Читать интересную книгу На руинах империи - Брайан Стейвли

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 224
кроме того, что они были солдатами и погибли, отстаивая Пурпурные бани, защищая Домбанг. Город в долгу перед ними. Мы все перед ними в долгу.

Всего на миг ему открылось, каким видели мир эти люди. Купцы и жрецы, корабельщики и портные жили под защитой бревенчатых стен, в то время как плотогоны, рыбаки и солдаты рисковали всем, поддерживая жизнь города. Рисковали всем и, если правду говорили о бойне в Банях, иногда теряли всё.

И пусть в Домбанге никто не был в безопасности. Пусть со времени переворота каждого корабельщика или швею могли привязать к мостовой опоре и оставить на смерть, если сосед подслушал, как те шепчутся о запретном, молятся не тем богам, обращаются не к тем жрецам. Пусть до сих пор, спустя годы после казни последнего аннурского легионера, людей среди ночи выволакивали из домов и увозили в дельту на съедение зверью трактирщика за то, что когда-то слишком приветливо встречал аннурцев; женщину, имевшую неосторожность полюбить солдата…

«Пусть все так, – сказал себе Рук. – Нельзя ненавидеть человека, однажды взглянув на мир его глазами».

Прошлой ночью погибли домбангские солдаты, десятки солдат. Может быть, друзья детства этих плотогонов. Или любовники. Мало того, плотовщики и сами едва ли проживут еще пять лет. Сплавлять бревна по Ширван – зверский труд. Избившие его в кровь люди, вероятно, встретят свою смерть, угодив между плотами, захлебнувшись, попав под стрелу аннурского снайпера, или от змеиного укуса – в этом сезоне, или в следующем, или еще сезоном позже. Они чуяли это нутром. Избивая его, причиняя боль, они напоминали себе, что еще живы. Рук лучше, чем ему бы хотелось, понимал, какая яростная жажда жизни пылает под личиной насилия.

– В долгу… – протянул, раскачиваясь на пятках, Лупила.

Рук кивнул:

– Долг этот неоплатный, но позволь мне предложить вот что. – Он указал подбородком на свою насквозь мокрую одежду. – В кармане нока у меня несколько серебряков. Примите их вместе с моей благодарностью. Помяните за меня отважных погибших друзей.

Посмотреть на них, едва ли им пошла бы на пользу новая выпивка, но не жрецу Эйры наставлять людей, что им на пользу.

Вопила под бесстрастным взглядом Лупилы нашарил монеты. И, усмехнувшись щербатой улыбкой, поднял их к восковому свету.

– Тут самое малое на пару бутылок.

Рук почувствовал, как разжалась хватка на его запястьях, и позволил себе на миг понадеяться, что тем и кончится. Они возьмут монеты, найдут таверну, оставят его истекать кровью на мосту. Больше не будет побоев. Любовь победила другие, темные чувства, которые зрели в нем, толкая порвать их в кровавые клочья…

– Прошу, богиня, – забормотал он. – Пусть моя любовь к этим людям осветит мой взгляд, путь они увидят ее, ощутят ее и уйдут.

Но если бы любовь всегда торжествовала над страхом, ненавистью и отчаянием, в других богах не было бы надобности.

– Жалкая пара монет! – Лупила смахнул деньги с ладони Вопилы. – По-твоему, жизни Долговязого Трака и Селедки стоят пары вшивых серебряшек?

Металл блеснул под дождем рыбьей чешуей. Плотовщик с презрением отшвырнул монеты за перила моста.

Вопила недоуменно нахмурился.

– Будь у меня больше, – искренне сказал Рук, – я бы дал больше.

– За них двоих не расплатишься и всем серебром Баска, – покачал головой Лупила.

Мужчина не шевельнулся, не изменился в лице, но от него вдруг ударило жаром горячее прежнего. Рук видел, как он горит – если это слово годилось для черного пламени, раскалившего его грудь, голову, кожу, так что дивно было, как не шипят падающие на них дождевые капли. Богиня любви наделила Рука множеством даров, но эта способность видеть жар брала начало в других, темных временах. В непогожую безлунную ночь он видел красноватые промельки летучих мышей, тусклые огоньки шныряющих в мусорных кучах за храмом крыс; прослеживал путь крадущихся по карнизам хищных кошек. Сквозь тонкие стены зданий он различал смутные очертания людей. Это красное зрение было дано ему не для любви, а для охоты, погони, убийства.

В ответ на жар Лупилы в Руке тоже вздымался жар – жажда насилия.

Плотогон вогнал кулак ему в живот. Рук сложился пополам и закашлялся бы, но Вопила вздернул ему голову.

– Думаешь, ты можешь расплатиться за жизни наших друзей? – взвыл он так, что слюна забрызгала Руку лицо.

Молчун придвинулся, округлил глаза, широко улыбнулся и медленно покачал головой. Они с Вопилой все еще держали Рука за запястья, но переместились так, что Рук, упав на колено и извернувшись, мог бы вырвать правую руку, с разворота рубануть Лупилу пониже локтя, сломать кость, отшвырнуть…

«Нет! – зарычал он на себя. – Любовь не платит мерой за меру».

Он отчаянно боролся со своей натурой.

«Ни болью за боль, ни яростью за ярость».

Рук вновь воззвал к богине, закрыв глаза, чтобы не видеть плотогонов.

Но в темноте под веками ему явилась не Эйра – совсем другая богиня, не имевшая ничего общего с любовью. Она взглянула на него золотыми глазами, молчаливыми, как солнце. Рук за всю жизнь не услышал от нее ни слова, но ей и не нужно было говорить. Он читал слова в ее упорном взгляде.

«Они – слабые твари, – сказала богиня. – Встань и погаси их жизни».

Удары сыпались на него – в голову, на плечи, под ребра.

«Не для того я растила тебя, – читалось в ее глазах, – чтобы ты пресмыкался перед слабыми тварями этого мира».

Кулак врезался ему в подбородок, рассадил губу о зубы. Рот затопила кровь. Ее вкус пробудил в нем голод.

«Ты охотник, – настаивала она. – Хищник».

Его омыло видение. Не видение – воспоминание: он, нагой, бежит через камыши с копьем в руке, пронзает ягуара, прыгает на раненого зверя, вгоняет наконечник ему в загривок, горячая кровь заливает ладони…

Рук слабо мотнул головой.

«Нет. Я жрец Эйры».

Она оскалила зубы.

«Эти трое тебя убьют».

«Значит, так тому и быть, – ответил он. – Любовь, которая внимает только своему голосу, не есть любовь».

Она еще мгновение смотрела на него, в отвращении кривя губы, затем отвернулась.

Он открыл глаза. Дождь и кровь мутили зрение, но он различал проходящих по мосту всего в нескольких шагах домбангцев: все гнулись под дождем, никто не замечал трех плотовщиков и избитого человека, обвисшего у них в руках. В Домбанге слепота служила щитом. Того, кто увидит насилие, оно может захватить.

Рук гадал, убьют ли его эти плотогоны. Забить человека насмерть голыми руками долгое дело, а они в жизненные точки не метили – ни в горло, ни по глазам, ни в солнечное сплетение. Если так и будут

1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 224
На этом сайте Вы можете читать книги онлайн бесплатно русская версия На руинах империи - Брайан Стейвли.
Книги, аналогичгные На руинах империи - Брайан Стейвли

Оставить комментарий