– Сигаль, ты славная! И это ожерелье тебе очень к лицу. А какая нежная у тебя кожа…
Александр осторожно погладил девушку по бедру… Та снова подалась вперед, обнимая молодого человека за шею…
Снаружи вдруг раздался чей-то сварливый голос.
– Ой! – Сигаль отпрянула. – Совсем забыла – пришла пора пить вино.
– А по-моему, так вино пить всегда пора – хуже не будет! – хохотнул Саша.
– Я сейчас… принесу кувшин.
Танцовщица шустренько выбралась наружу и столь же быстро втащила в шатер высокий глиняный кувшин и кружки.
Вот именно этого-то, кстати, и не хватало!
– Сигаль, милая, ты прямо мысли читаешь!
– Пей… Нет, подожди… я плесну и себе. Вот так. Теперь – выпьем… Теперь иди сюда… положи голову мне на бедра… вот так… Расслабся… теперь тебе будет очень хорошо… очень хорошо… очень…
Александр еще помнил, как целовал девушку в грудь и пупок, как пытался ласкать, заглядывая в глаза… Помнил даже, как таращилась сверху луна. А потом же больше ничего не помнил. Уснул.
Проснулся Саша от ярких солнечных лучей, бивших прямо в лицо. Открыв глаза, прищурился и с удивлением обнаружил, что, оказывается, спал стоя! То есть – крепко привязанный веревками к толстому стволу пробкового дуба!
Быстро поборов удивление, молодой человек попытался пошевелиться… куда там! Вязали на совесть. Черт! Сигаль! Проклятая девка! Без нее тут точно не обошлось. Завлекла, опоила… Хотя, с другой стороны – зачем обижать девчонку? Наверняка все не по ее воле делалось. Хорошо еще, кляп в рот не сунули.
Мотнув головой, Александр громко позвал:
– Эй, эй! Есть тут кто-нибудь?
– С вашего позволения, месье – я!
Откликнулись сзади по-французски, с некоторым оттенком грустной издевки. Ну, конечно же – Нгоно.
– Вас… тьфу ты – тебя тоже привязали? – Саша все же исхитрился повернуть голову, но никого не увидел – мешал слишком толстый ствол.
– Привязали, привязали, – угрюмо хохотнул напарник. – Только не к дубу, как тебя, а к сосне.
– Повезло, – Александр ухмыльнулся с шутливой завистью. – К сосне-то лучше.
– Да чем лучше-то?
– От сосны запах приятнее, а от этого чертова дуба – вообще никакого нет. Нгоно, друг мой, тебе тоже девчонку подсунули?
– Девчонку? О нет – это была богиня!
– И у меня тоже… Дьявол бы их всех побрал! И как это мы с тобой на такую детскую приманку клюнули?
– Да потому что мы слишком умные, – неожиданно выдал Нгоно. – Не могли и предположить такой примитив: обаять, опоить, привязать. Просто непонятно – зачем? Ведь могли бы и сразу убить.
– Да уж… зачем, интересно? Ты ж говорил – фульбе не людоеды.
– Не людоеды. Только в здешних лесах появилась какая-то ужасная рычащая тварь с огненно-горящим взглядом! Я думаю – ей нас на ужин и предоставили.
– Что еще за тварь? – Молодой человек зябко передернул плечами. – Лев, что ли? Или этот, пятнистый… леопард?
– Не тигр и не леопард, – задумчиво возразил инспектор. – Фульбе – лихие охотники, что им какие-то лев с леопардом? Не-ет, тут что-то другое.
– Тогда – крокодил. Вон, озеро рядом.
– С крокодилом они бы тоже справились. Видал, какие щиты у здешних воинов?
– Да как-то не обратил внимания.
– И зря… Из крокодиловой кожи. Это чудище, для которого нас тут привязали, Мвамбой зовут. То есть на языке фульбе «мвамба» и есть чудовище.
– Спасибо за справку! – Саша презрительно сплюнул. – И когда ж эта чертова мвамба нас скушать изволит?
– Думаю, ближе к ночи, – невозмутимо отозвался Нгоно. – Плотоядные хищники – они ведь, в большинстве своем – твари ночные. И это – здорово!
– Н-да-а… Не понимаю, почему – здорово?
– Да потому что до ночи еще чертова уйма времени! Ну, не уйма, но часа четыре есть. Что-нибудь да придумаем.
– А вот это верно…
Александр снова попытался пошевелить ногами и руками… кажется, получалось! Вот еще чуть-чуть, еще немножко – и можно будет освободить левую руку, а это уже – большая часть дела! Вот… вот осторожненько… чуть-чуть…
В воздухе вдруг что-то свистнуло, и в кору дуба, как раз около левого уха Саши, впилась дрожащая злая стрела!
Молодой человек немедленно застыл, и, выждав некоторое время, позвал:
– Эй, Нгоно! А мы, кажется, под охраной!
– Стрела? – напарник откликнулся чуть погодя.
– Она самая.
