раньше, как говорил Вар, Артач имел нормальные ноги. В будущем деду сделали бы операцию на тазобедренном суставе, поставили протез, да и делов, был бы, как огурчик. А тут, все, уже списанный овощ.
Дед голодал. Но Артач не выказывал никаких претензий к главе общины Вару. При этом он хотел быть полезным. Вероятно, такое желание привело к тому, что дед стал, может и лучшим, специалистом по «сидячей» работе. Он обрабатывал камень, кости, иногда работал с деревом. И даже тогда Артача вдоволь не кормили. Сильными должны быть воины! Чтобы быть сильным, нужно есть. Голодный воин не сможет защитить, или добыть зверя. Вот истинна, аксиома, не позволяющая думать иначе в сложнейших условиях местного существования. Хотя в общине Вара были некоторые отклонения от, казалось, непреложной правды жизни. Несколько больше кормили детей.
По моему разумению, тот, кто может стать ремесленником, должен быть обласкан любым обществом. Но тут мир суров, а отношения между людьми меряются количеством пищи. Я, наверное, ломаю прежние устои, создавая впечатление сытости и стабильности.
Так вот, Артач оказался выгодным приобретением. За то, что его кормят, он готов горы сворачивать, а за то, что его внучке, двенадцатилетней девчонке, дается приварок в виде молочных продуктов и яблок, мотивируется на еще большие свершения.
Мы с Севией, вернее, она сама этим занимается, создали своего рода «молочную кухню», где всем детям до замужества и женитьбы, но не старше шестнадцати лет, дают молоко, творог, сметану. Наши коровы дают больше сорока литров молока в день, а еще две козы. Так что хватает детям, как и болящим.
— Сделал? — спросил я у старика.
Тут — он старик, в будущем, не более чем предпенсионного возраста. А лет Артачу всего-то пятьдесят шесть.
— Сделал жрец, готово, как ты дал рисунок, по нему и сделал- сказал дед, а я стал рассматривать выточенное для арбалета ложе с прикладом, сразу двенадцать изделий.
Опять же, ну ничего особо сложного я не обнаружил. Максимально упростил конструкцию. Стремя придется сделать из веревки. Пока так, как только научимся что-нибудь делать с железом, заменим, конечно. Сладить плечо — так и вовсе для Артача пустяковое дело. Он луки делает, вроде бы неплохие. Одурели тут, в общине, что не кормят такого человека до сыта!
Так что дед и плечо к арбалету смастерит? И что остается? Крестовина, спусковой крючок, тетива.
Крестовина так же деревянная. Да! Дай Бог арбалеты получатся хотя бы на один полноценный бой. Но без дополнительного дистанционного оружия следующего боя не случится. Все равно спусковые крючки нужны и что-то, что будет фиксировать тетиву. Это один механизм и нисколько не сложный… Гвозди! Из соток сделаю! Сотки должно хватить.
— Дед, бери себе помощников, кормить буду хорошо, но работать придется много! — радостно сказал я.
Срослось! В голове все срослось, от чего стало очевидным, что это можно сделать. Раньше, опять же, не был уверен, что получится, а сейчас я все понял, увидел. И что еще хорошо, что не нужно требовать отдать на арбалеты готовые тетивы, что приготовили люди Вара для луков. Есть капроновая нить, большой моток.
— Внучку привлеку, — с опаской сказал, в то же время с некоторой вопросительной интонацией Артач.
— Нет! Нужны те, кто может быстро работать с деревом. Твоя внучка этого не сделает, — строго сказал я.
Попятно, что дед хотел подтащить внучку. Тут кормят, Артач ест с моего, пока еще сытного, котла. Так почему единственную близкую родственницу не покормить? Он, было дело, хотел экономить, да отнести внучке, но я не дал. Мне нужен сильный, сытый, работник, а не падающий в голодные обмороки.
— Хотя… — я остановился у выхода из сарая, ставшего и ремесленной мастерской Артача и его жилищем на время. — Пусть придет твоя внучка. Моей жене нужна помощница.
— Господь Бог наш не знает границ для милости! А ты слово Его несешь! — услышал я и даже немного испугался.
Не с огнем ли я играю? Религиозные чувства — они ведь сильные в этом времени, тут можно либо на вершину, либо… К лешему эти сомнения!
А что касается Севии, то на ней, на самом деле, уже и так немало работы. Она, по сути, рабовладелица, а работает, может и больше раба-Стасика. Нужно досмотреть скотину, которой много. Мы, ведь и общинных коров с конями забрали. А еще она занимается готовкой еды. Накормить семнадцать человек, в числе которых воины Армита, не так и легко. Нет, в будущем, подобное не составит труда. Закипяти воду, да брось туда макароны, заправь тушенкой, и все — готово. А, если нет макарон, круп, если нужно использовать чаще всего свежее мясо, часто и не разделанное? Когда нужно использовать тыкву, которой много, придумать, куда ее добавси или приготовить из ячменя лепешки, до того смолов муку.
Может мы просто сильно много едим? Вот сейчас перечислил и подумал, что трехразовое питание, да еще и такое разнообразное, на контрасте, недавнего голода общины, может и перебор.
А Стасика я отправил на охоту и не только. Нет, он не боец и не особый охотник. Но мы поставили на звериной тропе капканы и весьма вероятно добыть кабана. Таким образом, я еще и проверяю Стаса. В моей голове не складывается то, что он раб, при этом не хочет убежать. Да, я рискую тем, что потеряю стальные капканы, но лучше так, — потерять железяку, но остаться в живых. Стас живет в одном с нами доме, пусть на веранде, но рядом. Так что я должен быть уверен, что могу подставить ему спину и туда не прилетит стрела.
И таких проверок Стасик прошел уже с пяток. К примеру, я оставлю еду на столе, а с него потребую помыть полы в доме. Это для меня было бы нормальным, чтобы он поел со стола, раз осталась еда с завтрака. Но тут, как уже было сказано, культ еды и особое к ней отношение. По местным понятиям, если бы Стасик хотя бы отщипнул от куска вареного мяса, или съел ложку меда с открытой банки на столе, то подобное считалось посягательством на имущество хозяина. Залет жуткий! И он во время проверки ничего не съел. Вернее, не так… съел все, но до того спросил разрешения.
У Стасика есть еще одна задача, кроме проверки капканов. Он должен был разведать дорогу к геологическому разлому. На смотровой площадке я показал своему рабу, куда собирался идти за солью