Голос у него был внятный и повелительный, как у сквайра, сидящего на коне. Мне пришлось прикусить губу, чтобы не улыбнуться.
– Так стучи в дверь! – сказала я.
Я старалась говорить как можно ниже и слегка заплетающимся языком, как пьяный.
– Стучи, пусть эти сукины дети открывают!
Дверь распахнулась прежде, чем Уилл поднял руку. Привратник, одетый в поношенную ливрею, которая, казалось, была куплена у старьевщика, улыбнулся нам. У него не хватало зуба. Выглядел он отпетым мошенником.
– Это частный клуб, джентльмены, – сказал он. – Частный, для помещиков и их друзей.
Слава богу, на освещении они экономили: переднюю озарял единственный канделябр, две оплывших свечи уже угасали. Лицо мое все равно скрывала тень шляпы, а привратник смотрел в основном на покрой моего костюма, который был неплох, почему и решил, что мы похожи скорее на сельских жителей, чем на стражу, пришедшую проверить новый притон.
– Я знаком с сэром Генри Питерсом, – сказала я, хвастливо, как юнец. – Он сегодня здесь?
– Сегодня нет, – ответил привратник. – Но проходите, прошу, плата за членство у нас небольшая, очень небольшая.
Я сунула руку в карман, вынула кошелек и выдала привратнику в ответ на его бормотание две гинеи. Глаза его сверкнули при виде тяжелого кошелька, который я убрала обратно под плащ.
– Разумеется, – сказал он. – Разумеется, сюда, пожалуйста.
Он провел нас наверх по шаткой лестнице. До меня доносился гул голосов и звяканье бутылок о стаканы. А потом я услышала голос Перри:
– Черт! Снова против меня! Нет мне сегодня удачи!
Я замешкалась, гадая, насколько пьян Перри, не разглядит ли он мое лицо под шляпой и не вскрикнет ли от удивления. Но потом привратник распахнул дверь, и я, увидев, как внутри темно и чадно, бесстрашно вошла.
Дым стоял в комнате пологом – толстые плети сигарного дыма. От его смрада у меня сразу заслезились глаза, но в этом было и хорошее – из-за него в помещении было так темно, что игрокам приходилось щуриться, чтобы разглядеть свои карты.
На нас никто не обратил внимания.
– Лакей! – крикнул Уилл за моей спиной.
Появился человек, Уилл заказал бутылку бургундского и расписался за нее с росчерком. Он ни разу не взглянул на меня, ища одобрения. Можно было подумать, что мы собутыльники, которые вместе играют и ходят по бабам не первый год.
Привратник прошел через всю комнату и что-то прошептал на ухо человеку, сидевшему боком к двери. Тот взглянул на нас, поднялся и пошел к нам, покручивая сверкающий рыжий ус.
«Капитан Томас», – мысленно побилась я об заклад с самой собой.
Он был похож с виду на капитана кавалерии, насколько вообще дурак и трус может быть на него похож. Его партнер остался сидеть за столом. Я решила, что он, должно быть, Боб Редферн.
– Доброго утра, джентльмены, – сказал капитан.
Даже голос он выработал, уверенный рокот кавалерийского офицера.
– Рад, что вы пришли ко мне. Могу я вам предложить сыграть?
Я задумалась. Я не предполагала ничего, кроме как добраться до Перри, прежде чем он проиграет документы на Широкий Дол. Но он увяз глубже, чем я думала. Капитан Томас тут не просто так дураков стриг. У него был вполне себе клуб: трое слуг, которые прибежали бы по первому его зову, и с десяток состоятельных посетителей, большинство при шпагах.
Я быстро огляделась.
Перри сидел, сгорбившись, спиной к выходу. Его золотые кудри казались в мерцании свечей потемневшими и грязными, голову он склонил низко, глядя в свои карты. Пустое место игрока напротив него, где прежде сидел капитан, окружали стопки бумаг и золотых монет. То были, без сомнения, долговые расписки Перри. Любая из бумаг могла быть документом на Широкий Дол.
Мы с Уиллом опоздали.
– Разумеется, – сказала я.
Во рту у меня пересохло, горло сжалось. Голос прозвучал выше, чем я хотела, слишком по-девичьи. Но я не дрожала.
Я увидела, как Уилл слегка переступил на месте, как борец, разминающийся перед боем. Я протянула руку к нашему столу, где стояли бокалы с вином, взяла один и сделала большой глоток.
– И во что сыграем? – спросила я.
Я кивнула в сторону стола Перри с притворной уверенностью.
– Во что у вас тут играют?
– Мы с лордом Хейверингом играли в пикет, дожидаясь партнера для виста. Может быть, вы с товарищем?..
Он взглянул на Уилла, тот покачнулся.
– Пока так посижу! – поспешно сказал он.
– Тогда позвольте вам представить мистера Редферна, который сядет с нами, – ловко ввернул капитан Томас. – Я капитан Томас, а это лорд Перегрин Хейверинг.
Перри поднял помутневшие голубые глаза. Бестолково поморгал и снова ссутулился.
– А это мистер Редферн. Сыграем в вист, Боб?
Перри выпрямился и задумчиво посмотрел на меня, моргая, как сова при свете дня.
Я напряглась. Он и раньше видел меня в мужском платье, в то весеннее утро в лесу Хейверингов, когда думал, что мы можем подружиться. Он уставился на меня во все глаза.
– Мы знакомы? – смущенно спросил он.
Я уверенно кивнула.
– Да, но я не думал, что вы меня вспомните, милорд. Мы встречались на бегах в Брайтоне, в начале прошлого лета. Я был с Чарльзом Прендерли, гостил у них.
– А, – рассеянно сказал Перри. – Прошу прощения. Конечно же.
– Будете играть в вист, милорд? – спросил капитан Томас.
Перри моргнул.
– Нет, – твердо сказал он. – Надо держаться прежних ставок. Надо попробовать отыграться. Домой я без них вернуться не рискну. Безусловно.
Капитан Томас взглянул на меня с притворной печалью:
– Его милость сегодня крепко просел, – сказал он. – Хочет отыграться.
Я беззаботно сдвинула назад шляпу, крепко сидевшую на моих рыжих кудрях. Во мне росла отчаянная бесшабашность, которой я прежде не знала. Суровая девчонка-трудяга, казалось, нежданно-негаданно стала таять внутри меня. Я чувствовала, что могу рассмеяться во всю глотку. Вся моя жизнь лежала на столе в грязном притоне. Мой законный венчанный муж, мертвецки пьяный и проигравшийся, сидел передо мной, а единственный, кого я любила, напрягся, как боевой конь, у меня за спиной.
Я откинула голову назад и расхохоталась.
– Может, я ему принесу удачу! – сказала я. – Сыграете со мной в вист, милорд?
Перри моргнул, его розовые губы искривились, словно он готов был заплакать.
– Нельзя менять игру, – сказал он. – Как я отыграюсь, если мы сменим игру?
Капитан Томас колебался.
Перри мог устроить скандал, если ему не потрафить, но привратник наверняка нашептал капитану про тугой кошелек у меня в кармане, кошелек, в котором звенело золото.
Знакомец Перри Чарльз Прендерли был богатым молодым человеком. Любой шулер изо всех сил постарался бы удержать за игровым столом его приятеля.