Читать интересную книгу Период самостоятельности Русской Церкви (1589-1881). Патриаршество в России (1589-1720). Отдел первый: 1589-1654 - Митрополит Макарий

1) Всем унитам и неунитам (т. е. православным) предоставляется иметь свободное отправление своего богослужения и совершение святых таинств, чинить свои церкви и строить новые с дозволения короля, также заводить богадельни, семинарии, школы, типографии, и неунитам открывается свободный доступ до городских должностей во всех городах и местечках государства. Все церковные братства, какие доселе были у неунитов и какие впоследствии будут учреждены ими, имеют оставаться в их спокойном и беспрепятственном владении.

2) Митрополит Киевский униатский и его преемники сохраняют право и власть над всею Русью, принявшею унию, и вотчины митрополии с Выдубицким монастырем должны оставаться за униатским митрополитом; только те из них, которые в Киевском воеводстве принадлежат святой Софии, по смерти нынешнего митрополита должны быть возвращены церкви святой Софии или будут отданы по усмотрению короля и Речи Посполитой. Самая же церковь святой Софии киевская с крестьянами, живущими на пляцах вокруг нее, должна оставаться за митрополитом неунитским, посвященным от Константинопольского патриарха. Этот митрополит по давним правам и обычаям должен быть избираем всегда при посредстве русского дворянства духовенством и обывателями греческой веры, не находящимися в унии, и получать привилегию (грамоту) от короля. Пустынный монастырь под Гродною со всеми его имениями должен быть отдан неунитам, чтобы в нем могла быть резиденция или самого Киевского митрополита, не состоящего в унии, или его коадъютора для управления неунитскими церквами и духовенством в великом княжестве Литовском.

3) Точно так же неуниты имеют избирать себе четырех епископов: Львовского, Луцкого, Перемышльского и Мстиславского. Перемышльская епископия, как и Львовская, со всеми ее имениями должна навсегда принадлежать неунитам; впрочем, до смерти теперешнего униатского епископа Афанасия Крупецкого или до перемещения его на другую епархию имения должны оставаться за ним и только потом перейдут в полное владение неунитского архиерея. Этот последний архиерей имеет быть избран местными обывателями и получить привилегию от будущего короля на коронационном сейме с полною властию над всеми неунитами; для резиденции ему теперь же даются три монастыря: Спасский, святого Онуфрия и так называемый Смольница, а на содержание этого неунитского епископа, пока Крупецкий будет владеть тамошним владычеством, будущий король назначит по две тысячи злотых ежегодно. Луцкое епископство с кафедрою и со всеми имениями должно быть передано теперешним Луцким владыкою Почаповским владыке-неуниту, избранному обитателями волынскими, неунитами, и передано тотчас, как только последний получит привилегию от короля на коронационном сейме. После того Почаповский, сохраняя титул епископа Луцкого, переселится в Жидичинский монастырь и будет владеть им и его вотчинами до своего перемещения или смерти; преемник же его, униатский епископ, уже не будет называться Луцким. В великом княжестве Литовском должен быть епископ Мстиславский, избранный тамошними жителями-неунитами, привилегию от короля он получит на коронационном сейме, будет называться Мстиславским, Оршанским и Могилевским, а кафедру свою иметь в Могилеве, в Спасском монастыре. Жалованья этому епископу будет назначено по две тысячи злотых ежегодно, так как все имения, принадлежащие владычеству Витебскому и Мстиславскому, которыми ныне владеет архиепископ Полоцкий Селява, должны оставаться при нем и его преемниках, униатских архиепископах Полоцких. Вообще кафедры и их имения, которые остаются за униатами, и имеют быть раздаваемы только униатам, и церковные имения их никаким способом не будут отчуждаемы.

4) Архимандрия печерская со всеми ее имениями, монастырь Златоверхо-Михайловский и все другие монастыри и церкви киевские и к Киеву относящиеся, кроме Выдубицкого, должны оставаться за неунитами. Братству виленскому, названному Свято-Троицким, состоящему не в унии при церкви Святого Духа, дозволяется окончить начатую им каменную церковь, но только по подобию других церквей и костелов, а не в виде крепости, и тому же братству взамен церкви Святой Троицы, остающейся за униатским тамошним братством, имеют быть даны в Вильне три церкви: Воскресения Христова, святого Иоанна и святого Юрия на предместье. А так как теперь невозможно указать все монастыри и церкви, которые имеют быть отданы неунитам по всей Литве и Польше, потому что для этого потребовалась бы точная ведомость об относительном количестве унитов и неунитов в каждом поселении, то на коронационном сейме будет назначена королем комиссия из двух лиц католической веры и двух греческой неунитской, которые немедленно объедут все города, местечки и села и применительно к пропорции унитов и неунигов в каждом месте распределят между ними церкви безапелляционно. Впрочем, ныне же назначаются неунитам для отправления богослужения: в Мстиславле две церкви. Святой Троицы и Святого Спаса; в Могилеве кроме Спасского монастыря, назначенного для кафедры неунитского владыки, четыре церкви. Успенская, Троицкая, Воскресенская и Вознесенская; в Орше две, Ильинская и Воскресенская; в Диене одна, Воскресенская, новопостроенная; в Полоцке также одна, которая будет указана упомянутыми комиссарами.

5) Обеим сторонам объявляется, что каждому, кто не захочет быть в унии, вольно будет переходить из униатской епархии в епархию епископа-неунита, равно и каждому, кто пожелает быть в унии, вольно будет переходить из неуниатской епархии в епархию униатского владыки, например из Мстиславской епархии к Полоцкому униатскому архиепископу, а из епархии Полоцкой к Мстиславскому владыке-неуниту. И этот переход во всех епархиях должен совершаться беспрепятственно с той и другой стороны.

