Под деревьями пышной колючестью раскидывались кусты, обсыпанные позеленевшей медной листвой и цветами-плодами из камней попроще. Тихо позвякивала искусно выточенная трава, мягко на вид шевелился бородатый мох на ветках и звенела усыпанная мелкими камешками паутина. То тут, то там, как грибы из лесного наста, торчали разноцветные, мерно сияющие друзы. Самая большая из них сверкала по центру пещеры. Великолепный развесистый полуторасаженный кусок горного хрусталя, в трещинах которого пламенел прожилками янтарь.
Майяри запоздало ощутила, как её подхватывают волны силы. Даже хаггаресские браслеты накалились, хотя девушка ничего не сделала. В уши полилась неразборчивая многоголосая каменная песня. Сад заширхал листвой, зазвенел, и камни, словно под порывом ветра, качнулись к девушке. Она торопливо шагнула на тропинку, подальше от призывно напевающих кустов.
С тихим дребезгом по камням покатился оторвавшийся от ветки камешек.
Под сенью деревьев запрещалось гулять. Впрочем, это был один из тех немногих запретов, которые, несмотря на строгую дисциплину, осмеливался нарушить почти каждый. Даже если старейшина увидит кого-то лежащим под кустом, то ничего не скажет. Захотел рисковать своей судьбой? Что ж, рискуй.
Маленькая Падуба часто играла здесь с Ёрделом. Сад казался им воистину сказочным местом – обиталищем духов. Они со смехом носились по тропинкам, подзуживаемые ворчанием садовников: от топота «плоды» и «листья» осыпались с веток и приходились крепить их заново.
А потом случилось непоправимое, и Майяри возненавидела Сад.
Каменный Сад был сокровищницей их общины, местом силы. У каждой общины хаги имелась своя сокровищница, где они хранили свои богатства. Нет, это была не казна. Сокровищница давала силы слабым и умножала могущество сильных. Чем больше сокровищница, тем могущественнее община и тем сильнее её защита.
Майяри никогда не бывала в других общинах и не видела иных хагинских сокровищниц, но дед уверял, что их Каменный Сад превосходит любую из них.
И Майяри хотела взять это прекрасное творение в заложники.
Ворота Сада уже были закрыты, и девушка лишь начертила поверх них хаггаресскую печать Безмятежности – крайне надёжный замок. Ворота не пошелохнутся, даже если снесут стены, их окружающие. Ну по крайней мере, так было написано в Книге Знаний.
Убедившись, что её не побеспокоят, Майяри прошла вдоль стен пещеры, всматриваясь в едва заметные, маскирующиеся под трещины символы – наверное, самые древние из всех, что есть в общине. Далёкие предки нанесли их здесь, чтобы уберечь Сад от чужих рук. Если вдруг кто-то нападёт на общину и победит в схватке, старейшине и всем, живущим в общине, полагалось пробудить древнейший замо̀к и запереть сокровищницу. И после этого никто: ни враги, ни сами хозяева сокровищ, – не смогли бы ни добраться до богатств, ни услышать их, ни воспользоваться их силами.
Последнее-то и было нужно Майяри.
Но чтобы пробудить замок, требовалось очень много сил.
Даже у Майяри, второй по могуществу после старейшины в общине, столько не было. Ещё и… Девушка с досадой посмотрела на браслеты. Впрочем, она уже знала, что при большом, очень большом желании эти железки её не остановят. Правда, на руки потом будет страшно смотреть и господин Шидай убьёт её. И Ранхаш вряд ли станет её защищать.
Ну если бы Ранхаш учудил подобное, она бы от лекаря его точно защищать не стала.
Задрав рукава повыше, Майяри глубоко вздохнула и, подступив к алмазному кусту, решительно всунула руки в его крону.
Точнее, попыталась.
Сильные пальцы до боли вцепились в её локоть и отдёрнули-отшвырнули прочь. Девушка грохнулась на землю и тут же через плечо, не оборачиваясь, хлестнула садовника щупами сил и только после этого развернулась… и испуганно ахнула.
Над ней стоял Ранхаш.
По его лицу расползались чёрные как сажа линии, а жёлтые глаза разъярённо светились.
Майяри невольно попыталась отползти на заднице, но супруг, зарычав, бросился на неё и повалил на землю.
– Р-ранхаш, – пискнула она, чувствуя, как муж яростно обнюхивает её грудь и шею.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Ты что собралась сделать?! – вскинул тот голову и уставился на неё дикими глазами. – Безмозглое создание!
