Читать интересную книгу Аналогичный мир - 4 (СИ) - Татьяна Зубачева

Книг заметно прибавилось, но до профессорских полок, конечно, далеко, чего уж говорить о совсем смутных воспоминаниях набитых книгами шкафах по всем стенам и до потолка. Андрей взял памятный по перегону томик Шекспира и лёг на диван, включил торшер. Читать по-английски ему было всё-таки чуть-чуть, но сложнее, чем по-русски, особенно стихи. Особенно эти. Потому что смотрит он на строчки, а слышит хриплый голос Старика. Тот читал им, малолеткам лагерным, Шекспира. Чтобы английский не только от охранюг и слышали. А вот купила Женя Алиске книгу, тоже стихи, Чуковского. Он взял посмотреть, так открыл и закрыл сразу, отнёс к Алисе и в шкаф поставил. Потому что Милочку услышал.«…неужели в самом деле все сгорели карусели…» И Аню. Не может он Чуковского читать. А Шекспира ничего… да и от Эркина он их все ещё там слышал. А Фредди судил. С того суда все и стали звать Фредди его вырвавшимся; «Грамотный и не сволочь». Андрей улыбнулся воспоминанию и перевернул страницу.

Наконец Эркин выдохнул, будто сбрасывая тяжесть и закрыл книгу.

— Уф, всё!

Встал и потянулся, выгибаясь на арку. Андрей опустил книгу на грудь и молча с улыбкой смотрел, как разминается Эркин.

— Знаешь, я в Царьграде книги искал на шауни. Нету.

Эркин выпрямился.

— Но где-то же они есть. Надо у кутойса спросить.

— Спросим, — кивнул Андрей и тоже встал, положив книгу на диван. — Слушай, ты как-то говорил, — он перешёл на английский, — что вот, вы на пару тянулись, как это?

Эркин растерянно улыбнулся.

— Тебе хочется?

— Ну да. — энергично кивнул Андрей.

— Ну, давай, — неуверенно согласился Эркин. — Только… Тесно здесь, пошли в большую.

— Давай, — не стал спорить андрей.

Они перешли в большую комнату, Эркин снял и бросил на стулья рубашку и джинсы, оставшись в трусах. Андрей тоже разделся.

— Так, становись. Вот, ступня к ступне, а руки давай сюда. Выгибайся, я держу, сильнее, — негромко командовал по-английски Эркин. — Голову запрокинь, чтоб спина натянулась. И выпрямляйся. Хорош. Теперь я. Держись. Так. Руку перехвати. Во-во, пошёл.

Они старались не шуметь, но Женя услышала и пришла посмотреть. Стоя в дверях, она молча любовалась ими.

Эркин, почувствовав её взгляд, оглянулся и едва не уронил Андрея. Андрей, заметив переглядку, закатил глаза и подчёркнуто обвис на руках Эркина. Женя засмеялась, и сразу облегчённо засмеялся Эркин. Андрей удовлетворённо выпрямился.

— Ну как, Женя, смотримся?

— Очень, — искренне ответила Женя.

— То-то! — победно провозгласил Андрей.

Эркин рассмеялся и мягким тычком оттолкнул его от себя.

— Всё, а то в школу проспим.

— Да ты чего?! — ужаснулся Андрей.

Они ещё немного посмеялись и решили, что время и в самом деле позднее.

— Ну, я баиньки. Эркин, ты в душ?

— Идите оба, — распорядилась женя. — А то ты, Андрюша, опять зачитаешься.

— Есть такое, — тряхнул шевелюрой Андрей. — У кого запой, а у меня зачит.

Вымылись они быстро, вдвоём навели порядок в ванной и разошлись.

Когда Эркин вошёл в спальню, Женя уже лежала и даже свет был погашен. Привычно щёлкнув задвижкой, Эркин пересёк в два шага спальню, сбросив халат на пуф, и нырнул под одеяло. Руки Жени сразу обняли его за шею и плечи и притянули к себе. Эркин счастливо вздохнул, зарываясь лицом в её волосы.

— Спи, милый, всё хорошо, да?

— Лучше не бывает, — убеждённо ответил Эркин.

Женя наощупь нашла его голову, взъерошила и пригладила волосы, пропуская между пальцами пряди. Эркин ещё раз вздохнул, мягко погладил Женю по спине.

— Спим?

— Да, милый.

Эркин потёрся лицом о её волосы и уже во сне лёг так, чтобы ей было удобно обнимать его.

Страда закончилась, кладовка и подпол набиты банками, кадушками и мешками. Картошки, правда, маловато, с новогодья прикупать придётся, ну, да это не так уж страшно. Дед помог соседу заколоть боровка и плату взял мясом. Со своим же не подсуетились вовремя, на Рождество покупать придётся.

Артём, отдуваясь, пил чай с мёдом. Мелюзга уже из-за стола вылезла, так что сидели втроём, ведя неспешный хозяйский разговор. Говорил, в основном, дед, а бабка и Артём поддакивали.

— Ну, — дед отёр концом висевшего на шее полотенца пот на лбу, — год, слава богу, прошёл.