6) Обе стороны должны жить в мире и покое, не наступая одна на другую; состязания, которые имели между собою, прекратить и потом никаких сочинений, которыми обыкли оскорблять друг друга, не выдавать; напротив, всячески поддерживать взаимное согласие и единение. Все процессы виленского Свято-Духовского братства, и Минского, и вообще всех городов и местечек, братств и церквей из-за исповедания веры, все баниции, декреты, указы, секвестры, аресты, касающиеся людей всякого звания и состояния, действительно (de facto) уничтожаютcя.

Эти «Статьи», составленные на избирательном сейме, при депутатах от сената и от кола рыцарского, королевич Владислав, король шведский, утвердил своею подписью и печатью 1 ноября 1632 г. и приказал немедленно записать в актовые книги города Варшавы. Примас королевства архиепископ Гнезненский Ян Венжик от имени латинского духовенства и митрополит Рутский от имени униатского протестовали, а униатские владыки послали (8 ноября) свой протест и к папе, но ничто не могло поколебать воли королевича. Ему необходимо было сделать уступки православным, потому что без этого они не соглашались приступать к избранию короля, а между тем прошло уже более месяца, как состоялся избирательный сейм. Когда же Владислав подписал означенные «Статьи» для успокоения русского народа греческой веры, тогда действительно началось избрание, и 13 ноября Владислав был избран в короля Польши и великого княжества Литовского. Произнося вслед за тем в церкви святого Иоанна торжественную присягу исполнять все так называвшиеся pacta conventa, новый король клялся, в частности, исполнить и означенные «Статьи», сказав: «А что касается людей греческой веры, разрозненных между собою, то мы непременно обязуемся успокоить их на основании „Статей“, данных нами на теперешнем избирательном сейме по воле Речи Посполитой, при депутатах того и другого учреждения (т. е. сената и посольского кола)».

Так совершился государственный акт величайшей важности для православных в Литве и Польше. Этим актом возвращены православным те права, какими они пользовались до унии, хотя возвращены и не во всей обширности, вновь дарована полная свобода вероисповедания и восстановлена православная Западнорусская митрополия. Около 25 лет от начала унии православные вовсе не имели у себя митрополита и епископов, кроме двух и, наконец, одного, и польское правительство старалось навязать им униатского митрополита и епископов, которых одних признавало законными. Потом около 12 лет православные имели уже у себя своего митрополита и епископов, поставленных Иерусалимским патриархом Феофаном. Но польское правительство не признавало их, называло их лжемитрополитом и лжеепископами и по-прежнему усиливалось подчинить православных власти униатского митрополита и епископов. Теперь сам польский король своим письменным актом и присягою даровал православным право иметь своего митрополита и четырех епископов. И этот акт, хотя встречал постоянное сопротивление со стороны униатов и латинян, не был уже отменен никогда во всей целости; напротив, не раз подтверждался и впоследствии королями и сеймами. Но с другой стороны, этим же актом навсегда прекращалась прежняя высшая иерархия, которую дал православным патриарх Феофан. Польское правительство, оставаясь верным себе, как прежде не признавало этой иерархии, так и теперь не хотело признать. У православных были налицо митрополит и четыре епископа, ровно столько, сколько назначено для православных епархий, – и, однако ж, об этих митрополите и епископах в «Статьях» короля Владислава даже не упомянуто и никто из этих иерархов не утвержден на какой-либо кафедре; напротив, православным предоставлено вновь избрать себе митрополита и епископов. И они, как увидим, действительно избрали двух кандидатов на митрополию и представили на утверждение короля, хотя был у них митрополит Исаия Копинский; избрали кандидата на кафедру Луцкую, хотя был у них епископ Луцкий Исаакий Борискович; избрали кандидатов на кафедры Перемышльскую и вновь учрежденную Мстиславскую, хотя у них были еще два епископа – Холмский Паисий Ипполитович и Пинский, или Туровский, Авраамий Стагонский, которые всего естественнее могли бы быть перемещены на эти кафедры, так как прежние их кафедры утверждены теперь за униатами. Остался только на своей кафедре один епископ Львовский, Иеремия Тиссаровский, и на его место православные не избрали теперь нового кандидата, потому, конечно, что Иеремия получил посвящение не от патриарха Феофана, а прежде и имел утвердительную грамоту от короля Сигизмунда III. Нельзя же допустить, что православные вдруг, сами собою вздумали отречься от своего прежнего митрополита и всех епископов, поставленных Иерусалимским патриархом, если бы не были принуждены к тому непреклонностию короля признать и утвердить этих святителей. Напрасно подозревали Петра Могилу, будто он злоупотребил доверием митрополита Исаии, пославшего его от себя на сеймы, конвокационный и избирательный, и своими происками добыл себе грамоту на митрополию, устранив от нее Исаию: никакие происки тут были не нужны, дело обошлось и без них. Да и по проискам Могилы мог бы устранен быть от должности один только митрополит, а почему же вместе с ним устранены и все епископы Феофанова посвящения? Они находились к Могиле в добрых отношениях и, как увидим, все трое участвовали в его посвящении в сан митрополита – знак, что они не считали его виновником своего устранения. Все они, как и Исаия, с самого посвящения своего не были признаваемы и не имели утверждения от польского короля, а если бы имели, то новый король не мог бы устранить их, как не устранил Тиссаровского и как прежде Сигизмунд III не мог устранить Гедеона Балабана и Михаила Копыстенского, потому что грамоты от королей давались каждому епископу до его живота. После этого митрополиту Исаии и владыкам, устраненным от епархий и епархиальных дел, оставалось одно – жить на покое в каких-либо обителях.