Читать интересную книгу Эволюция, движение, деятельность - Алексей Леонтьев

Исследование показало далее, что между двигательной задачей, как она выступает объективно, и тем, как реально строится соответствующее движение испытуемого, не существует прямой, однозначной зависимости. Движение испытуемого в условиях одной и той же задачи может выполнять психологически различные действия. Например, цель данного действия может заключаться для испытуемого в том, чтобы достать указанный ему предмет, но она может заключаться для него и в том, чтобы, например, проверить, может ли он выполнить это действие больной рукой.

В свою очередь то, как выступает для испытуемого данная задача, оказалось зависящим от наличной у него общей установки, проявляющейся также и в характере самих движений – обстоятельство, которое выдвинуло перед дальнейшими исследованиями второй большой вопрос.

Итак, мы стали перед двоякой проблемой: изучить природу функциональных ограничений двигательных возможностей, во-первых, в связи с изменением собственно афферентации движения и, во-вторых, в связи с изменением так называемых установок – готовности действовать пораженной рукой.

3

В отношении проблемы афферентации движения после перенесенного ранения руки нужно было, прежде всего, экспериментально проверить и уточнить самый факт расстройства управления движением, его координации. Этой задаче и были посвящены исследования А.Г. Комм [273] и В.С. Мерлина [274] .

Первое из этих исследований, изучившее во многих сериях опытов процесс симультанной координации различных по типу своей афферентации движений, позволяет считать экспериментально установленным, что поражение костно-мышечного аппарата руки вначале неизбежно приводит к дискоординации ее движений, которая при тщательном изучении специальными методами всегда может быть выявлена. При этом дискоординация движения обнаруживается тем отчетливее, чем больше та роль, которую в его выполнении играет проприоцептивная чувствительность. Например, задание провести карандашом по узкому узору «лабиринта», избегая касаний с образующими его линиями, выполняется пораженной рукой вполне удовлетворительно. Если, однако, подвесить теперь к карандашу посредством длинной нитки, переброшенной через край стола, небольшую гирьку, оттягивающую карандаш в сторону и, таким образом, ввести необходимость в дополнительной проприоцептивной коррекции данного движения (учет силы груза, тянущего карандаш на одних участках проходимого им пути в направлении его движения, а на других – в противоположном направлении или в сторону), то дискоординация обнаруживается очень отчетливо. То же самое наблюдается при нажимании на пневматическую капсулу: при зрительном контроле кривая нажима, производимого больной рукой, внешне ничем не отличается от кривой здоровой руки, если же выключить зрительный контроль, то кривая пораженной руки приобретает характерную зазубренность и многовершинность, что прямо указывает на дефект координации. Таким образом, степень координированности движения пораженной руки оказалась прямо зависящей от выполняемой задачи.

Это положение выступило и в исследовании сукцессивной координации движения, проведенном В.С. Мерлиным. Вместе с тем, в этом исследовании удалось установить, что при повторении движений их дискоординация, вообще постепенно сглаживающаяся, может, однако, увеличиться, если движения, предшествующие данному движению, совершались в объемах, близких к предельным. Следовательно, степень координированности определяется не только прямым влиянием афферентационных условий, создаваемых данной задачей, но зависят также и от тех функциональных состояний, которые вызываются реактивно, в ответ на предшествующие раздражения.

Наконец, очень важный факт, установленный в этом исследовании, состоит в том, что при сравнении движений типа движений вольногимнастических с аналогичными движениями подхватывания падающего стержня, показатели степени координированности движения возрастают во много раз. Имеем ли мы и в этом случае дело с влиянием перехода к зрительной «предметной» афферентации, к более высокому «уровню построения» движения? По-видимому, это не так, потому что психологически движения «подхватывания» гораздо примитивнее, чем движения вольногимнастические, хотя и осуществляющиеся без прямого участия зрения, локализационно связанного с неврологически более высокими инстанциями, но зато выполняемые произвольно, под контролем сознания.

