лишь в тот момент, когда Садзаки отдал приказ. Эту отсрочку Вольева была склонна рассматривать как проявление широты своей души.
– Скажи ему, пусть прекратит, – выдавил Садзаки. – Пусть отпустит… Гребаная ты сука… Ради бога…
Вольева уже подсчитала, что через две-три минуты браслет перережет кисть. Две-три минуты – и в рубке раздастся громкий треск кости. Если только его не заглушат вой и стоны Садзаки.
– Все твои беды – из-за дурных манер, – объяснила она. – Разве так просят? Бывают ситуации, когда лучше не жалеть вежливости.
– Прекрати! – воскликнула Паскаль. – Прошу тебя… Что бы ни произошло дальше… это не так важно, как то, что происходит сейчас.
Вольева пожала плечами и обратилась к Хегази:
– Триумвир, ты не хуже меня можешь удалить браслет, а то тут скоро станет очень грязно. Уверена, у тебя найдется средство.
Хегази поднес к глазам свою металлическую кисть, будто хотел удостовериться, что она не сделана из плоти и крови.
– Скорее! – визжал Садзаки. – Сними это с меня!
Хегази поставил свое кресло впритык к креслу другого триумвира и принялся за дело. Похоже, этот процесс доставлял Садзаки даже больше страданий, чем сужение браслета.
Силвест молчал.
Наконец Хегази справился с задачей. К этому времени его металлические руки были по локоть в крови. То, что осталось от браслета, выскользнуло из его пальцев и упало метрах в двадцати.
Садзаки, который все еще жалобно стонал, с отвращением смотрел на повреждения, нанесенные браслетом его руке. Кисть держалась, но кость и мышцы вылезли наружу, а кровь толчками лилась из широкой раны. Пытаясь остановить ее, Садзаки прижал руку к животу. Наконец он перестал стонать и после долгого молчания повернул ничего не выражающее лицо к Вольевой.
– Ты мне заплатишь за это, – пообещал он. – Клянусь, заплатишь.
И как раз в это мгновение вошла Хоури и открыла огонь.
Конечно, у нее на уме был план, хоть и не слишком подробный. И когда Хоури вступила в рубку и увидела целый водопад крови, она не стала тратить время на тщательную проверку и доработку этого плана. Вместо этого Ана решила стрелять в потолок, пока не привлечет к себе всеобщее внимание.
Для этой цели Хоури выбрала плазмобой, поставив его на минимальную мощность и отключив автоматический режим, с тем чтобы нажимать на спуск перед каждым выстрелом. Уже первый выстрел проделал в потолке кратер диаметром около метра. Потолок ответил градом зазубренных обожженных осколков. Опасаясь, что дыра может стать слишком глубокой, Хоури послала следующий заряд чуть левее, а третий – чуть правее воронки. Здоровенный обломок рухнул на голографический дисплей, какое-то время огромная сфера мигала и дергалась, пока ей не удалось восстановить свою стабильность. Затем Хоури, столь театрально анонсировавшая свое появление, дезактивировала оружие и повесила на плечо. Вольева, которая, надо думать, представляла себе дальнейшие действия подруги, прямо из кресла прыгнула к ней, преодолев разом пятиметровое расстояние. Хоури бросила ей легкий иглострел, взятый из пирамиды в арсенале.
– А это для Паскаль, – сказала она, отправляя следом маломощный лучевой пистолет.
Вольева поймала оба и быстро перебросила Паскаль ее игрушку.
Хоури, успевшая к этому времени оценить обстановку, еще раз взглянула на источник кровавого дождя, к этому времени уже почти прекратившегося. Садзаки выглядел очень плохо, он нянчил свою руку так, будто она была сломана в нескольких местах или раздроблена пулей.
– Илиа, – сказала Хоури, – ты начала бал, не дождавшись меня. Я разочарована.
– Так уж сложились обстоятельства, – ответила Вольева.
Хоури поглядела на дисплей, пытаясь понять, что произошло за стенами корабля.
– Пушки открыли огонь?
– Нет, я не отдала им приказа.
– А теперь уже и не отдаст, – вмешался Силвест. – Хегази сломал ее браслет.
– Это значит, что Хегази на нашей стороне?
– Нет, это значит, что он плохо переносит вид крови, – ответила Вольева. – Особенно если это кровь Садзаки.
– Ему нужна помощь, – вмешалась Паскаль. – Ради бога! Мы не можем позволить, чтобы он истек кровью.
– Ничего, выживет, – отмахнулась Вольева. – Он же химерик, как и Хегази, только не явный. Наномеды уже взялись за восполнение ущерба. Даже если бы браслет оторвал ему руку, он отрастил бы новую. Разве я не права, Юдзи-сан?
Тот выглядел так, будто у него не хватило бы сил отрастить новый ноготь, не то что руку. Наконец он кивнул:
– Кто-нибудь поможет мне добраться до лазарета? В моей фармакопее нет ничего волшебного, а болевые рецепторы работают вовсю. Я не хочу умереть от шока.
– Он прав, – поддержал Хегази. – Не следует переоценивать его порог выносливости. Чего вы хотите: чтобы он жил или чтобы умер? Решайте побыстрее. А в лазарет его могу отвести я.
– С остановкой в арсенале? – Вольева покачала головой. – Спасибо, но лучше не надо.
– Тогда я его отведу, – вызвался Силвест. – Уж настолько-то вы мне доверяете?
– Я доверяю вам не больше, чем взбесившемуся роботу, – сказала Вольева. – Но вы не знаете, как обращаться с арсеналом, даже если попадете туда. А Садзаки не в том состоянии, чтобы давать здравые указания.
– Это означает согласие?
– Только побыстрее, Дэн. – Вольева подкрепила приказ взмахом пистолета, причем ее палец прочно лежал на спусковом крючке. – Если не вернетесь через десять минут, пошлю за вами Хоури.
Через минуту-другую мужчины покинули рубку. Садзаки навалился на Силвеста всем своим весом, он явно не мог передвигаться самостоятельно. Хоури подумала, что раненый может лишиться сознания, не добравшись до лазарета, и обнаружила, что ей на это наплевать.
– Кстати, об арсенале, – сказала она. – Вряд ли стоит беспокоиться о том, что кто-то сможет им воспользоваться. Я расстреляла его ко всем чертям, как только получила, что хотела.
Вольева обдумала сообщение, а потом кивнула:
– Разумное тактическое решение, Хоури.
– Тактика тут ни при чем. Это из-за той мерзкой рожи, что заведовала архивом. Я терпела-терпела, а потом взяла