Могло ли чьё-то недоброжелательство хоть чему-то помешать в таком счастливом случае?
Тем более, что на границе вдруг объявился отряд освобождённых пленных. У Кору сразу отлегло от сердца: во-первых, среди них оказался Мидоху, надёжный, спокойный парень, а во-вторых, появление других воюющих женщин сделало саму Кору не исключением, а правилом.
Мидоху улучил момент перекинуться с Кору парой слов.
– Как ты можешь жить? – спросил он скорбно.
Кору это неожиданно рассмешило.
– Очень хорошо, – сказала она. – Не хочу тебя обидеть, брат, но твой печальный голос – это жутко смешно. Скажи, что хуже – лишиться того, чего мы лишились, или лишиться правой руки?
Мидоху смутился.
– Ну… без… в общем, без руки ты – не солдат. А так – нет.
Кору хлопнула его по плечу.
– Вот видишь. Мы с тобой – солдаты, значит, не всё ещё потеряно.
– Тебе грудь не мешает? – спросил Мидоху, смущаясь ещё больше.
– Мешает, – Кору подумала, что это глупо отрицать. – Переучивалась двигаться из-за неё. Долго. Но она, понимаешь, нравится командиру.
– Ты всегда была фанатичным служакой, – улыбнулся Мидоху.
– Я всегда его любила, – сказала Кору. – Я могу рассчитывать на тебя, когда понадобится защищать командира? Я страшно рада видеть тебя живым и рядом с нами, брат. Ты всегда был хорошим бойцом; лишний меч ещё никому не мешал.
– Ты так ведёшь себя, словно метаморфоза не понизила, а возвысила тебя, – сказал Мидоху озадаченно.
– Это так, брат, – кивнула Кору. – Теперь я больше, чем просто телохранитель. Теперь я – идеальный телохранитель, брат. Везде – и в спальне тоже.
– Бесстыдница, – пробормотал Мидоху, смущаясь вконец, даже краснея. – Похабничаешь, как северянка.
– Конечно, – кивнула Кору весело. – Поживёшь в хлеву – пропахнешь навозом. Ничего не поделаешь!
Кору думала, что этот разговор может настроить Мидоху против неё – но он странным образом напомнил её товарищу-бестелесному старую боевую дружбу и укрепил отношения. Кору сочла Мидоху «нашим человеком» и решила, что при случае ему можно будет довериться. Ещё, по её разумению, можно было доверять послам-северянам, особенно Барсёнку Ча, совсем уж «нашему», и кое-кому из лянчинских женщин с хорошими лицами людей, спокойно идущих на смерть. Ночь в приграничной северной деревушке, подслушанные обрывки разговоров и общий душевный подъём заставили Кору заподозрить, что многие волки догадываются об истинной цели Старших Львят.
Догадываются – и идут с ними. Значит, тоже готовы присягнуть Пятому Львёнку. Это внушало радость и надежду.
Но когда утром чудесного весеннего дня отряд, наконец, пересёк границу, страх вдруг воткнулся в сердце Кору, как длинный стилет.
Она смотрела на деревенские постройки, закрытые наглухо, как женские тела – именно от взглядов волков, смотрела на лица соотечественников, напряжённые, привычно испуганные, смотрела на суровые лики Творца, вырезанные из дерева и камня, на звезду Элавиль на синих знамёнах Лянчина – и вдруг подумала…
Неожиданно. Творец, Отец Небесный, милостивый – никак, тут всё так же, как всегда?! Больше полугода прошло, столько всего произошло – и ничего не изменилось? Никто не радуется? Никто не встречает, не приносит воды и мёда, никто не улыбается «нашим» Львятам, которые вернулись, чтобы всех освободить?
Что же получается?
Нас ведь действительно могут проклясть, подумала Кору – и ужас окатил её жаркой волной. Война. С братьями, которые будут жесточе врагов. Это, наконец, осозналось в полной мере.
И с этого момента мучительный страх за Маленького Львёнка так её и преследовал. И Кору была каждый миг готова закрыть командира собой, потому что ждала удара с любой стороны.
Кору пришлось очень недолго гадать, сможет ли она убить брата по вере.
«Брат» попытался обнажить меч против её командира. И она убила. Без малейших колебаний, без угрызений совести, без жалости. И когда отвратительный труп выскользнул из седла на молодую траву, Кору поняла – при жизни он и не был её братом по вере. Она уже приняла другую веру. Более истинную.
Потому что вера в Творца, похоже, раскололась на части. На одной половине оказались рабы Наставников-отступников, готовые предать и быть преданными, на другой – «наши» Львята, верующие в истинную братскую любовь.
Кору не ожидала войны за веру в собственной стране – но так уж выстроились светила небесные. Волки – воины Творца, а ещё они – воины Прайда. Но в священных книгах сказано, что Прайд – священный братский союз – волей Отца Небесного уподоблен прайду истинных львов. «Угрызающий собственных собратьев – да сгинет в пустыне, скуля в одиночестве», – это Кору тоже помнила с детства.
В нынешние ужасные и нечестивые времена Львы и волки угрызали собственных собратьев. Чтобы пресечь это святотатство, прикрытое высокими статусами и громкими, якобы несущими истину словами, стоило сражаться.
С лжебратьями.
Кору не понравился Львёнок Хотуру. Она не доверила бы ему глиняного черепка – а он ведал большим куском пограничной земли. Лев Львов, значит, говорил, что «границу запирают их мечи»? Это тоже ложь. Границу держали не мечи, а слова «наших» Львят – и этот тип, Львёнок по рождению и облезлый деревенский кот по манерам, льстиво мяукал и оббивал ноги, думая, не разорвут ли его на части, случись ему выпустить когти.
Но, послушав разговор, Кору подумала, что когти, пожалуй, так и останутся скрыты мехом внутри мягких лап. У Хотуру один признанный сын, а иметь одного ребёнка – значит, жить в вечном страхе за его будущее. Хотуру думает о женщинах для Мингу – о внуках думает. Лев Львов дал ему землю, а дать внуков может только Творец… и новая истина, решила Кору, скрывая улыбку.
Волки Хотуру быстро поняли, какой запах несёт ветер с севера. Теперь им сложно будет приказать сражаться с «нашими», думала Кору – опасно. Их нынешнее веселье – всего лишь принятие очевидных священных истин, а вот если они не выполнят приказ, выйдет измена.
Возможно, Хотуру достаточно умён, чтобы не провоцировать бунт?
А Барсёнок Ча, вдохновлённый дружбой с «нашими» Львятами и истиной, говорил, как восьмой пророк – и Наставник-отступник взбесился и потерялся. Обращённый язычник победил его прилюдно в богословском поединке. Конечно, это всего-навсего деревенский Наставник – хорошо, если он знает буквы и может прочесть несколько первых страниц в священной книге – но этому терять нечего. Кроме власти.
«Запомни, Кору, – говорил дядя Ринту когда-то в далёком, но незабытом прошлом, – мужчину от подлости остановит честь и вера, женщину – любовь и жалость к детям, бесплотного не остановит ничто. Недаром телохранители Льва Львов – обрезанные бойцы. Они не любят ничего, кроме власти – опасайся их, как никого не опасаешься».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});