— Это совсем рядом. Наверное, я даже звонить не стану. Рискну.
— Возвращайся к обеду.
Стефани вызвала такси, а Сабрина тем временем наблюдала за ней, удивляясь, насколько быстро сестра освоилась в Лондоне и на Кэдоган-сквер, хотя провела здесь совсем немного времени. «А почему бы и нет?» — мелькнула у нее мысль. В конце концов, сколько времени понадобилось мне, чтобы привыкнуть к Эванстону?
Порывшись в шкафу в прихожей, Стефани достала оттуда плащ, шляпу, зонтик, и, выскочив за дверь, одним прыжком преодолела расстояние до такси. Пока они еле-еле ползли в потоке машин, она в замешательстве разглядывала проплывавшие мимо улицы, здания, черные зонтики прохожих. В Лондоне, таком знакомом городе, над которым время, похоже, не властно, она чувствовала себя как дома. Но, разглядывая виды Эванстона на фотографиях в альбоме Сабрины, она в то же время испытывала странное чувство, говорившее ей, что там ее дом. И в Кавайоне она чувствовала себя как дома. И Везле теперь тоже стал ей домом, как стало бы любое место, куда бы ее забросила судьба вместе с Леоном.
Что же это такое на меня нашло? Неужели я не могу даже сказать самой себе, где же мой дом, мое место?
Яна Корли жила в покосившемся многоквартирном доме — мрачноватого вида сером здании, по которому потоками бежала дождевая вода. Подойдя к двери, Стефани позвонила и, когда из динамика переговорного устройства послышался юный голос, сказала:
— Я добрая знакомая Робера Шалона.
Раздался звук зуммера, она открыла дверь и поднялась наверх, миновав два лестничных пролета. Яна дожидалась ее, стоя на пороге двери, ведущей в квартиру. Худенькая, белокурая, она была в хлопчатобумажном тренировочном костюме и теплых носках. Судя по удивленно вскинутым бровям, она еще не вполне пришла в себя от сказанных Стефани слов.
Стефани протянула ей руку.
— Сабрина Лакост. А вы — Яна Корли, не правда ли? — Продолжая сжимать руку Яны, она увлекла ее за собой в квартиру. Все лампы внутри были включены, в камине стояла маленькая газовая плитка. Замешательство, охватившее Стефани, пока она ехала в такси, как рукой сняло: сейчас она чувствовала себя сильной и полной решимости, потому что теперь ей предстояло сделать то, что они наметили вместе с Сабриной.
— Мы дружим с Робером, до недавнего времени я жила в Кавайоне. Я жила с мужчиной по имени Макс Лакост. Но вы, по-моему, знаете его как Макса Стювезана.
На лице Яны появилось настороженное выражение, и она слегка отстранилась.
— Макса Стювезана нет в живых.
— Считалось, что нет. Но на самом деле он жил в Кавайоне. И вы это знаете. Когда вы были там вместе с Робером, вы с ним встречались.
— Но я ничего не сказала. То есть не показала виду, что узнала его. Было же очевидно, что он этого не хочет. Наверное, и Робер не знал. И, знаете, поведение Макса мне понятно. Если бы я была замешана в афере с «Уэстбридж», мне бы тоже захотелось без шума выпутаться из этой истории. И мне думается, что помощь Роберу — своего рода искупление за прошлое.
— Искупление?
— Ну, вы знаете, Робер работал вместе с Максом. Это они вдвоем вытащили меня из Чили! Они даже не погнушались черной работой. Это было как в кино. Когда судно прибыло в Марсель, меня заперли на складе. Так вот, Робер подпоил охранника, а Макс взял ключи, и они вместе открыли контейнер, где я спряталась… никогда в жизни я еще так не радовалась. Так вот, если Макс работал вместе с Робером, значит, он творил добро. Вот я и подумала, что само по себе это может загладить его вину за «Уэстбридж». Знаете, после аферы с «Уэстбридж» ему стали приписывать самые невероятные дела, и, на мой взгляд, в основном потому, что завидовали. У всех было такое ощущение, будто он реализовал то, о чем многие лишь мечтали. Извините, может хотите чаю? Или суп? Я как раз разогреваю суп. Казалось, съела бы все, что угодно, лишь бы согреться. Терпеть не могу октябрь. Вы с чем любите чай?
— Я вообще ничего не хочу, спасибо. К тому же меня уже пригласили на обед. Я просто хотела кое о чем у вас спросить.
— Насчет Макса? Это что, он вас сюда прислал?
— Я пытаюсь выяснить, говорили ли вы кому-нибудь о том, что видели его в Марселе.
— Нет, конечно, я не… Ой! Вообще-то, говорила. Конечно, не стоило этого делать, но Алан поклялся мне, что ничего никому не скажет. Мы с ним давно не виделись, я… ну, знаете, я очень расслабилась, вот у меня и вырвалось невзначай. Максу это ведь не повредило, правда? У меня в голове не укладывается, что это могло бы выйти ему боком.
— Кто такой Алан?
— Мой жених. Алан Летридж. Впрочем, не то чтобы мой жених, просто я иной раз так его называю, когда он мне нравится. Но, знаете, он мне обещал, что никому ничего не скажет, и я уверена, что так он и сделал. Если хотите, я у него спрошу.
— Пожалуй, я спрошу сама. Если вы скажете мне, где его найти…
Яна нахмурилась.
— Что-нибудь случилось?
— Просто мне нужны кое-какие сведения. И если бы удалось поговорить с Аланом, это сильно бы мне помогло.
— Ну что ж… — Подойдя к письменному столу, Яна мгновение помялась, потом пожала плечами. — Надеюсь, Алан позаботится о своих интересах. — Что-то написав в блокноте, она вырвала листок и протянула его Стефани. — Обычно к четырем он дома.
— Спасибо.
Яна проводила ее до двери.
— Когда увидите Макса, передайте ему от меня привет. Мне все равно, будет он скрываться и дальше или нет. Он сделал для меня доброе дело, и я никогда не забуду этого.
— Спасибо, — снова поблагодарила ее Стефани. — Рада это слышать.
Сев в такси, она задумчиво глядела сквозь стекло на струи дождя, думая о Максе. Его любил Робер, им восхищалась Яна. Макс пытался контролировать все, что его окружало, по собственным правилам, независимо от того, творил он добро или преступал закон. Они даже не погнушались черной работой. Это было как в кино. Я не смогла полюбить его, мелькнула у нее мысль. Но я не захотела получше узнать его и понять. Жаль.
Сабрина уже расставила в гостиной столик, и Стефани, прежде чем сесть, постояла у камина, согреваясь. На улице дул порывистый ветер и шел дождь, а в доме было тихо, тепло и уютно. Стефани вздохнула, когда Сабрина наливала в бокалы белое вино.
— Как хорошо! Как хотелось бы продлить эти мгновения!
— Да, мы обе об этом думаем.
Открыв супницу, Сабрина разлила суп по тарелкам, и Стефани вдруг подумала, что сестра держится как хозяйка дома, разливая вино и суп. Она что, уже решила вернуться сюда? Чего она хочет?
— Расскажи мне о Яне, — попросила Сабрина и, слушая короткий рассказ Стефани о встрече и беседе, подумала, как хорошо та выглядит, как уверенно держится. Неужели она думает, что может делать все, что ей захочется, с Пенни и Клиффом, с Гартом, с Леоном? Со мной? Она не верит, что я сразу же уйду от них; ведь она знает, как много они для меня значат. — Значит, следующий у нас Алан, — подытожила она, когда Стефани умолкла. — Ты сама хочешь с ним поговорить?