и звать просто «Мироносец».
Только к концу царствования Екатерины у отдельных судов название писалось на корме.
При Павле I была сделана попытка узаконить и упорядочить правила написания названий судов. 29 января 1799 г. генерал-адъютант Кушелев направил в Адмиралтейств-коллегию следующую записку: «Отданным при пароле приказом государь император соизволил наименовать строящиеся при адмиралтействах корабли: здешнем 130-пуш. «Благодать»… Причем высочайше поведено, дабы имена оных на каждом корабле и фрегате были написаны на корме под капитанскою каютою на галерее, а ниже кают-компании: когда построен и кем из мастеров». Павел I впервые указом обязал писать названия на корме и ввел традицию отражать на корме корабля (как в паспорте) также основные сведения о его постройке, которые впоследствии вплоть до наших дней, стали записывать на специальных так называемых закладных досках.
С начала XIX в. написание названия корабля на корме стало уже обязательным. Большое внимание уделялось надписи, обозначающей имя корабля. К середине XIX в. декор почти полностью исчез с корпуса корабля, его функция перешла к шрифту и расположению надписи, которые сами стали средствами художественного выражения. Нот что пишет корреспондент о спуске в Архангельске 74-пушечного корабля «Сисой Великий» в 1849 г.: «При наружном обозрении заметим, что…на корме же имя корабля надписано нашими церковно-славянскими буквами, что по имени святого, какое дано кораблю, весьма прилично и отчасти ново». Со временем эта традиция закрепилась и дошла до наших времен. Славянская вязь подчеркивала в названии судна патриотическое звучание. Например, таким шрифтом написано название современного противолодочного крейсера «Киев».
Почти до конца XIX в. название судов военного флота писалось только на корме: в носовой части борта по-прежнему не было для этого места; там находились элементы якорного устройства, торпедные аппараты, выстрелы и т. п. Это хорошо видно на фотографиях, приводимых в журнале «Судостроение» и в исторической литературе.
Только в начале XX в. на некоторых боевых кораблях невысокого ранга появляется название, написанное на борту в носовой части. Поэтому рисунки художников, где у военных судов второй половины XIX в., включая броненосцы, показано название на носу, не верны. Сказанное подтверждается наглядным примером легендарного крейсера «Аврора», у которого нет названия на борту; это же относится к крейсерам типа «Новик» и др. Даже в советском флоте в предвоенное время названия крупных кораблей писались только на корме (например, крейсер «Киров»). Новейшие по тому времени лидеры «Ленинград» и «Минск» имели в носу на борту только большие буквы ЛГ и МН.
В наше время название военных кораблей пишется и на корме и на борту, а у торговых судов еще и на надстройке.
С давних времен парусный корабль был произведением не только инженерного творчества, но и искусства, поражали изящные линии корпуса, стройная графика рангоута, богатство внешнего декора.
Поэтому можно понять моряка нашего века, служба которого в юные годы начиналась на парусных судах: «Навсегда, кажется, исчезли заманчивые дальние плавания наших судов, а с этим одновременно утратилась и красота прежнего рангоутного боевого корабля: уже из памяти исчезают идеальные, легкие очертания корпуса деревянного клипера или фрегата с мачтами и реями, на которых красовались белоснежные паруса, и с чистыми койками, кокетливо установленными в сетках на борту. Это была в полном смысле поэзия, которая действовала на зрение и душу также обязательно, как на слух действует стройная музыка, пение или красивый ритм стихов. Нельзя было моряку не любить своего судна: было па что заглядеться и было во что влюбиться».
В последние годы наблюдалась своеобразная вспышка литературы по эстетике корабля. К сожалению, в литературе все внимание уделялось только одной стороне эстетики корабля - его внешнему декоративному убранству. При этом осталась незамеченной классическая книга [18], в которой красота корабля рассмотрена глубоко, развернута во времени от древнего мира до нашего века и тесно увязана с окружающим миром. Однако нас в данном случае интересуют не все вопросы эстетики корабля, а лишь одна его грань: как название корабля отражалось во внешнем декоративном уборе.
Согласно средневековой традиции название обязательно отражалось во внешнем художественном оформлении судна - эмблемах, аллегорических фигурах, рисунках, надписях-девизах и других зримых образах. Средневековые парусные суда и каравеллы эпохи Великих географических открытий имели рисунки, выражавшие их названия даже на парусах.
В последующие эпохи название судна обязательно отражалось или в виде носовой (гальюнной) фигуры, или эмблемы (рисунка, барельефа) на корме, а то и на бортах.
Обратимся к исторической литературе. «На оконечность княвдигеда ставили, как и теперь, фигуру, сообразную имени судна. Некоторые из этих фигур были более или менее присвоены тою или другой нацией. Например, англичане ставили большею частею изображение царствующего короля, испанцы - льва, венециане - какие-нибудь грудные бюсты».
Еще одно высказывание историка русского флота С. Елагина: «В Англии, в особенности по восшествию династии Стюартов, было в обычае на корабле первого ранга изображать царствующего государя верхом на коне или на льве. Корму венециане украшали изображениями святых или знаменитых умерших личностей; испанцы и португальцы следовали их примеру, но почти все остальные государства ограничивались изображениями своих гербов» [9].
Из сочинения патера Фурнье «Гидрография»: «Над кормовою галереею прибивался на контр-тимберы щит с образом святого, избранного покровителем корабля, и тут, по уставу, должны были изображаться гербы короля и генерал-адмирала. Над всем этим - платформа с балюстрадою, для часового у кормового фонаря… На корабле «Куронн» три кормовых фонаря из золоченой меди… Средний фонарь, самый большой из трех, имеет двенадцать футов в вышину и двадцать четыре в окружности…». Фонарь высотой около 3,6 м! Поистине, в старину не жалели на украшения ни меди, ни золота. К оформлению старинных европейских кораблей привлекались лучшие скульпторы-резчики, художники и позолотчики, например в отделке французских кораблей прославился скульптор Пьер Пюже. На 104-пушечном корабле «Моньифик» фигуры, поддерживающие двойную галерею кормы, были им сделаны 20 футов вышиной (около 6 м!).
А вот что пишет о турецких кораблях середины прошлого века русский моряк-очевидец: «Носы и кормы вообще тяжелы, причем вид первых еще много портят больших размеров статуи, представляющие растянувшегося по теку льва».
Таковы были общие тенденции в отражении имени корабля в его внешнем облике. А что же было у нас, в России?
В 1669 г., когда завершилась постройка первого русского военного корабля «Орел», в указе Алексея Михайловича было сказано: «…на корабле «Орел» поставить на носу и на корме по орлу и на знаменах и на яловчиках [вымпелах] нашивать орлы же» 1. [1 Носовая фигура в виде льва, появившаяся на чертежах реконструкции «Орла» Е. В. Войшвилло и С. Т. Лучининова, ошибочна (М.: Судостроение, 1974, № 1). Трудно также согласиться с мнением А. Ларионова о том, что указ царя об