История не знает «если бы», но все же…
Альтернативный путь № 12. Мир по Оруэллу.
И вновь приходится говорить о роли «второстепенных» театров военных действий. Дело в том, что в мировой войне их попросту нет. Казалось бы, Цейлон, Мадагаскар и Аден находятся вдали от основных полей сражений (но отчего-то именно их Дж. Оруэлл включил в основную военную зону в романе «1984»).
Предположим, что после захвата Юго-восточной Азии японцы не стали бы долго и упорно прорываться в Индию и даже сократили бы масштабы операций в Китае. Все силы оказались бы направленными на Индийский океан.
Высадка на Цейлоне неминуемо заставила бы британские силы заняться защитой острова. Тем временем японцы могли бы безбоязненно вторгнуться на Мадагаскар (его французские колониальные власти были верны правительству Петэна, и слишком серьезных проблем тут не возникло бы). Далее десант обратился бы к северу, к британскому протекторату Аден на Аравийском полуострове. После этого британцы не смогли бы держать фронт в Африке, германские войска Эрвина Роммеля усилили бы напор… И Германия оказалась бы у месторождений нефти в Аравии.
Катастрофа была бы в этом случае неминуемой. Вряд ли Германия, Япония и Италия получили бы в этом случае полное преимущество и разгромили бы союзников. Но ситуация могла осложниться и «зависнуть» на долгие годы. Собственно, именно такой могла бы оказаться предыстория романа Оруэлла. В любом случае, британский автор отлично разбирался в стратегических вопросах.
Альтернативный путь № 13. Взрыв на острове Тиниан.
«Катастрофа на острове Тиниан унесла жизни тысяч американских солдат. По всей видимости, произошла атака одиночного самолета противника с пилотом-самоубийцей. Взрыв на складе боеприпасов…»
Такие газетные заголовки были бы вполне возможны, если бы бомба, предназначенная для Хиросимы, взорвалась в момент, когда «Энола Гэй» находилась на аэродроме.
Выживших бы не оказалось, сам взрыв утаить было бы нельзя, о причине не сообщалось бы… Что дальше?
А дальше работа над бомбой вряд ли была бы приостановлена, последующую гонку вооружений это не отменило бы. Но союзники оказались бы перед проблемой высадки десанта — и десант оказался бы гораздо тяжелее, чем высадка в Нормандии. Тысячи, а возможно, и миллионы солдат союзников оказались бы перемолоты в последовавшей мясорубке. Если СССР вступил бы в войну в это время, в их числе оказалось бы и огромное число наших солдат — возможно, счет тоже шел бы на миллионы.
Для Японии и ее народа это стало бы невероятной катастрофой. Десанту наверняка предшествовала бы бомбовая подготовка, и в числе полностью разрушенных городов оказалась бы и Хиросима. Сколько миллионов японцев унесла бы высадка, понять невозможно. Есть такое числительное — «много».
Но и это еще не все. Если бы сталинский Советский Союз предпринял высадку и занятие одного или нескольких островов, это впоследствии привело бы к «коренным социально-экономическим преобразованиям». Проще говоря, к созданию в северной части островов Японской Народно-Демократической Республики. Чем такие «республики» отличаются, нам отлично известно: Японский архипелаг наверняка превратился бы в филиал «архипелага ГУЛАГ». Волна прошлого вернулась бы в Японию вновь, только стала бы еще более устрашающей. Сколько человек умерло бы в лагерях, скольким поколениям пришлось бы прожить ненормальную жизнь — судить сейчас невозможно. Многим…
Часть XII.
Послевоенное время
Глава 57.
Дефашизация и демократизация
…А в пламени синем ракет
Сгорают осколки того,
Что было две тысячи лет
Причиной и смыслом всего…
Но день наступил на Земле,
И в прошлом мистический страх,
И взрывами ядерных бомб
От ада оставлен лишь прах.
А мир оказался мудрей,
Чем сотни вчерашних идей,
И Землю увидев в окне,
Мы стали сравнимыми с ней.
