страницу в этот день, думал я, возвращаясь в Хогвартс. Призрачная спутница летела рядом, и я смотрел её глазами. Как полагаешь, Ночь, Луне понравится небо Саргаса? Яркий ответный образ обнадёжил: волшебная луна серебристой кисточкой рисует острова и материки, которых пока нет в моём мире.
Маленький кусочек лёг в мозаику бесконечно красивой картины сущего. Вот, наверное, как создаются такие миры, как Саргас. Мне ещё учиться и учиться. Но, пожалуй, сегодня я нашёл очень важную деталь этого знания: красота не создаётся в одиночку. Такое только Творцу под силу.
Мне внезапно стало очень спокойно. Какая-то часть мечущейся души примирилась, найдя правильный путь.
Глава 46. Воронье гнездо
— Эй, вы куда? А загадка?
Один из возможных вариантов получения доступа к тоннелям на Рэйвенкло я подслушал из тихой беседы воронов в библиотеке, а детали подтвердил на праздничном ужине. Оказывается, в вороньей гостиной есть волшебная статуя Ровены Рэйвенкло. Кристал рассказала детскую легенду их факультета: говорят, что если прикоснуться к статуе и обратиться к Основательнице, она иногда отвечает. Многие годы любопытные вороны изобретают тысячи способов, пытаясь достучаться до мудрейшей собеседницы, однако если она и отвечает кому-то, счастливцы не спешат делиться этим с остальными.
Так или иначе, это шанс. У меня — не праздный интерес. Прогнозы синоптиков на конец января неутешительные.
Поэтому, отоспавшись в Саргасе, я наведался в гости к воронам глубокой ночью. Надеюсь, обе оставшиеся на каникулы девчонки крепко спят. Вход в гостиную открылся беспрепятственно, но, когда я уже ступил на порог, встрепенулась бронзовая птица на дверном полотне.
— Вам, наверное, скучно здесь, — погладил я искусно вырезанное оперение на крыльях. — Хорошо, давайте загадку.
— Что было раньше: феникс или огонь?
Я вздохнул. Судя по очевидности ответа, это задачка не на логику, а на умение разить восхитительным глаголом. Даже не хочу пытаться. Лирика — это для тех, кто не осилил физику. Моё сугубо ненавязываемое мнение.
— Огонь. Без вариантов.
— Неверно!
— Вам точно скучно. Дайте догадаюсь: вы собираете перед входом один-два десятка детских душ и заставляете их решать задачку дня.
— Вы разве ни разу не были на таких симпозиумах?
Я прикрыл дверь, чтобы меня не было слышно из гостиной, и прислонился к дереву, уложив затылок рядом с птицей.
— И при этом вы и сами поначалу не знаете ответа на свой вопрос. Это просто провокация, оживляющая и тормошащая разум учащихся, не дающая ему засыпать. «Ум без границ»… неленивый, каждый день отодвигающий свои границы, чтобы их для него не было.
— Я не помню, чтобы видел вас раньше. Разве вы не ворон?
— Меня поселили у Годрика. Гнездо ворона среди львов.
— Печально… Было бы интересно потормошить вас среди других.
— Не считаю себя самым умным. Тем более на факультете умных. Разве что оживить дискуссию, но тут таких желающих — каждый первый, я уверен. Здесь должны любить копаться в загадках.
Как же я отвык от нормального разговора. Чтоб хотя бы на равных. Здесь такое со Снейпом разве что возможно, но местная специфика, наоборот, заставляет говорить ему как можно меньше.
— Ты должен находиться среди тех, кто выше тебя на голову, — пробормотал я вслух. — Только так можно продолжать расти дальше.
— Ну, не всегда так. Гении одиноки и растут в одиночестве. Но, пока вокруг тебя ещё есть те, кто на голову выше — это самый быстрый способ. — Бронзовый орёл помолчал. — Что ж, почему бы вместе не придумать красивый ответ на нашу загадку?
Я вздохнул.
— Это зависит от глаз смотрящего. Тем более в вопросах красоты.
Я посмотрел на Ночь, давно откуда-то прилетевшую и сидевшую рядом на карнизе.
— Девочки, наверное, придумали бы красивую аналогию. Если у нас феникс… Он умирает и вновь возрождается из пепла. Вот они и наплели бы что-нибудь цветастое про огненный круг и вечное перерождение из ничего в ничто…
— Гм… — как-то странно отозвался орёл.
Я с подозрением на него посмотрел. Или на неё? Пол у птиц я так и не научился определять.
— Ну, извините. Но… я-то мальчик. Да ещё и получивший довольно рационалистическое начальное образование. У меня другая красота в глазах. Красота непротиворечивости.
— И каковы же ваши аргументы, коллега? — явно кого-то пародируя, спросила птица.
— Я держал в руках перо феникса. Это живое магическое существо на белковой основе. Как он может быть старше огня в недрах звёзд? Ослепительного океана квазаров? Когда зажглись первые звёзды, во Вселенной ещё не было элементов для простейшей аминокислоты.
— Н-да. Действительно, разный язык. Про квазары мне только Аврора рассказывала, когда здесь училась. Но чем плоха в ваших глазах аналогия с кругом? У круга нет ни начала, ни конца. Сколько прекрасных поэм можно написать, обыгрывая этот сюжет?
— Противоречивостью. Как занозы, всё портят замечаемые противоречия. Феникс Дамблдора ест семечки, которые моложе местной тверди. А ещё феникс изредка несёт яйца. Если ему нужно начало для нового феникса, значит, когда-то для него наступает и конец.
— Гм… Ничего, бывало и похуже. Не всегда удаётся придумать хорошую загадку на каждый день.
— Думаю, вы выбрали неудачное существо. Вот, скажем, — ко мне на руку слетела Ночь. — Задай вы вопрос, что было раньше: свет или патронус, и я вряд ли смог бы на него ответить.
— Эк вы, — как-то грустно сказала птица. — У меня же должен быть хоть какой-то шанс придумать ответ на свою загадку. Знали бы вы, насколько *мало* известно об этих сущностях.
Она пристально смотрела на мою сову.
— Кроме того, такую загадку просто не поняли бы, — продолжила птица. — Сегодня мало кто может позвать помощника правильно.
— Думаю, скоро нашего полку немного прибудет, — обнадёжил я.
Сова взлетела и ушла куда-то сквозь дверь. Я вздохнул и отлип от деревянного полотна.
— Вы мне не подскажете: леди Ровена всё ещё предоставляет аудиенции?
— Если вы сумеете её заинтересовать, — орёл или, видимо, всё же орлица строго посмотрела на меня. — Можете проходить, с загадкой вы справились.