402
По ходу дела Япония предлагала для видимости разнообразные подачки международному сообществу. Например, в 1963 г. она подписала статью 11 Устава МВФ, обязывающую ее не вводить регулирование торговли из-за возникшего дефицита платежного баланса. Чалмерс Джонсон назвал действия Японии по выполнению международных требований о дерегулировании в 1960-х «просто красивыми жестами на публику». См.: Chalmers Johnson, MITI and the Japanese Miracle: The Growth of Industrial Policy, 1925–1975 (Stanford, CA: Stanford University Press, 1982), p. 279.
403
Относительно высокими процентными ставками были номинальные ставки процента. В отличие от местных инвесторов, которых интересовали «реальные» процентные ставки с поправкой на инфляцию, иностранные инвесторы возвращали деньги обратно в собственные страны. Поэтому и были озабочены только темпами инфляции у себя дома. Однако, когда стало ясно, что азиатские ценные бумаги невозможно защитить, иностранцы затребовали свои деньги обратно.
404
Сокращено в 1987 г. до 5 %. См.: Masahiko Aoki and Hugh Patrick (eds.), The Japanese Main Bank System (Oxford and New York: Oxford University Press, 1994), chapter 1.
405
См. Aoki and Patrick, The Japanese Main Bank System, Table 1.6, p. 37.
406
Правительство Японии сознательно сделало корпоративные облигации, выпускаемые внутри страны, труднодоступными и необоснованно дорогими для покупателей, чтобы сохранить свое влияние на корпорации через банковскую систему. Именно это и привело к тому, что в 1980-х гг. евробонды стали настолько привлекательными. Подробнее об изменявшихся финансовых моделях этого периода см.: Aoki and Patrick, The Japanese Main Bank System, p. 9.
407
Резкое повышение курса валюты началось в сентябре 1985 г. после принятия так называемого «Соглашения Плаза», заключенного между США и Японией. После него в 1988 г. иена поднялась в цене примерно от 250 до 125 за $ 1. За тот же период официальная учетная ставка Центрального банка Японии снизилась с 7 до 2 %. В конце 1989 г. индекс Токийской фондовой биржи Nikkei 225 Index поднялся в 3,1 раза по сравнению с сентябрем 1985 г., достигнув уровня почти в 39 000. В свою очередь, индекс цен на городскую землю (Urban Land Price Index) в сентябре 1990 г. достиг максимума, почти в четыре раза превысив уровень сентября 1985 г.
408
См. Woo, Race to the Swift, p. 43. Те же самые американские консультанты курировали и создание в Южной Корее независимого Центрального банка, который Пак в свое время сделал полностью от себя зависимым.
409
Индекс потребительских цен в 1960-х увеличивался в среднем на 17 % в год, а в 1970-х – на 19 % в год. Активнее всего переучет векселей происходил в процессе претворения в жизнь плана по развитию тяжелой и химической промышленности в конце 1970-х гг.
410
См.: Woo, Race to the Swift, pp. 113 and 157, где приводятся результаты опроса, проведенного в 1980 г., которые свидетельствуют о том, что 70 % сбережений домохозяйств в этот момент находились у нелегальных заимодавцев. Вполне вероятно, что в 1970-е гг. нелегальная финансовая система была эквивалентна 30 % официальной финансовой системы Южной Кореи, включавшей корпоративные и государственные депозиты, причем подавляющее большинство займов из нелегальных источников шло на развитие бизнеса. О приоритетном предоставлении займов см.: Woo, Race to the Swift, p. 11, а также Stephan Haggard, Chung H. Lee and Sylvia Maxfield (eds.), The Politics of Finance in Developing Countries (Ithaca: Cornell University Press, 1993), p. 33. В конце 1970-х гг. доля льготных кредитов достигала порядка 70 % от официального банковского кредитования по программе HCI. В 1960-х гг., для сравнения, ее уровень не достигал и 40 %.
411
См. Alice Amsden, Asia's Next Giant: South Korea and Late Industrialization (New York: Oxford University Press, 1989), p. 78.
412
См. Woo, Race to the Swift, p. 103. Расчеты этого автора (с поправкой на изменения процентных ставок) показывают, что в период между 1965 и 1969 г. ставка предложения на Лондонском межбанковском рынке депозитов (London Interbank Offered Rate, LIBOR) была в среднем на 13 процентных пунктов ниже, чем аналогичная межбанковская ставка в Южной Корее. За те же самые четыре года объем иностранных займов в Южной Корее увеличился с 4 % от ВНД страны до 21 %.
413
Президентский указ касательно черного рынка вышел 3 августа 1972 г. во время завершающей фазы кризиса. После того как срок моратория истек, кредиторам было позволено получить по своим займам проценты, которые, однако, были значительно снижены. К 1973 г. на фоне девальвации и «кредитных каникул» южнокорейская промышленность наконец стабилизировалась и смогла обеспечить рост экспорта на уровне 73 %. См.: Amsden, Asia's Next Giant, p. 96.
414
О контроле над движением капитала в Южной Корее см.: Ha-Joon Chang, 'The Political Economy of Industrial Policy in Korea', Cambridge Journal of Economics, vol. 16, 1993, p. 139.
415
Больше всего займов Южная Корея брала в американских банках, чье руководство рассчитывало на то, что правительство США ни за что не позволит разориться своему ближайшему союзнику в Восточной Азии. Американский банкир, которого цитирует Wall Street Journal, в статье, опубликованной 13 декабря 1976 г., заявил: «Правительство Соединенных Штатов является гарантом любых начинаний правительства Южной Кореи, поддерживая его целиком и полностью».
416
Рост внешнего долга приводил также к необходимости поддерживать стабильность внутренней банковской системы на различных этапах экономического развития. С середины 1960-х до начала азиатского финансового кризиса правительство Южной Кореи четыре раза вынуждено было прибегать к процедуре санации банков: дважды в период первого затяжного внутреннего кризиса в 1969–1970 гг. и в 1972 г., затем во время второго глобального нефтяного кризиса 1979–1981 гг. и еще раз в середине 1980-х, в период азиатской рецессии, случившейся в 1986–1988 гг. См.: Haggard et al. (eds.), The Politics of Finance in Developing Countries, p. 23.
417
Девальвация национальной валюты в Южной Корее периодически осуществлялась в 1971 г., а также во времена рецессий – в середине 1970-х и в начале 1980-х. Если бы девальвация происходила постоянно, внешняя долговая нагрузка, очевидно, стала бы просто неуправляемой.
418
Это, кстати, выразилось в том, что объем продаж 10 крупнейших южнокорейских чеболей в 1979 г. был эквивалентен одной трети, а в 1984 г. достиг даже двух третей ВВП страны. См.: Robert Wade, Governing the Market: Economic Theory and the Role of Government in East Asian Industrialization (Princeton: Princeton University Press, 2004), p. 306.
419
Процентные ставки были повышены в 1980-х гг., однако по-прежнему подвергались регулированию. Уровень задолженностей чеболей показал, что они никак не могли позволить себе брать кредиты по рыночным ставкам. Первый случай приватизации банка произошел в 1981 г., а в течение последующего десятилетия еще пять национальных коммерческих банков были приватизированы и одновременно еще ряд новых банков получил лицензии от правительства. См.: Haggard et al. (eds.), The Politics of Finance in Developing Countries, p. 23. а также Woo, Race to the Swift, p. 195.