Из песни группы «Complex Numbers» «Пробуждение»
Здесь уже говорилось: историческое время — это очень небольшой отрезок жизни человечества. Его можно сравнить с детством цивилизации. Не с той романтизированной порой, о которой вспоминают на старости лет — а с детской жестокостью, с побоями и драками, со страхами и немыслимым нагромождением самых невероятных представлений о чести и мужестве, смелости и осторожности. С несвободой. А еще — с обучением…
Человечество проходит этот этап, который не может оказаться безболезненным: ни для подростка, становящегося взрослым и начинающего понимать, что такое ответственность, ни для цивилизации. Японский народ «повзрослел» за несколько августовских дней 1945 года.
Впрочем, ничего хорошего из относящегося к «подростковому возрасту» утрачено не было. Возможно, это лишь личное мнение, продиктованное кинофильмами и симпатией к культуре Японии, но нынешние японцы напоминают подростков правда, весьма вежливых, разумных, ответственных, готовых прийти на помощь. Но не утративших привычки радоваться каждому дню, не растерявших способности удивляться, пожалуй, намного острее, чем европейцы, воспринимающих действительность.
Пожалуй, с такими размышлениями мы и приступим к завершающей части повествования: обзору второй половины эры Сева и годов Хэйсэй, в которые, как известно, живет и сегодняшняя Япония.
Но начать придется все же с вещей весьма невеселых.
Оккупация и разруха
Японской империи не стало. Советская армия заняла Маньчжурию, завершив существование «независимого» Маньчжоу-го, СССР и США заняли север и юг Кореи. Даже острова Рюкю оказались занятыми американскими войсками — и лишь в начале 1970-х вновь стали частью Японии. Курильские острова и Сахалин оказались в советских руках. В Юго-Восточной Азии народ изгнал оккупантов и начал оказывать противодействие уже европейским колонизаторам.
Фактическим правителем Японии (если угодно звать его так, то «сёгуном») сделался генерал Дуглас МакАртур. А его «бакуфу» — это Союзный совет для Японии в Токио.
Но кому-то надо было проводить решения в жизнь. И госаппарат продолжал трудиться — теперь уже на новых основаниях. Разумеется, остался на престоле и император Хирохито.
Основной целью МакАртура было не только уничтожить военную машину, которая привела Японию к катастрофе, а также накормить полуголодную страну. Важно было и не допустить создания на японских островах просоветского режима: начиналась долгая и изматывающая «холодная война».
Существенную роль сыграли меры по дефашизации Японии. Двадцать восемь главных военных преступников были отправлены под суд международного военного трибунала, созданного по примеру Нюрнбергского. Постепенно перед мировой общественностью раскрылась чудовищная картина геноцида, который творился на захваченных территориях. В частности, в Китае над заключенными проводились изощренные опыты, целью которых было создание биологического оружия.
Семеро преступников, и в их числе — два премьера, Тодзио и Хирота — получили в 1948 г. вполне заслуженную петлю. Их могло быть гораздо больше, но часть тех, кто не пощадил ни чужих, ни своего народа, предпочли уйти из жизни добровольно.
Что же касается политических узников токийского фашистского режима, то они были освобождены из тюрем согласно директиве союзников сразу после капитуляции.
Оккупационные власти в первые же месяцы постарались демократизировать жизнь Японии. Был принят новый закон о выборах, началась разработка новой конституции.
Но на быструю ликвидацию последствий разрушения экономики у оккупационных властей не хватило ни энергии, ни сил. Инвестиции (прежде всего — американские) пришли позже.
Новая конституция страны
К сожалению, в те годы в СССР уже вовсю шла кампания ненависти к бывшим союзникам. А поскольку Японией управляли они — то и японский народ не минула эта неприязнь. Впрочем, о народе-то как раз говорилось в возвышенных словах, Сталин незадолго перед смертью даже выступил с обращением, пожелав «свободы и счастья… освобождения от безработицы и низкой заработной платы, ликвидации высоких цен на товары массового потребления и успеха в борьбе за сохранение мира».