То общее положение, вытекающее из цитированных нами исследований, что в основе функционального ограничения движений после травмы конечности лежит нарушение координации, находит свое подтверждение и при изучении хода процесса восстановления (А.В. Запорожец и Я.З. Неверович) [275] . Оказалось, что общая закономерность состоит здесь в том, что раньше налаживается именно координация движений и лишь потом постепенно возрастают их сила и объем.

Для дальнейшего раскрытия внутреннего механизма тех функциональных осложнений, которые вносят в произвольное движение сдвиг проприоцептивной чувствительности, мы перешли к изучению более сложных случаев анатомического изменения руки, которые создаются операцией по Крукенбергу.

Операция эта состоит в том, что при потере кисти из предплечья формируют новый двупалый орган, действующий как клешня. Для этого предплечье рассекается по продольной линии, часть мышц удаляется, а часть мышц перешивается. В результате m. supinator и m. extensor carpi radialis с частью m. extensor digit. comm. приобретают функцию отведения радиального «пальца», a m. flexor carpi radialis с радиальной частью m. flexor digit. comm. – функцию его приведения; функцию отведения ульнарного «пальца» принимают на себя m. extensor carpi ulnaris с частью m. extensor digit. comm., а функцию его приведения – m. flexor carpi ulnaris и ульнарная часть m. flexor digit. comm.; недостающая для покрытия пальцев кожа пересаживается (Н.Н. Приоров4 [276] ). Таким образом, после этой операции больной получает, по существу, совершенно новый орган, движением которого он должен овладеть.

Необходимо с самого начала отметить, что ставшие теперь возможными движения отведения и приведения лучевой и локтевой костей предплечья начинают формироваться относительно очень быстро, несмотря на полную невозможность использовать для этого какие бы то ни было прежние координационные навыки, которые теперь могут, наоборот, лишь мешать движению.

Задача, которая стояла перед исследованием больных после операции по Крукенбергу, предпринятым нами совместно с Т.О. Гиневской, заключалась в том, чтобы изучить состояние глубокой чувствительности реконструированной конечности.

Исследование показало, что если больным предложить сравнивать между собой при помощи руки Крукенберга вес гирь, то они дают, вопреки тому, что можно было бы ожидать, вполне удовлетворительные оценки. Значит, даже полная реконструкция поля проприоцептивной чувствительности не приводит к сенсорной дезориентации или, точнее говоря, ориентация эта вновь налаживается весьма быстро.

Воспользуемся теперь другим методом, предложенным Т.О. Гиневской. Для этого попросим больного сравнить между собой вес двух гирь, одинаковых по весу, но резко различных по объему [277] . В норме при этом возникает очень резкая иллюзия (так называемая иллюзия Шарпантье): меньшая гиря кажется значительно тяжелее. Это – при открытых глазах. Если же глаза закрыты, то иллюзия, понятно, исчезает и гири кажутся одинакового веса. Совершенно другую картину дают наши испытуемые: при открытых глазах у них возникает обратная иллюзия, либо иллюзия не возникает вовсе, либо, наконец, как это мы наблюдали, правда, только в отдельных случаях, прямая, но удвоенная иллюзия [278] . Иначе говоря, у этих больных обнаруживается симптом Демора, описанный в качестве характерного для случаев глубокого недоразвития коры. Нужно заметить, что у больных с рукой Крукенберга симптом этот сохраняется долгое время, по-видимому, до момента полного овладения движениями.

Это – думаем мы – свидетельствует о том, что в основе функциональных затруднений, возникающих в связи с анатомической перестройкой конечности, лежит не распад непосредственно проприоцептивно-двигательных координаций, которые, как это наблюдается у относительно низкоорганизованных животных, вновь образуются почти мгновенно (Бете) [279] , и вообще не сенсомоторных связей, перестраивающихся и у человека весьма быстро (Смит) [280] , а распад высших интерсенсорных интеграций: интеграции проприоцептивно-кинестетических синтезов и синтезов зрительно-пространственных, центральный механизм которых обычно локализуют в теменной коре.

Зависимость этого распада от перестройки сенсорного поля конечности явствует из того, что при исследовании культи другой руки испытуемого, потерявшей свои нормальные двигательные возможности, но не подвергнувшейся реконструкции, симптом Демора никогда нами не наблюдался.