В а л я. Здравствуйте.
Н о в и к о в. Здравствуйте. Наша? Русская?
В а л я. Русская, русская.
Н о в и к о в. А что вы тут?
В а л я. А так...
Н о в и к о в. Так?.. (Встает.) А у вас, случайно, хлеба нету?
В а л я (вскочив). Да, да... Сейчас, сейчас... Ох, ну тебя... (Рвет завязки мешка.)
Н о в и к о в (дрогнувшим голосом). Скорей...
Поднимает руки. Валя бросает краюшку хлеба. Дахно толкает Новикова и перехватывает хлеб.
Отдай!!!
Бросается на Дахно. Драка. Хлеб переходит из рук в руки. Куски рассыпаются по полу. Еремеев и Болютин кидаются поднимать куски.
В а л я. Что вы делаете! Ведь мы - люди!!!
Г р е ч к а (поднимает кусок, разламывает пополам, протягивает Меркулову). Ешьте.
М е р к у л о в. Не хочу.
Г р е ч к а (к Коели). Ну, ты съешь, сынок.
К о е л и. Не хочу.
Г р е ч к а. Эге, дорогие, так нельзя. С таким вашим характером, дорогие, подохнете...
Н о в и к о в (вырывает у Дахно остаток хлеба). Сволочь... Я всем хотел... а он - только в свое брюхо... (Протягивает хлеб Меркулову.) Нате.
М е р к у л о в. Спасибо. Не хочу.
Д а х н о (сидя на полу, со слезами). Я тебе припомню! Плакать будешь!
Н о в и к о в. Я еще буду ли, нет ли, а ты уже плачешь, пакость, от моей руки...
Ш а р а ф у т д и н о в. Стыдно! Мужчины!..
Входит Я р о ш с корзинкой нарезанного хлеба, за ним Л у т с.
Я р о ш. Кипяток готов?
Г р е ч к а. Хорош! Прогреет жилы!
Я р о ш. Наливай кружки. Подходи за хлебом. По одному! (К Дахно, сквозь зубы.) Ну... не совайся руками!
Раздает хлеб. Последний кусок берет себе. Все затихает. Рассаживаются с кружками на нарах и вокруг печки.
Прожевывай хорошо. Желудки у нас сейчас ослаблые... тонкие - вроде бумаги... Кто имеет силу - воздержись, не ешь все сразу. Завтра похлебки наварим. Подлатаемся. В плену - не на балу.
К о е л и. Насчет бала - совершенно с вами согласен. При всем том не обязательно бить людей.
Я р о ш. Как говоришь?
К о е л и. Не обязательно драться, говорю.
Я р о ш. Обязательно. Здесь, видишь ли, свои законы. Не такие, как в детском саду. (Болютину.) Ты что не пьешь?
Б о л ю т и н. У меня нет кружки.
Я р о ш. Плохо твое дело. Куда же ты годишься, если у тебя кружки нет? Может, няньку нанять, чтоб сопли тебе утирала?
М е р к у л о в (дает Болютину свою кружку). Возьмите.
Б о л ю т и н. А вы?
М е р к у л о в. Я выпил.
Б о л ю т и н. Спасибо...
Я р о ш. Вот и нянька нашлась.
Д а х н о (растянувшись на нарах, скручивает папиросу; громко). А добрый народ - эстонцы. Дай бог здоровья. Накормили, согрели...
Л у т с. Эстонцы - очень хороший народ.
Д а х н о. Замечательная вещь - вот покушал, и совсем другое самочувствие. То от папиросы голова кружилась, а сейчас так это... как будто куришь "Беломорканал" или "Казбек".
Е р е м е е в. А что у тебя?
Д а х н о. Брехать не буду: вишневый лист, и для вкусу подмешал махорки.
Ш а р а ф у т д и н о в. И откуда он все берет, интересно.
Входит С е п р е.
Е р е м е е в (к Дахно). Дай попробовать. Ну, прошу - дай.
С е п р е (увидел Валю). А эта, эта, зачем эта?..
Л у т с. Беженка. Отстала от этапа.
С е п р е. Зачем она здесь, а? Барышня! Уходи вон!
В а л я. Вы мне?
