– Уф-ф-ф, – старейшина Гейер опёрся на плечо своего юного помощника. – Ирдар, позволь поздравить тебя с таким радостным событием. Даже не знал, что у тебя есть такая красивая внучка! Я бы такую пожалел вообще замуж отдавать, но Вотые своего не упустят.
– И новых родственников никогда не оставят, – нравоучительно поднял палец вверх Шерех.
Вероятно, имелось ввиду, что не оставят в беде, но Майяри – и не только ей – почудилось, что просто не оставят в покое.
– Она не могла стать женой вашего правнука, – холодно отрезал старейшина Ирдар и, взглянув на Майяри, с едва слышимым удовольствием просветил консера: – Она уже замужем за Агаресом Изиршем. Увы, этот брак не принёс им радости, поэтому мы ждём его расторжения и хотим заключить более радостный союз.
– О, Агарес разве не сказал вам, что он уже освободил нашу деточку от брачных уз? – удивлённо вскинул брови Шерех. – Ещё в Жаанидые, менее месяца назад.
Пробить панцирь невозмутимости Ирдара ему всё же удалось, и тот резко перевёл взгляд на Майяри.
– Вы не интересовались, господин, – холодновато отозвалась та. – И сообщить радостную новость мне мешали разные обстоятельства. То одно, то другое…
Что уж таить, Майяри пока опасалась рассказывать и без того злому мужу про Агареса и тем паче про Бория. Он и так слишком уж пристально смотрит на «жениха».
Камешки в очередной раз посыпались со склона, и на уступ шагнул, довольно бодро, высокий оборотень в чёрном. Ветер радостно разлохматил его белые волосы… и у Майяри едва сердце в живот не закатилось.
Ловко перепрыгивая с камня на камень, оборотень почти сбежал на стену и, небрежно оттянув в сторону ворот рубахи и демонстрируя татуировку, вежливо представился:
– Хайнес Узээриш.
И тут же начертил в воздухе проверочный контур, который вспыхнул зелёным, подтверждая, что и татуировка, и, следовательно, хайнес настоящие.
– Вообще-то я летел в поселение Изирш, но, думаю, чего не залететь? Тем более, мне кое-что нужно отдать госпоже Майяри.
Подмигнув девушке, повелитель засунул руку в карман и вытащил на солнечный свет серебряный брачный браслет.
В общине носили почти такие, и самые востроглазые рассмотрели украшение, и среди жителей вспыхнули потрясённые шепотки.
– На привале в пещере под камнем нашёл. Ай-яй-яй, как можно было снять… – укоризненно закачал головой Риш, не замечая, что сумеречники смотрят на него и Майяри с всё большим и большим ужасом.
До девушки с запозданием дошла абсурдность ситуации.
Появляется хайнес с брачным браслетом в руках и начинает укорять её. Муж её – предположительно похожий на Тёмного духа оборотень, стоящий перед ней, но озвучено это ещё не было. К общине «поздравить» пришли не только «родственники» Вотые, но «друзья» хаги. А кто там знает, что изменилось в большом мире. Может, Вотые уже родственники правящей семьи, а у хайнеса вся Салея в друзьях. Так, может, расцвеченный оборотень всего лишь страж? Как Борий.
Расхохотаться Майяри не успела.
Риш, обернувшийся посмотреть, чего это все так притихли, подумал о том же, о чём и она, и поспешил откреститься:
– Что вы?! Боги миловали… То есть отдали это сокровище другому мужчине. Харен, пожалуйста.
Ранхаш молча забрал браслет и защёлкнул его на запястье поморщившейся Майяри.
– Майяри, – старый консер с намёком поиграл бровями.
– Мой муж, харен Ранхаш Вотый, – веско, выделяя каждое слово, представила супруга Майяри. – Мой господин, – она перевела взгляд на Ранхаша, – этой мой дед, Ирдар Рал Эрхендайлар. Позади него наиболее уважаемые жители общины, советники Дарелий, Стигнир и Нхияр. Есть ещё советник Ильярл, но… он сейчас в отъезде.
– Как приятно познакомиться, – расплылся в ещё более широкой улыбке Шерех, – а то Майяри… то есть Падуба так мало про вас рассказывала.
