Но сейчас были дела и поважнее, чем сбежавший зверь.
— Давай поговорим о «Невесте ветра», — сказал Аматейн проникновенным тоном. — О том, какой она станет под командованием нового капитана, куда более умного и осмотрительного, чем ты…
Фаби наблюдала.
Ей было любопытно.
* * *
Амари прожил три дня так, словно был фрегатом, попавшим в густой туман.
Чувство направления помогало ему держать курс, но оно оказалось совершенно бесполезным для того, чтобы преодолевать препятствия — их в водах Яшмового дворца было бесчисленное множество. Кристобаль Крейн в таких случаях говорил: «Идем вслепую». Ему, впрочем, вполне хватало интуиции, которая никогда не была сильной стороной Амари. К тому же, маленький принц попросту не хотел жить вслепую.
И всё же он всё время куда-то шел… с кем-то беседовал… даже шутил, веселился…
Он как будто спал, пробуждаясь лишь изредка.
Придворные то и дело бегали в Сады Иллюзий, любовались на новую-старую диковинку — черного крылана, — но потом Джа-Джинни забросил двоих не в меру любопытных гостей на верхушки деревьев, и их с Лейлой оставили в покое. Ходили слухи, что Капитана-Императора несколько раз видели прогуливающимся рука об руку с загадочной незнакомкой, которая обитала в охраняемых покоях в северном крыле, и Амари этим слухам был рад: значит, Эсме жива, её пока что никто не просил о невыполнимом. Сам он боялся с ней встречаться, потому что целительнице ничего бы не стоило прочесть в его душе то, о чем Амари предпочитал пока что не думать.
Кого Амари видел часто, так это Умберто — ему одному из всей команды «Невесты ветра», если не брать во внимание юнгу, была дарована относительная свобода. Аматейн всё время требовал, чтобы новый навигатор находился рядом, и потому они с принцем постоянно сталкивались то в кабинете Капитана-Императора, то где-нибудь в коридоре. Умберто выглядел спокойным и сосредоточенным, он охотно помогал Аматейну, рассказывая об Окраине и в особенности о Кааме. Амари смотрел и удивлялся: неужели перед ним тот самый бесшабашный моряк, помощник Крейна, ходячая неприятность? Неужели это и впрямь тот, кто поклялся защищать «Невесту ветра» до конца своих дней и ради неё умереть с улыбкой?
Впрочем, он и впрямь её защищал — накануне у Амари был шанс в этом убедиться.
…Опустевший фрегат выглядел непривычно.
Амари ожидал, что «Невеста ветра» не позволит никому даже прикоснуться к себе, не говоря уже о том, чтобы подняться на борт, но она была настроена очень миролюбиво — казалось даже странным, что док, в котором она стояла, так хорошо охраняется.
«Неужели ты и впрямь забыла о Кристобале?»
Аматейн по-хозяйски обошел палубу, заглянул в люк, но спускаться в трюм не стал, что обрадовало Амари: где-то внизу прятался ларим — единственный член команды, которому удалось незаметно для всех остаться на корабле. Серебряная маска скрывала выражение лица Капитана-Императора, и всё же по движениям и по взгляду можно было с легкостью определить, что он весьма доволен. Амари некоторое время наблюдал за отцом, потом — за Умберто, который стоял у грот-мачты и отрешенно глядел куда-то. Ещё на борт бывшего пиратского фрегата поднялись Эйдел Аквила и Джессен Витес; оба магуса, не скрывая довольных улыбок, то и дело обменивались предположениями о будущем «Невесты» и её навигаторов — бывшего и нынешнего. Амари иной раз чувствовал взгляд Эйдела — жгучий, ядовитый. Интересно, почему орел так его ненавидит? Быть может, оттого что вспоминает при встрече о позорном поражении, которое потерпел в сражении с Крейном… или есть что-то ещё? Так или иначе, он не упустил пока что ни одной возможности исподволь напомнить принцу, что почет и привилегии наследника престола необходимо заслужить — вот, к примеру, в ответ на какое-то замечание Амари о «Невесте ветра» он сказал: «Вам лучше знать, Ваше Высочество, вы же провели там так много времени…» Было видно по лицу, что ему очень хочется договорить: «…в качестве юнги». Услышав это, Амари смешался, совершенно позабыв, о чем шла речь, и вдруг почувствовал себя маленьким и никчемным.
Последним появился Чейн Тэрио, за которым Капитан-Император некоторое время назад посылал слугу; сейчас этот же слуга шел следом за Чейном, неся какой-то ящик, длинный и, судя по всему, довольно тяжелый. Что-то знакомое почудилось Амари в этом ящике, и ещё он почему-то слегка испугался. Когда странный предмет подняли на борт, «Невеста ветра» впервые заволновалась, и Амари понял: там лежало хаккё.
— Вызывали, Ваше Величество? — спросил мастер-корабел.
— Да. Чейн, я собираюсь принять клятву верности у нашего друга, а ты заверишь этот договор, — ответил Капитан-Император. Чейн Тэрио молча кивнул и повернулся к Умберто — тот смотрел хмуро, исподлобья. «О клятве речь не шла, — подумал Амари и ощутил дрожь. — Если сейчас он заупрямится, то…»
— Ну же, мастер Граньо! — Аматейн с усмешкой подбодрил нового союзника. — У вас сейчас есть превосходная возможность обеспечить себе не просто жизнь и свободу, но и весьма неплохое будущее!
— Я не слышал о том, чтобы другие капитаны заключали рабские договоры, Ваше Величество, — негромко проговорил Умберто. Это был весьма опасный ход. — Вы прекрасно знаете, как моряки относятся к таким вещам.
— Знаю, — согласился Капитан-Император. — Но не так уж часто бывшие пираты переходят ко мне на службу. Это особый случай, и потому нужны особые церемонии. Впрочем… у нас есть и другой вариант!
Он подозвал слугу взмахом руки и открыл ящик.
В тот же миг «Невеста ветра» встряхнулась так, что они еле устояли на ногах. Умберто, приложив ладонь к мачте, прошептал что-то успокаивающее, но сам он был слишком встревожен — и потому понадобилось некоторое время, чтобы фрегат и впрямь хоть немного успокоился.
— Вот эта вещь решает разом все проблемы… — Аматейн вынул хаккё, одним незаметным нажатием привел в действие скрытый механизм. Наконечник грозного оружия с щелчком разделился, но не на шесть частей, а на восемь, да и выскочившая из сердцевины игла была непривычно длинной. Амари наконец-то вспомнил, что именно такое хакке — длинное, черного цвета — они с Джа-Джинни видели в доме Звездочета… то есть, в доме его отца. Тогда, в Лейстесе, разгадка тайны черных фрегатов была у них в руках!
— Что же ты молчишь, Умберто? Решайся. Разум «Невесты ветра» в обмен на твою гордость… — Капитан-Император негромко рассмеялся. — Каков будет выбор?
Он мог бы поступить иначе — приказать Умберто повиноваться, к примеру. Но для приказа нужны были силы, а Амари уже заметил, что его отец бережет свой дар Цапли и пользуется им лишь в крайних случаях. Да, договор с печатью мастера-корабела был наилучшей возможностью для Аматейна — никто не может так стеречь навигатора, как его собственный фрегат.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});