— Ну ты и тварь!
— От твари слышу!
— Млять, девчонки, да вы задрали уже собачиться, в натуре! — решил я вмешаться в очередную девичью перепалку и, ожидаемо, через секунду об этом поджалел.
— Ну конечно, давай, защищай свою Белочку! — накинулась на меня справа Слеза. — Она ж тебе так славно пастель грела, пока я там в одиночестве на стену от отчаянья лезла!..
— Да не ссы, не порежу я твою прелесть ненаглядную! — в параллель заклятой подруге заголосила слева деактивировавшая невидимость Белка. — Думаешь я не видела, как вы там с ней обнимались, пока мы с ребятами в отрубе валялись. Я, между прочим, на пару минут раньше очнулась, чем вы заметили!..
Ну вот и чего мне им на это прикажите отвечать?
Слава Стиксу, от тяжких объяснений меня спас шаман, клекот которого над ухом раздался как нельзя вовремя:
— Брат мой! Молю! Вмешайся! Не дай свершиться непоправимому!
«Ты о чем, друг?» — клекотнул я в сторону невидимки, в очередной раз, не без удовольствия, подмечая, что птичье наречие серых, после изучения языка второго племени, стало даваться мне гораздо легче.
— Твой говорливый товарищ научил сперва нашего вождя, а, следом за ним, еще добрую половину воинов племени, своей коварной игре на пальцах. И уже выиграл у них практически все наши резервные камни силы, — огорошил признанием ставший видимым шаман.
— О чем он там чирикает? — возмутилась Слеза.
— Прикинь, подруга, Жаба наш, похоже, где-то там сзади казино для серых устроил. И этих придурков на гору модификаторов уже раскрутил, — мгновенно позабыв о ссорах и обидах, перевела сопернице Белка, прекрасно понимающая, как побратим Зактунков, птичий язык серых.
— Ха, — фыркнула Слеза. — Да кто ж с менялами в азартные игры играет, у них же по дюжине тузов в каждом рукаве. Это ж каталы чистой воды!
«Как же так, шаман? — заклекотал я в ответ. — Ты же сам разрешил двоим моим парням бежать отдельно. Чтобы, как ты там сказал: новоявленные побратимы прониклись духом принявшего их племени.»
— Да кто ж знал-то, что говорун эдакую затею выдумает?
«Ладно, не кисни, помогу тебе, друг. Ведь, не чужие теперь, — хмыкнул я. — Не робь, ща живо вправим мозги нашему говорливому товарищу. Где, говоришь, он там игрище-то с соплеменниками затеял? Показывай.»
Шаман дал сигнал ведущему каравана замедлить ход. Мы перешли с бега на неторопливый шаг, и растянувшийся караванной цепочкой отряд стал постепенно собираться вокруг нас. Искомые возмутители спокойствия, как выяснилось, скрывались в самом конце, и ждать их появления нам пришлось добрый десяток секунд.
Азартно разрумянившиеся Жаба со Скунсом бежали в окружении целой толпы серых и, не замечая ничего вокруг, азартно переругивались с зактунками — разумеется, на недавно освоенном птичьем диалекте племени.
Пока мы поджидали набегающую группу, из общего гвалта мне удалось вычленить несколько фраз:
«Братаны! Братишечки! Братки! Брателеньки! Да вы ж сами всё видели! Никакого мухлежа с моей стороны не было и в помине!..» — заливался соловьем Жаба.
«Да, уважаемые! Мой товарищ, наш общий брат Жаба — честнейший брат! Потому не нужно спорить, и отдавайте наш камень, пожалуйста!..» — вторил приятелю Скунс, от страшного волнения сопровождая требование выигрыша напористым пердежом.
— Не давай им ничего, Гразуч!..
— Это какое-то плутовство!..
— Он развернул пальцы позже Гразуча, я заметил!..
— Да не, они вместе развернули, я видел!..
— Это че ж, выходит, ему снова повезло?!..
— Нет, невозможно так угадывать с пальцами столько раз подряд!..
— А я вам давно говорю: жулики они!.. — наперебой яростно клекотали на крестников обобранные серые «братья», воинственно потрясая копьями и луками. К счастью, с применением оружия пока что серые не спешили.