– Ох, а что это с госпожой? Кажется, ей плохо, – Узээриш смотрел на лежащую на земле Зияреллу с такой искренней тревогой, будто действительно верил, что ей всего лишь стало плохо. Наверное, утреннее солнышко, не успевшее даже разогнать до конца туман, голову нагрело. – Эй, лекаря! Есть здесь лекарь?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
По склону вниз в ворохе камешек и пыли скатился Вахеш. Спрыгнув с почти двухсаженной высоты, он с самым деловитым видом склонился над женщиной и прижал два пальца к её шее. Звучно пошкрябав щетинистую щёку, оборотень удовлетворённо кивнул.
– Живая.
На этом его лекарские способности, собственно, и заканчивались.
Завернув Плетущую Косы в плащ, Вахеш поднял её на руки и внаглую прямо через толпу и по главной улице зашагал в сторону ворот.
И никто не посмел его остановить.
– Да что ж мы там, а вы там? – спохватился Шерех. – Надо бы спуститься и поболтать, верно?
Ирдар смотрел на внучку. Смотрел не отрываясь. Как-то по-новому. Не холодно, не зло, даже не удивлённо. Что творилось в его голове? О чём он думал?
Майяри тоже на него смотрела. Глубоко внутри она ликовала. Она чувствовала, что победила. Что наконец-то смогла победить деда! Переломила судьбу, которую тот определил для неё. Справилась… справились. Она посмотрела на спину стоящего перед ней Ранхаша.
– Поговорим, – согласился старейшина Ирдар и отступил назад.
Старый консер первым полез вниз, не дожидаясь оборотней, поспешивших на помощь вниз по склону.
Майяри робко коснулась локтя Ранхаша, и тот скосил на неё холодный взгляд. На самом деле ничуть не холодный, и это теперь девушка ясно видела, что он очень даже злой. И на душе стало так тепло.
– Эхе-хе-хе-хей, госпожа! – раздался крик с пролетающего над общиной дракона, и Майяри с улыбкой посмотрела вверх на неразличимого в солнечном свете, но узнанного Казара.
Наверное, поэтому она и пропустила удар.
Перепуганный Рахнарр не мог отвести глаз от окутанного рваным плащом тёмного. Губы его дрожали, на лбу бисеринами собирался пот, а зрачки то сужались, то расширялись. Дыхание хлюпало в груди, а сердце сжимал ужас. Ему чудилось, что вокруг одни только Тёмные духи. Сперва Зиярелла, потом расписанный чёрным муж госпожи Падубы, а теперь… мёртвый господин.
Двадцать лет назад Рахнарр участвовал в казни наследника старейшины Ирдара. Он держал в своих руках дубину и раз за разом опускал её на спину испортившегося мальчишки. Он исполнил то, что должен. Тёмным не место в мире, они источники бед, их нельзя контролировать, он всё сделал правильно.
Но сейчас прямо перед ним, над ним, стоял мёртвый господин.
Он умер. В этом Рахнарр был уверен.
Он умер и вернулся в облике тёмного хаги, чтобы отомстить.
И без того недалёкого ума, мужчина лишился последних крох разума. Ему чудилось, что злобный дух смотрит прямо на него через наползший на лицо капюшон. Смотрит и готовится одним ударом вывернуть его грудную клетку. А, может, и переломать так же, как переломали его.
Когда Ёрдел шевельнулся и шагнул, Рахнарр не выдержал и, завопив, словно кулак выбросил в сторону тёмного свои жалкие силы.
Никто не успел отреагировать. Майяри радостно улыбалась Казару, старейшина Гейер кряхтя спускался со стены, а Ёрдел… почему-то он не посчитал нужным прикрыться даже щитом. Рассеянно обернулся в сторону кричащего мужчины, отметил поток силы… и ничего не сделал. «Кулак» врезался ему в грудь и отшвырнул назад. За пределы стены. В пропасть.
Майяри отреагировала почти мгновенно, выбросив вслед щупы сил в попытке поймать брата, но наткнулась на чей-то щит. Заполошно попытавшись его пробить, она бросилась к краю стены и завопила. Протяжно и дико, как зверь.
– Ёрдел… мой Ёрдел… мой… о боги…
Дрожа, девушка перегнулась через край, одновременно с этим всё же пытаясь нащупать брата в пустоте, и едва не свалилась вниз. Ранхаш успел обхватить за талию и оттащить. Девушка закричала и выгнулась в его руках, пытаясь вырваться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Мимо камнем рухнул крылатый Ирриван, немного запоздав, за ним проследовал дракон.
– Пусти-пусти-пусти меня! – орала Майяри.
Она отпихивала мужа силами, этими же силами шарила за краем стены, надеясь в тумане нащупать уцелевшего брата. Не могли же боги пощадить его, дать возможность выжить лишь для того, чтобы он так глупо умер.