– И у меня. Едва ухо не пронзили, сволочи.
– Эк как ты дорогих соплеменников! Ладно, ладно, молчу… что делать будем?
– Болтать. Похоже, это не запрещается.
– Пожалуй, да, – согласился инспектор. – А вот шевелиться я бы не посоветовал. Хотя… веревочки-то я ослабил.
– Я тоже. Еще бы чуть-чуть… этак незаметно – как раз к вечеру и получится. А как стемнеет – надо валить.
– Кого валить?
– Чудище! А лучше – бежать отсюда. Оружие у нас теперь есть, – Саша скосил глаза на стрелу. – Вполне подходящее.
– А пистолет твой, конечно же, в мешке остался?
– Само собой, в мешке. Не мог же я его под подушку спрятать… за полным отсутствием таковой. Кстати, интересно, как они тут спят – без подушек?
Этот вопрос напарник проигнорировал, и беседа прервалась, чтобы возобновиться уже на закате.
– Эй, Нгоно, друг мой. Ты что там, спишь?
– Немного поспал, врать не буду.
– Я тоже. Теперь голова куда как меньше болит. А знаешь, – Саша вдруг улыбнулся, – все-таки хорошо, что на мне джинсы!
– Хм… и что же в этом хорошего?
– А в том, что туника – навыпуск, и карманов на джинсах не видно… А в заднем карманчике у меня – перочинный нож! Так что ждем темноты, дружище Нгоно! Кстати, не видишь ли ты наших стражей?
– Вижу. Они тут везде, за деревьями, на деревьях. Все вооружены: копья, луки, а у подростков – камни.
Александр покрутил головой, пытаясь хоть кого-то увидеть – куда там!
– Ну и зрение у тебя, друг мой!
– Просто я умею смотреть. Я ведь – фульбе, к тому же еще – полицейский.
И все же Саша, присмотревшись, заметил на ветвях росших неподалеку деревьев черные фигуры воинов, притаившихся, словно в засаде.
– Ты знаешь, Нгоно, – снова позвал Александр. – А ведь они нас вовсе не на съедение приготовили, а в качестве живца.
– Я догадался, – подтвердил напарник. – Они забросали все тропы камнями, оставили только одну – вот эту, широкую. И наверняка тут, перед нами – замаскированная яма с кольями: слишком уж яркая тут травка, да и листьев слишком много набросано. Так не бывает. И все же, ума не приложу – что это может быть за зверь?
– Какая-нибудь анаконда…
– Анаконды здесь не водятся.
– Ну, значит – динозавр.
– А вот это – очень может быть, зря ты смеешься. В мое время старые люди такое рассказывали – просто волосы дыбом!
Саша засмеялся, пошевелил руками – кажется, можно уже было вырваться, вот только вытащить бы из заднего кармана ножичек… как начнет темнеть. Скорей бы, скорей!
А солнышко садилось уже, прячась далеко на западе за красными вершинами гор. Воздух стал синим, начинались сумерки, здесь, в Африке, весьма и весьма быстротечные, так что пора уже было начинать…
– Саша! – с ударением на последнем слоге прокричал Нгоно. – Пора уже! Уходим налево, к озеру. Если что – встречаемся у камня с надписью. Ну, той самой – «Янник Ноа».
– Согласен!
Молодой человек закусил губу. Рука осторожно скользнула вниз, в карман – и никакой стрелы! Никакой реакции воинов не последовало! Так и темнело уже, не видно…
Ну, вот! Вот он, нож… Теперь дело за малым: разрезать путы, так осторожненько…
– Нгоно, ты как?
– Готов!
– Как крикну – уходим.
Быстро перерезав веревку, Александр дернулся… и вдруг замер, услыхав где-то в отдалении быстро приближающийся звук – странный и смутно знакомый.
– Мванга! Мванга!!! – прошелестело над деревьями. – Мванга, о-о!
Да-а… А воины-то предвкушали добычу!
А источник звука быстро приближался – нарастало рычанье, грохот, лязг… И вот, вырвавшись на поляну, вдруг вспыхнуло пламя огненных глаз!!!
Грохоча и подминая под себя кусты, из лесу показалась… тупая оранжевая морда трелевочного трактора!
– Мванга!!! – хором закричали прятавшиеся в засаде охотники. – Мванга – о-о!
– К трактору, Нгоно! К трактору!!!
А что тут было еще думать? Все вопросы и догадки – потом!
Одним движением разрезав путы, Александр нырнул вниз, в траву, краем глаза заметив, как рядом метнулась ловкая тень напарника.
– Там яма, яма, – быстро предупредил тот. – Левее давай!
А лес вокруг уже огласился победным кличем, и в грохочущий мотором трактор полетели копья, стрелы и камни.
– Мванга! Мванга о-о!
А ведь он сейчас – в яму…
– Стой, эй, стой!!!
Выскочив из травы, Саша, не мешкая, взобрался на платформу трелевочника, ухватился за лебедку, перегнулся, рванул дверь…