между расами — это не причина для раздора, а путь к большему пониманию и единству. Ее учение о том, что все мы в глубине души едины, нашло отклик в сердцах многих. Так, женщина, пришедшая в МежМирье как простой человек, стала символом единства и мира. По мере того, как ее идеи распространялись, она приобрела статус более чем просто смертного — она стала Единой, богиней, чье имя и сейчас вызывает глубокое уважение и благоговение среди всех рас пяти миров. И хотя она уже давно не с нами, ее дух и учение продолжают вести нас к будущему, где не должно быть места войнам и разделению.
— Она мне кого-то очень сильно напоминает, — едва слышно прошептал Леонид, не сводя взгляд от улыбающегося лица Единой, — Но я не могу вспомнить, кого именно.
— Это одно из ее свойств, — ответила Лиана, — Каждый, кто смотрит на статую Единой, начинает видеть в ней лицо родного для себя человека. Чаще всего — матери.
— Точно! — изумленно воскликнул попаданец, — Она выглядит точь-в-точь как на последней фотографии мамы! Вот чудеса.
Пройдя к алтарю с изображением волка, оба посетителя поднесли свои дары статуе. Леонид положил перед ней маленькую, но изысканную фигурку волка, вырезанную из дерева. Он долго мучил Северрина вопросами, что именно можно подарить Богине, видимо, тот и посоветовал ему заняться художественной резкой по дереву. Лиана же принесла пучок диких цветов, которые собрала по дороге в храм. Она знала, что Единой не важна ценность дара, важна лишь чистота помыслов и его искренность. В тот момент, когда она коснулась статуи, чтобы положить цветы у ног, произошло нечто необычное.
Воздух вокруг статуи Единой замер, затем зазвенел в тишине, словно кристаллы льда в снежных пещерах северных гор на родине ее отца. Лиана ощутила прикосновение невидимой руки к своему сердцу, а затем чей-то глубокий, пронзительный взгляд, который проникал в самую суть её бытия. Это было похоже на встречу с самим временем, с сущностью, охватывающей все МежМирье своим величием.
«От этого попаданца зависит судьба всей Лунории», — эхом отдалась в её сознании фраза, наполненная теплом и мудростью Единой. На мгновение перед её взором возник образ огромного черного волка, окутанного золотистым светом, тонкий луч которого упирался в торс Леонида. В этом образе была сила и непоколебимость, но вместе с тем, нечто знакомое и близкое. Лиана вдруг осознала, что этот образ — не просто видение. Он был отражением того, кем мог стать попаданец. Его истинная сила и участие, как в ее собственной судьбе, так и в судьбе ее родины. Она отпрянула от статуи. Сердце бешено колотилось. Видение было столь ярким и четким, что казалось, она могла почувствовать густоту шерсти зверя и услышать его могучий вой. Лия посмотрела на Леонида, но по его лицу было сложно понять, видел ли он то же самое.
— Леонид, — прошептала она, дрожащим голосом, — ты… ты видел это?
Лёня нахмурился, пытаясь осмыслить вопрос.
— Видел что? — спросил он озадаченно.
— Видение, — ответила Лиана, — волка… черного волка в золотом свете.
Леонид покачал головой.
— Нет, — сказал он, — я ничего не видел и не слышал. Только свет, когда ты прикоснулась к статуе и то, как ты отринула от нее, словно тебя током шандарахнуло.
Неуверенность промелькнула в глазах принцессы. Могло ли быть так, что пророчество было предназначено только ей? Но почему тогда Единая так явно протянула связь к Леониду? Внезапно ее осенило. Возможно, пророчество не было дословным? Может быть, судьба Лунории зависела от их союза, от того, смогут ли они вместе противостоять надвигающимся угрозам? А если видение никак не касалось попаданца? Слишком мало вводных, дабы делать поспешные выводы. Принцесса еще раз посмотрела на Леонида, на его растерянное лицо.
— Неважно, — сказала она, стараясь скрыть волнение, — возможно, это просто… видение, вызванное святостью этого места.
Леонид кивнул, но сомнение по-прежнему отражалось в его глазах. Он, видимо, чувствовал, что Лиана что-то недоговаривает. Но расспрашивать ее сейчас, в храме, не стал. Они покинули величественное заведение в молчании, мысли каждого были заняты собственными переживаниями. Открытый воздух, прохладный и освежающий, немного успокоил расшалившиеся нервишки. Девушка, идя чуть позади попаданца, смотрела на парня и мучалась неопределенностью. Говорить или нет? Догнав его у входа в отделение МежМировой фауны, она схватила Леонида за руку и вынудила остановиться. Лиана решила, что должна все рассказать.
— Леонид, — начала она, — я должна тебе в кое-чем признаться.
— Миледи, я к вашим услугам! — ответил он, повернувшись к ней и дурашливо преклоняясь.
— Ми-ле-ди?.. — начавшую было говорить принцессу, сбило очередное иномирское словечко, но выяснить его смысл не получилось, ибо на плечо попаданца опустилась усыпанная розовыми чешуйками рука с длинными острыми когтями. Мелиодора Сноувинг никогда не парилась насчет внешнего вида и предпочитала находиться в том облике, который ей был наиболее комфортен в данный момент.
— Леонид Быстрый! Наконец-то я до тебя добралась! — оскал, расплывшейся в улыбке полудраконихи, больше пугал, чем настраивал на мирную беседу. — Ты удачно избегал моего пристального внимания, но теперь ты попался!
— Простите, ниса, Леонид что-то натворил? Зачем он вам? — Лиана попыталась отвлечь преподавателя, уже догадываясь, что именно нужно этой фанатке исследований всего нового и необычного. Она неспешно подошла к попаданцу и взяла его за руку. На всякий случай.
— Сегодня начинается полнолуние, и я просто обязана запротоколировать его обращение! — начала свою пылкую речь Мелиодора. — Вы оба должны понимать, что Леонид — уникальный случай смены рас и раньше подобного не наблюдал ни один ученый! Я просто обязана увидеть все своими глазами!
— Это приказ или просьба?