через пару минут он затеял драку с кем-то из новеньких.
Вновь прибывшие хенке терпеть беспредел не стали — поколотили зачинщика и выговорили за поведение подчиненного Скайскифу. Тот, раздраженный суматохой, не стал церемониться со вздорным слепцом и приковал того бычьей цепью на заднем дворе.
Вскоре про Хэйю забыли, а Валари, воспользовавшись случаем, скользнул в ночи на задний двор, предварительно захватив на кухне кое-что из еды и флягу хмельного меда.
— Эй, — позвал во тьму. — Ты тут как?
— Чего приперся? Я тебя звал что ли? — раздался из-за колодца сердитый ответ. — Проваливай, пока не получил.
— Жрать хочешь? — скопировав тон слепца, бросил ему Валари.
— Чего?
— Ничего. — Миска проехалась по земле, ударилась о вытянутые в пыли ноги. — И это лови!
Плотно закрытая фляга, кувыркаясь в воздухе, полетела и оказалась пойманной быстрее, чем Валари успел глазом моргнуть. Раздался звук откупоренной пробки — Хэйя понюхал содержимое, громко глотнул, после чего высунулся из-за колодца. Сквозь извечное недовольство на лице его проступало любопытство.
Легко поднявшись, слепой встал и сделал пару шагов в сторону Валари. Тот не двинулся с места, понимая, что настроение прикованного к бычьему кольцу парня может измениться в любую секунду. Тогда Хэйя бросится, и новой схватки не избежать. С тяжелой длинной цепью на шее — ничто не помешает ее части оказаться и в руках, — исход боя может быть весьма печальным…
И все же показывать страх было нельзя.
Валари шагнул навстречу, протянул руку и спросил невозмутимо:
— Ты хочешь отдать флягу?
— Нет, — на лице слепца мелькнула ухмылка. — Оставлю себе.
Он снова жадно отхлебнул меда — на серых щеках проступил румянец. Валари на то и ставил — уж мед-то должен приглушить ярость этого бесноватого. Ну, хоть реакцию замедлить…
— Я могу попросить за тебя у хенке, если не будешь больше кидаться на нас.
— Вряд ли получится, — слепой улыбнулся уголком губ.
Упертый, как буйвол. Но Валари не собирался сдаваться. Он задумал докопаться до истины, во что бы то ни стало.
— Так за что ты возненавидел нас, Хэйя?
— Я? Возненавидел? О чем ты?
— Издеваешься? Ты кидаешься на нас, пытаешься убить…
— Да, брось! Ничего я такого не хочу, — Хэйя еще отхлебнул из фляги, поперхнулся, поморщился, плюнул в сторону. — Привычка такая, понимаешь? Меня в семь лет продали гладиатором на подпольные бои. А я ведь слепой. Чтобы выживать, приходилась нападать на все, что движется. Никогда не знаешь, что там в голове у чужака, стоящего перед тобой.
Взгляд Валари наполнился интересном.
— Вот как. Понятно. Только у нас тут не бои. Мы товарищи, понимаешь?
— Теперь понимаю. — Очередной громкий глоток нарушил повисшую тишину. — А вот ты, Кошачья походочка, меня, видимо, не понимаешь. И никогда не поймешь. Ну если конечно эти хенке не выколют тебе глаза за какой-нибудь проступок.
Валари сделал вид, что не заметил колкость собеседника. Спросил на свой страх и риск:
— А ты как потерял зрение?
Иногда прямота подкупает.
— В раннем детстве. Мой отец, ярл Арнберн, считал это проклятием, насланным хати на северный край. Он ненавидел духов. В том числе за то, что один из них, по его мнению, был моим настоящим отцом… Хати-Ибиру. Владыка морей, будь он неладен. У отца не было доказательств, чтобы обвинить мою мать, только ненависть. Внезапную слепоту он счел подтверждением и вышвырнул меня за борт своего корабля, но море меня пощадило. Я попался в руки пиратам, и они продали меня скупщикам рабов, а те ради потехи перепродали хозяевам боевой арены. Вот и вся история. Хочешь еще о чем-нибудь расспросить?
— Нет. Я достаточно услышал.
— Достаточно для чего?
— Для того, чтобы понять тебя.
Глава 9. Книги
Так и вышло, что Лили приставили к Табите в качестве то ли фрейлины, то ли подружки. Принцессе больше не приходилось скучать одной среди взрослой свиты ее мачехи.
И Лили стало веселее.
Не только от компании Табиты, но и от внезапной новости, сотрясшей матушкину душу крахом давней надежды. От Мартов пришла весть: Нерина забрали по указке на войну солдатом. Службы дали три года сроку. Мать целый день сердилась и кричала на Лили:
— Случись что со сговоренным женихом, кто тебя еще возьмет? Вот случись что?
Отец хмурился, и рычал на жену:
— Да какая к бесам свадьба, если война подошла к самому порогу? Не о том надо думать. О войне, а не о женихах.
Лили молчала. Ее не пугала далекая война, а отложенная свадьба радовала до безумия. Она успокоилась и стала лучше спать. Мертвая соседка больше не являлась ночами. Будто прознала, что Лили пока ничего от Мартов не грозит, и успокоилась. Три года — это много. Меньше, конечно, чем в детстве, но все же.
Вот за три предыдущих года Лили, например, успела превратиться из маленькой девочки в юную девушку. Изменения произошли разительные, и научиться мириться и жить с ними стоило многого. Все докучало теперь — и высокий рост, и новые формы, и кровавая ежемесячная порука…
За короткое время они сдружились с Табитой так сильно, что леди Виргин даже разрешила Лили жить в одной комнате с падчерицей-принцессой. Вместе было хорошо — нестрашно и нескучно. Скучать приходилось лишь когда Табиту увозили на источники лечиться, но это обычно длилось недолго.
Днем подруги смело гуляли по округе под приглядом пары охранников, а ночами шептались о жизни и хохотали в подушки, чтобы не разбудить остальных. Лили припомнила кучу уморительных историй про жителей Нерки и теперь от души делилась ими с принцессой.
Рядом с решительной, бойкой Лили Табита постепенно раскрылась — стала общительнее и веселее. Принцессе очень хотелось увлечь подругу своей страстью к книгам. Она старалась вовсю, вытаскивая из коробов удивительные фолианты. Один за другим, как уличный чародей, выпускающий из рукава цветных птиц.
И Лили наконец заинтересовалась.
Привлекли ее правда не яркие сборники легенд и не полные диковинных