— Да уж, — бабка суетливо подлила Артёму чаю, — не сглазить бы ненароком, теперь лишь бы здоровье было.

— Здоровье первей всего, — важно кивнул дед.

Кивнул и Артём. Допив свой чай, он перевернул чашку вверх дном на блюдце и встал, перекрестившись на икону.

— Пойду уроки делать.

— С богом, — напутствовал его дед.

В горнице Лилька и Санька уже сидели за столом со своими учебниками, а сбоку пристроился Ларька со «Светлячком». Артём подошёл к комоду, отобрал нужные на завтра книги и тетради и сел на своё место. Строго посмотрел на мелюзгу, чтоб не вздумали лезть и мешать, и раскрыл учебник английского.

Учиться он не то, чтоб не любил, а… ну, без души это для него. Надо иметь аттестат, ну, раз надо, он и пыхтит. А рваться из жил, чтобы первым быть, зачем? Да и без пользы ему эта учёба. Ну, читать-писать — понятно, а считать он и раньше умел. И английский ему нафиг не нужен. Химия, физика, биология… напридумывали беляки, а ему теперь отдуваться. И на какого чёрта Мороз себе ещё индейский повесил…

Но все эти соображения Артём благоразумно держал при себе. Да и не настолько учёба была ему тяжела или противна, чтоб трепыхаться. Да и дедово: «Савельцевы никогда последними не были» задевало. В самом же деле, не глупее же он остальных. Все пашут изо всех сил, так что и ему надо, чтоб не хуже остальных.

Санька рисовал на промокашке чёртика, а Лилька смотрела, как у него получается, и тихо упоённо хихикала. Не отрываясь от книги, Артём легко дотянулся до них и отвесил по лёгкому подзатыльнику.

— Дело! — сразу отозвался из кухни дед. — Не баловать обое! А то я добавлю.

Санька молча потёр затылок, Лилька не всерьёз хныкнула, и они вернулись к урокам. Злорадной ухмылки Ларьки никто не заметил.

Закончив с английским, Артём взялся за физику. Лилька и Санька закончили свои уроки, но дед их из-за стола не отпустил.

— Другое читайте. Или рисуйте там. Но чтоб тихо было.

Рисовать, читать, картинки смотреть… нудьга, конечно, но лучше, чем деду с бабкой помогать. Лилька увидела, что бабка садится за прялку, и уткнулась в книжку. Но не помогло.

— Чем впустую пялиться, иди прясть учись.

— Ну, Тём…

— Я же вижу, что не листаешь.

Лилька вздохнула и полезла из-за стола. Санька стал как раз войну рисовать, и Ларька к нему пересел, а ей…

— Давай-давай, — подбодрил её дед. — Иди знай, что в жизни понадобится. Всё надо уметь.

— И свет хороший, — поддержала бабка. — Вот я, бывалоча, так керосин дорог, так при лучине училась. А тебе на посиделки когда идти, так уметь надо, чтоб не срамиться.

— Всё, и не тараторьте, — повёл на них бородой дед, берясь за Санькины ботинки.

Устные предметы шли у Артёма быстрее: два раза, ну, три, прочитал и запомнил. И всё. А если не задумываться, то как само в память укладывается.

Дочитав до последней из нужных страниц, Артём собрал и переложил на комод книги и тетради.

— Санька свои убери. И Лилькины.

— Я рисую ещё.

— Убери и рисуй, — легонько щёлкнул его по макушке Артём.

Санька потёр макушку и встал. Артём сел рядом с дедом и взял второй ботинок. Обувь на Саньке так и горела, а для валенок ещё сыро, и новое покупать, так не напасёшься.

— И какой футбол по слякоти, — ворчал дед.

— А у школы асфальт, — Санька сунул Ларьке законченный рисунок. — Мы там играем. Деда, а если резиной? Ну, как валенки.

— И верёвкой подвязать, — кивнул дед. — Ежели я её прошью, она ж воду держать не будет.

— А чего с ней делают? — спросил Артём.

— Клеят. Клей нужен. Особый.

Артём кивнул, протыкая кожу.

— На той неделе я во вторую. И в воскресенье работаю.

— Угу, — кивнул дед. — За воскресенье двойную платят?

— А как же.

— Тогда давай.

Артём улыбнулся. Будто это он сам смены выбирает, график-то управляющий составляет, на квартал вперёд. Но деду он ничего не сказал: пусть думает, что по его слову всё делается. Деду приятно, а ему нетрудно.

После Санькиных ботинок дед придирчиво осмотрел Лилькины.

— Сгодятся пока.

— В школе велели сменку приносить, — сказала Лилька.

— Ну, так что, взять нечего? — дед сердито повёл бородой. — Раз велели, значит, надо. Санька, слышал?

— Я что, девчонка, сменку таскать?! — возмутился Санька.

— Цыц, я сказал. Надо, значит, надо!

Санька покосился на Артёма и кивнул.

— Ладно.

Такие перепалки бывали часто, и последнее слово всегда оставалось за дедом. Как и положено.