Он с такой силой сжал Майярины ягодицы, что девушка ощутила: ещё чуть-чуть, и когти вонзятся в её задницу.
Небритый, растрепанный и невероятно злой муж внушал священный ужас, и Майяри обомлела-онемела от страха.
Коротко рыкнув, Ранхаш полностью опустился на неё и со стоном прижался ухом к её груди. Тело его обмякло, задрожало, и оборотень затих.
Майяри испугалась.
– Ранхаш!
Тонкие пальчики торопливо ощупали колючие щёки и тут же были покусаны. Не до крови, но всё же очень больно, и девушка потянулась к более спокойным волосам. Ранхаш заворочался и заворчал, но робкую ласку всё же стерпел, хотя одежда под его когтями затрещала.
– Ты решила оставить меня одного? – глухо спросил муж. – Бросить?
– Нет, я бы вернулась…
– Тогда какого Тёмного ты пыталась сделать?! – Ранхаш яростно вскинулся и уставился в её глаза. – Майяри, я просил тебя не лезть, не мешать…
– Ты не просил, – возмутиться девушка не смогла, голос прозвучал жалобно. – Ты даже говорить мне не хотел, что задумал. Я боялась, я переживала… Я знаю, на что они способны! И я тоже не хочу остаться одна! Почему ты можешь меня бросать, чтобы защитить, а я не могу?!
На её глазах заблестели злые слёзы, и тяжело дышащий Ранхаш досадливо зашипел, опустил веки и опять прижался к ней.
– Даже наказать тебя не могу, – горячо и горько выдохнул он ей на ухо. – Сердце моё, боль моя…
Майяри всхлипнула и крепко обхватила его руками и ногами.
– Прости меня, но я так боюсь… Что я буду делать, если тебя не станет?
– Покусал бы всю, – кровожадно выдохнул Ранхаш, – места живого бы не оставил, если бы это хоть чему-то тебя научило!
– И я бы тебя покусала! – разгневанно шмыгнула носом жена. – И покусаю! Ты… – её голос дрогнул, – ты ведь тоже сердце моё, боль моя… И такая радость… моя. Скажи, я что, была такой плохой, что ты решил наказать меня ожиданием и страхом? За что ты так со мной?
Ранхаш лишь тихо вздохнул, но извиняться не стал. Уставший, злой и едва не сошедший с ума от беспокойства за Майяри, он не мог почувствовать себя виноватым. Тем более что жена ему уже хорошо отомстила.
Он ласково поцеловал её в шею, потом не столь ласково укусил и, более-менее успокоенный, сел и помог сесть Майяри.
– Не плачь, – харен утёр рукавом засопливившийся нос девушки, и та досадливо отстранилась. – Поговорим позже, нужно сперва уйти отсюда.
– Подожди, – Майяри встрепенулась и обернулась к Саду, – нам нужно его закрыть!
– У нас нет на это времени!
– Это важно! Если закрыть сокровищницу, у общины исчезнет мощный источник силы, и она многое отдаст, лишь бы им вернули их Сад. Я могу закрыть, я знаю как! Этому учат всех в общине. Мне нужно лишь ещё немного силы…
Она бросила горящий взгляд на куст, и Ранхаш мгновенно притянул её к себе, обхватив крест-накрест.
– Не смей! – глухо зарычал харен.
– Я не поддамся! – горячо зашептала Майяри. – Только руки, я отдам только руки! У Ёрдела всё куда хуже, но он держится. Я тоже смогу! Рядом с тобой и ради тебя смогу. Да я уже давно не ощущала жажду!
– Нет, Майяри. Мы справимся и без этого, доверься мне.
– Мы? – жена с надеждой посмотрела на него. – Ты всё же послушал меня? Ты пришёл не один?
– Конечно, – без зазрения совести соврал Ранхаш. – Сейчас нужно выйти отсюда и добраться до лагеря. Пойдём.
Майяри, всё ещё сомневаясь, поглядела на кусты, и харен, схватив её за запястье, горячо поцеловал её ладонь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Если твои ладони окаменеют, сможешь ли ты чувствовать мои поцелуи? Поверь, боя не будет. Твоим родственникам не придётся показывать своё могущество. И… – Ранхаш осёкся, и его глаза вновь нехорошо загорелись. – Откуда?
Смотрел он на хаггаресский браслет.