Наблюдая эдакий цирк с конями, я даже решил повременить с немедленным вмешательством, и понаблюдать со стороны: как крестники будут выкручиваться из столь отчаянного положения. Сделав знак девчонкам и остальному собравшемуся вокруг нас отряду серых следовать за мной, я незаметно пристроился с краю от бегущих дальше, никого и ничего не замечая вокруг, спорщиков.
«Ладно! Стикс с вами! — на бегу отчаянно рубанул ладонью воздух перед собой Жаба. — Предлагаю переигровку. И, ежели я проиграю, то обязуюсь вернуть вам разом четыре камня силы. Но, а уж если мне снова повезет, то вам, драгоценные мои братья, придется расстаться… ну, скажем, всего лишь с двумя камнями.»
— Четыре за два — хороший расклад!..
— Ему уже много раз везло, чую сейчас придет наш черед!..
— За раз отыграем сразу четыре камня!..
— Если сейчас повезет, договориться с шаманом потом будет куда как проще!..
Гвалт серых перекрыл властный голос принявшего решения вождя Варыча:
— Играем!.. Сваргыч, давай ты, брат, сейчас испытай судьбу вместо Гразуча!
«Отлично! — азартно потер руки Жаба. — Брат Скунс, начинай отсчет!»
«Камень! Ножницы! Бумага! — с выражением заклекотал нервно озирающийся по сторонам пердун. — Цу-е…» — натолкнувшись в окружающей толпе серых на мое хмурое лицо, бедняга икнул и заткнулся, не договорив последнее «фа».
«Братан, че тормозишь-то! У нас гора камней на кону!» — возмутился Жаба, азартно трясущий кулаком вместе с выбранным вождем серым.
— На-на-начальник, — слил меня уже на русском заикающийся от страха Скунс.
— Все, охломоны! Считайте, что ваше подпольное казино закрыто, к хренам! — рявкнул я на мигом погрустневшего Жабу, переходя с бега на шаг. — Все выигранные камни обратно серым раздать!.. Ферштейн?
— Но начальник… — заканючил остановившийся вместе с остальными «игроками» рядом со мной Жаба.
— Что происходит?! Так мы играем, или как?! — возмущенно заклекотал явно подсевший на игру вождь.
— Все камни! — игноря серого, я продублировал внушение хитрецу-меняле. И, обернувшись к замершему в шаге за спиной шаману, проклекотал уже на птичьем диалекте племени для всех:
«От лица отряда приношу уважаемым зактункам извинения за эту нелепую шутку. Все проигранные только что камни силы сейчас будут розданы обратно воинам. А пока будет производится эта раздача, предлагаю устроить прямо здесь короткий привал.»
Интерлюдия 9
Черный джип тенеловов зловещим сгустком мрака катился по мало кому известной, заросшей высоким разнотравьем лесной дороге, скрываясь за густой листвой берез, осин и орешника от случайных взглядов.
— Он вытащил их из камеры, оригинальным способом обойдя наш запрет, — не отрываясь от скрытой в траве, коварной дороги, равнодушным голосом сообщил единственному пассажиру водитель и, после нескольких секунд напряженного молчания в салоне, так же без эмоций продолжил: — Приходится признать, что мы потеряли инициативу в этой партии.
— Напрасно мы согласились на предложенную хранителем рокировку, — откликнулся наконец второй тенелов.
— В начале партии набравший силу и авторитет неформальный глава крупного стаба представлялся нам куда как большей угрозой, — напомнил водитель.
— Теперь очевидно, что хранитель переиграл нас тогда. Пожертвовав сильной фигурой, он вернул за это в игру проходную пешку, — подытожил короткое обсуждение сложившейся ситуации пассажир.
— Партия еще не проиграна, — решился возразить после очередной затянувшийся паузы первый тенелов. — Теоретически, у нас остаются шансы на перехват претендента в конечной точке. Но для этого необходимо связаться со смежниками, и договориться об организации для монстра зеленого коридора через их регион.
— Монстр надолго застрял в камере.
— Но он нарушил целостность артефакта. И, наверняка, сможет выбраться обратно через ту же щель до того, как камера самовосстановится.
— Согласен, — кивнул пассажир. — Но, чтобы своими силами выбираться оттуда, ему потребуется не меньше двух дней… Прорытый им земляной ход уже обвалился. Ему придется просачиваться через десятки метров обвала в форме тумана. Это слишком долго. Отряд претендента за это время сможет подобраться вплотную к цели. У нас нет средств сдерживания их продвижения в соседнем регионе. Мы можем банально не успеть с организацией перехвата.