— Я не знал об этом, — ответил Цеда.
— Теперь-то не так. Теперь, когда у тебя на носу эти штуки.
— Ты имела в виду Цеданцию? Там я смотрел на тебя и не видел?
Она кивнула.
— Оплот Азата ушел, дитя, но ты осталась. Ты была Хранителем, когда Азат был живым, а ты нет. А теперь — ты все еще Хранитель? Когда он умер, а ты жива?
— Я не мертва?
— Не совсем. В тебя помещено сердце. Оно было заморожено, но теперь… оттаивает. Я не понимаю его силы, но признаюсь: оно меня пугает.
— У меня есть друг, он обещал меня убить, если что, — улыбнулась Чашка. — Но он говорит, что, верно, не придется этого делать.
— Почему же?
— Говорит, сердце не проснется. Не полностью. Вот почему Безымянная взяла мое тело.
Губы старика двигались, но слов не было. Дядя Брюс подошел к нему, лицо его было обеспокоенным.
— Цеда? Вы в порядке?
— Безымянная? — Старый волшебник дрожал. — Это место — это теперь Оплот Смерти? Оно стало Оплотом Смерти.
Чашка склонилась, подняла плиту. Тяжелая, словно труп. Ей пришлось использовать всю свою силу. — Это для твоей Цеданции. Положи туда, куда ты не видя смотрел на меня.
— Плитка. — Куру Кан озирался. Она положила плиту прямо перед ним.
— Цеда, — сказал дядя Брюс. — Я не понимаю. Что происходит?
— Наша история… оказалась во многом искаженной. Безымянные были в Первой Империи. Культ. Его истребили. Разогнали. Он не мог выжить… но кажется, произошло именно это. Кажется, он пережил саму Империю.
— Они были культом смерти?
— Нет. Они были слугами Азата.
— Тогда почему получается, что они ждали его смерти?
— Куру Кан покачал головой. — Вероятно, она была неизбежной. И они решили противодействовать выходу тех, кто может вырваться из курганов после смерти башни. Возможно, появление Оплота Смерти с этим не связано.
— Но почему она осталась хранителем?
— Может, она больше не Хранитель. Она ждет встречи с беглецами из-под земли. — Цеда обратил взор на Чашку. — Дитя, ты поэтому осталась?
Та пожала плечами: — Недолго осталось.
— А тот, что должен появиться, поможет тебе?
— Не знаю. Надеюсь.
— Как и я, — ответил Куру Кан. — Спасибо за плитку, дитя. Я все еще удивляюсь твоему знанию о новом Оплоте.
Чашка вытащила жучка из волос, отбросила в сторону. — Мне все рассказал красавчик.
— Еще один посетитель?
— Он подходил лишь однажды. Все больше стоял в тени, на той стороне улицы. Иногда ходил за мной, когда я охотилась, но не заговаривал. Вот только сегодня заговорил.
— И назвал свое имя?
— Нет. Он очень красивый. Сказал, что у него есть подружки. Много. И приятели. Не отдавай свое сердце, вот что он сказал. Он сам никогда не отдает. Совсем никогда.
— И этот человек рассказал тебе об Оплоте Смерти?
— Да, дедушка. Он все о нем знает. Сказал, ему не нужен хранитель, потому что трон уже занят. Где-то не здесь. Но скоро и здесь. Я устала говорить.
— Конечно, Чашка, — отозвался Куру Кан. — Тогда позволь откланяться.
— Прощайте. О, не забудь плитку!
— Мы пришлем людей ее принести.
— Ладно.
Они скрылись за поворотом. Чашка подошла к кургану друга и почувствовала, что он близко. — Куда ты возьмешь меня в этот раз?
Он взял ее за руку. Она оказалась на невысоком холме. Перед ними простиралась широкая равнина, заполненная телами.
Было темно. Вокруг плыли полосы дыма. Над горизонтом пылала висящая в воздухе гора черного камня; от ее боков вздымались дымные столбы. Трупы в долине по большей части принадлежали большим рептилиям в странных доспехах. Их серые туши были искорежены, покрыты сетью ран. Тут и там между этих груд лежали и тела иных существ — высоких, с серой или черной кожей.
Друг заговорил: — Более четырехсот тысяч, Чашка. В одной этой долине, а есть и еще.
Справа от них показались несколько десятков тварей на кожистых крыльях.
— О! это драконы?
— Их отродье. Вайвелы ищут хозяина. Когда поймут, что он ушел, решат ждать. Это будет долгое ожидание.
— Они всё ждут?
— Да.
— Когда случилась эта битва?
— Много тысяч лет тому назад. Но останки сохранились. Вскоре наполз лед, сохраняя все, что ты видишь. Сохраняя все в застое — магия неизмеримой силы, столь могучая, что стала преградой для самой смерти. Их духи не смогли уйти. Я гадаю, планировал ли это Джагут. Да или нет, но эта страна испорчена магией. Смерть… задержалась. И здесь, на севере, и на юге, и в вашем Летерасе. Помнится, не обошлось без вмешательства Старшего Бога. Но никому не дано предвидеть все последствия, даже Старшему.
— Поэтому башня стала Оплотом Смерти?
— Стала? Я не знал. Так вот что случилось, когда магия, наконец, кончилась и мир оттаял! Восстановление баланса.
— Шерк Элалле сказала, что мы воюем. Сказала, Тисте Эдур вторглись в Летер.
— Будем надеяться, что они не придут до моего освобождения.
— Почему?
— Потому что они постараются меня убить.
— Зачем?
— Из страха, что я постараюсь убить их.
— А ты…
— Есть много причин сделать это, — отвечал он. — Но нет, разве что они окажутся на моем пути. Мы с тобой знаем, что настоящая угроза таится в курганах.
— Я не думаю, что Эдур выиграют войну.
— Да, для них проигрыш будет идеальным выходом.
— Так что ты мне хотел показать?
Бледная рука указала на равнину: — В этом есть нечто странное. Ты видишь? Точнее, чего ты не видишь?
— Не вижу духов.
— Да. Духи пропали. Вопрос, где же они?
* * *
В сопровождении воплей ужаса Шерк Элалле шагала под высокими сводами коридора к Главному залу Хранилища Торговой Палаты. Стражники, чиновники, клерки и прислуга — все поддались вполне понятной панике. Нет ничего хуже, думала она, чем неожиданный визит покойных родственников.
Обе створки дверей в конце широкого коридора широко распахнуты, фонари в расположенном за ними громадном зале дергаются под ударами не в меру ретивых привидений.
Воровка вошла в зал.
К ней кинулся какой-то уродливый дух. Его гнилое лицо сморщилось в дикой улыбке. — Я коснулся ее! Последняя моя монетка! Я нашел ее в куче! И коснулся!
— Я рада за тебя, — отвечала Шерк. — А где писцы и учетчики?
— Э?
Шерк прошла мимо. Комната кишела шастающими туда и сюда духами. Некоторые сгибались над грудами свитков, другие летали вдоль полок. Сундуки с золотом раскрыты, блистающие монеты разбросаны по мрамору пола. Бормочущие призраки попирали их ногами.
— Я работал здесь!
Шерк отыскала недавнего духа. — Правда?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});