Волки нервно хихикают и шушукаются.
– Бой благословлён Небесами, – говорит Ар-Нель, и его глаза горят. – Сам Творец смотрит на бойца с высоты.
– Это так, клянусь Творцом! – не выдерживает молодой волк, вскинув сжатый кулак. – Это правда!
Его друзья переглядываются.
– Творец разрешил бой за продолжение рода и благородному льву, и мыши, – продолжает Ар-Нель вдохновенно. – Вам, волкам и Львятам – но ведь и деревенским буйволам тоже. Если они – не обрезанная скотина, то зов крови влечёт их в схватку. Разумно ли – обрезать кровных бугаёв, у которых будут телята, только из-за того, что они сшиблись рогами?
Волки посмеиваются. Им страшновато и приятно это слушать – кто бы мог подумать?
– Ты клонишь к тому, что я неправ? – подозрительно спрашивает Хотуру.
Ар-Нель поспешно отрицательно мотает головой – прядь выбивается из косы.
– Что вы, Уважаемый Господин, великолепный Львёнок! Я боюсь, что вас ввели в заблуждение. Мои друзья, прекрасные Львята Льва, учили меня богословию на лянчинский лад – и я вижу, что почтенный служитель Творца судит о Юношах по себе, а не по Небесной истине.
– И всё-таки деревенские не смеют! – возмущается Хотуру, но как-то формально.
– Вы, Уважаемый Господин, сто лет отучаете буйволов бодаться, отпиливая телятам рога – а новое поколение вновь рождается с рогами, ибо отроду данное оружие – воля Творца, – говорит Ар-Нель. – Получается, что вы убеждаете себя в истине, а сами отрицаете заветы Небес.
Волки потрясены. Сын Хотуру – тоже. Сам Хотуру смотрит на Ар-Неля во все глаза, а бесплотный кричит:
– Ты – грязный язычник!
– Да, – кротко говорит Ар-Нель. – Я язычник, но я ищу истинную веру. Я слышал от Львят Льва о Творце, о том, что он совершенен и милосерд к следующим его Путём. Я знаю от них и знаю собственным телом, что путь Юноши и Мужчины – это путь бойца. Как можно его запрещать? Это богохульно.
– Твой северянин – исчадье тьмы, гуо! – заявляет бесплотный нашему Анну, от волнения срываясь на фальцет. – Ты слышишь? Он всё извращает, он извращает Святое Слово!
– В чём? – спрашивает Анну насмешливо. – Опровергни, Наставник.
– Люди не должны уподобляться скоту!
– То есть, не должны сражаться? Вы слышите, волки? – хохочет Анну.
– Не должны брать женщин в драке!
– Вы не брали женщин в бою, волки? Кто-нибудь говорил вам, что это грех?
– Война есть война… – бесплотный запутался. – Волки есть волки, а чернь есть чернь…
– Чтобы кто-то мог купить рабыню, кто-то другой должен взять её в бою, – говорит Анну. – Никто никогда не говорил мне, что рабыни, взятые в бою для Прайда – это плохо.
– Это – для Прайда…
– Я был прав, – подытоживает Анну. – Я понял, Хотуру – то, что говорят бесплотные – ложь. Погоди, я ещё пойму, зачем им это…
– Я понимаю, – вдруг говорит сын Хотуру. – Чтобы запретить сражаться. Чтобы запретить сражаться МНЕ! Пришить мою душу к своему балахону! А, пропасть! У волков женщины, взятые в бою, а у меня – купленные рабыни! Кто не был на войне – у того нет ничего! – он уже кричит. – Отец, мои сверстники брали женщин в бою, а я получаю то, что уже принадлежало другим!
– Мы давно не воевали, – неожиданно зло говорит волк из свиты Ориту. – Наши рабыни – обрезанные деревенские девки и подранки. У моего отца были военные трофеи и восемь детей, а у меня подохли две девки, а третья скинула ребёнка!
– Деревенские холуи дерутся, только отвернётся Наставник, – говорит другой волк, немолодой и со шрамом на лбу. – Львятам Льва не годится лгать – я скажу, что думаю. Разве плебс заключает сделки? Как бы не так! Сперва их щенки грызутся между собой, а потом они приходят в храм, приносят пожертвование за удачную покупку рабыни и клянутся, что это был не поединок, а бедный человек продал своего сына соседу…
– Дальше так пойдёт – деревенские мальчишки будут сильнее волчат…
– Эти девки – с тобой, Львёнок Льва – они боевые трофеи? Вот, смотри, Наставник, как это должно выглядеть!
Вокруг помоста под навесом – толпа. Кричат уже все, беседующие вскочили на ноги, диспут превратился в митинг и грозит перерасти в свалку.
– Эти девки прокляты Творцом! – вопит бесплотный. – Посмотрите на их лица! Бесстыжие твари, да ещё с оружием!
– Это волки! – кричит Элсу так, что я понимаю: командный голос он вполне может выработать. – Это такие же волки, как все волки! Кто может поручиться, что его ждёт в бою? Он может быть ранен, убит, покалечен, может стать чужим трофеем! Вас учили бросать братьев?! Так вот, лично я братьев не бросаю!
– Любимый братец, – говорит пожилой волк из местных. – Чангранский Львёнок, чистый Львёнок, живи счастливо… Я вот не знаю, что сталось с двумя моими братьями…
– А если они были в плену и боятся вернуться? – говорит Кору тихо, но все почему-то её слышат. – Если они боятся, что ты проклянёшь их? Они же любят тебя… как я – своих братьев и своего командира.
– Мы не отрекаемся от братьев! – говорит Анну. – Если брат не предал – то и мы его не предадим. А тот, кто называет наших братьев, которые сражались за Прайд, бесстыжими тварями – сам богоотступник!
– Уважаемый Господин, – говорит Ар-Нель Хотуру, – скажите мне, вы ведь не отреклись бы от своих сыновей или от своих братьев, если бы с ними случилась беда? Ваш сын – прекрасный Юноша, но пути Творца неизвестны никому. Неужели вы отреклись бы?
Хотуру поправляет ворот на шее. Он совершенно потерян.
– А вы, Господа? – обращается Ар-Нель к толпе. – Среди вас ведь только честные бойцы, верно? Нет предателей? Вы бросили бы брата? Друга? Не приняли бы его калекой или женщиной?
Волки вопят, кто-то выдёргивает меч из ножен:
– Львёнок Льва, я с тобой!
– Будут битвы? Будут?
– Мы покончим с ложью, – говорит Анну. – Битвы будут.
– Уважаемый Господин Хотуру, – говорит Ар-Нель сердечно, – отпустите деревенских Мальчиков домой. Они, их родители и их дети будут благословлять ваше имя, поверьте мне.
Раньше, чем сам Хотуру успевает среагировать, его сын спрыгивает с помоста, обнажая кинжал. Он подходит к ошалевшим мальчишкам и режет верёвки. Мальчишки переглядываются – и грохаются ниц. Ар-Нель проскальзывает сквозь толпу к ним, садится рядом на корточки:
– Скажите мне, – говорит он, поднимая одного из них за плечи, – вы будете благодарны Господину, который справедлив к вам?
– Ты – посланец Творца, – шепчет парень. Слёзы текут у него из глаз.
Его друг вскакивает, делает несколько быстрых шагов и преклоняет колени перед помостом – его лицо подвижнее и живее, он, кажется, уже смекнул, что надо делать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});