Денни. — Кроме того, по телевидению, в доставляемых на дом газетах и в иллюстрированных журналах. Мы также рассылаем нашу рекламу по почте. Всем этим занимается отдел контактов с клиентами. Ранкитер в принципе не интересовался этим разделом деятельности фирмы, и уж наверняка его никак не занимали спичечные коробки. Будь это какая-то форма реализации его скрытых стремлений, следовало бы ожидать, что его лицо появится на экранах телевизоров, а не на деньгах и спичках.
— Может, он появился на экранах телевизоров, — заметил Эл.
— Возможно, — согласилась Пат Конли. — Этого мы не проверили. Ни у кого из нас не было времени смотреть телевизор.
— Я не уверена, что у меня есть желание его смотреть, — сказала Эди, когда Сэм уже опустил монету в отверстие и манипулировал с ручками.
Дверь конференц-зала распахнулась, и в ней возник Джо Чип.
— Выключи телевизор, — сказал Эл, увидев выражение лица Джо, остальные молча смотрели на них. — Джо, что случилось? — спросил он. Джо молчал. — В чем дело? — повторил Эл.
— Я нанял корабль, который привез меня сюда, — сказал Джо охрипшим голосом.
— Вместе с Вендой?
— Выпишите чек, чтобы я мог расплатиться за корабль, — попросил Джо. — Он стоит на крыше. У меня не было столько денег.
— Вы можете пользоваться финансами фирмы? — спросил Эл у Уолтера У.Уойлеса.
— Для таких целей — могу. Сейчас я улажу это дело. — Уолтер У.Уойлес вышел из комнаты, прихватив с собой свою папку.
Джо все еще стоял в дверях, храня молчание. С того времени, когда Эл видел его в последний раз, он постарел лет на сто.
— В моем кабинете… — Джо отвернулся от стола и заморгал глазами, явно колеблясь, продолжать ли. — Я… я думаю, вам не следует смотреть на это. Когда я ее нашел, со мной был человек из моратория. Он сказал, что не в состоянии ничего сделать, так как прошло много времени. Годы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});