С е п р е. Тебе, тебе. Пошла вон! Нельзя!
В а л я (перегибается через перила). Скажите: куда?
С е п р е (разглядев ее, мягче). Бай-бай - в другое место.
В а л я. Куда, я вас спрашиваю?
С е п р е. Э... Надо спрашивать полицейского комиссара.
В а л я. А где я буду вечером искать полицейского комиссара?
С е п р е. Ты знаешь, что бывает тем, кто разговаривает с русскими пленными? Вчера одна женщина на улице дала пленному хлеб, немецкий солдат увидал - пиф-паф, женщина на месте. Еще один раз пиф-паф - пленный тоже на месте. Очень строго. Пойдем, я тебя уложу в караулке.
В а л я. Мне тут хорошо.
С е п р е. Тут ты будешь бояться.
В а л я. Нет; не буду.
С е п р е. Посмотри хорошо - не страшно?
В а л я. Нет.
С е п р е. Ты храбрая. Идем в караулку лучше. Я - чистый, здоровый, красивый. И немецкие кавалеры там есть. Конфетами угостят. Идем!
В а л я. Можете говорить. Что угодно говорите, пожалуйста. Ко мне не пристанет ничего. Ни одно слово. Не позволю, чтоб пристало. И все.
С е п р е. Что ты там говоришь своим ротиком?
Л у т с. В караулку - нехорошо. Люди будут осуждать тебя. Твоя жена узнает. Нехорошо.
С е п р е. Тогда я отведу ее к раввинше.
В а л я. Не хочу!!
Л у т с. Пускай переночует одну ночь. Завтра я уведу ее.
С е п р е (Вале, посмеиваясь). Я думал, ты храбрая, а ты боишься раввинши.
В а л я. Я ее не боюсь.
С е п р е. Боишься... Закричала... А я думал - вот храбрая... гм... И меня боишься. Разве я страшный?
Л у т с. Иди сюда, Сепре, а Сепре.
С е п р е. Ну, что?
Л у т с. На минутку иди сюда. На минутку.
С е п р е. Ну?
Л у т с. Не надо, Сепре, чтобы русские плохо думали о нравственности эстонцев.
С е п р е. Какое дело нам до русских? Русские проиграли войну! Скоро немецкая армия возьмет Москву и Ленинград! Капут!
Л у т с. Но добродетель всегда останется добродетелью, а разврат всегда останется развратом!
С е п р е. Вот эти (показывает пальцем) будут плохо думать про эстонцев? Да какой народ есть лучше эстонцев?! Вот, например: вы кто? Пленные! А господин Теесалу, товарищ городского головы, лично приходил смотреть ваше помещение! Француз это сделает? Англичанин сделает?
К о е л и. Русский - сделает.
Фельдфебель Х е м п е л ь, без шинели и пояса, простоволосый, заглядывает в дверь.
Х е м п е л ь. Сепре! Сепре, майн кинд!
С е п р е. Я, герр Хемпель!
Х е м п е л ь. Ком'мит! (Показывает бутылку.) Ком'мит. Шнапс тринкен!
С е п р е. Гляйх, герр Хемпель, данке шён!
Хемпель исчезает.
Еще вот, например: ваш русский милиционер знает три языка? Он знает один русский язык. А я знаю три: я могу говорить (загибает пальцы) по-эстонски, по-русски и по-немецки. Читать могу (продолжает загибать пальцы) по-эстонски и по-русски...
К о е л и. Итого вы насчитали пять языков.
С е п р е (смотрит на свой кулак). Три языка. Эстонская полиция самая образованная полиция. (Лутсу.) Я пойду греться в караулку. (Уходит.)
Л у т с (Вале). А ты больше выскакивай! Выскакивай больше! Нарушаешь мне тут!.. Сиди тихо, а то к раввинше отведу!
Е р е м е е в (к Дахно). Убедительно прошу. Слышь? Человек ты, ай нет? Сам имеешь привычку курить, должен понимать... Другой раз нужнее хлеба... На одну закрутку!
Д а х н о. Ну, чудак. Ну, посуди: как я дам? Я, может, из последнего заплатил, чтоб самому курить. Некультурность с твоей стороны, больше ничего.
Е р е м е е в. Дай хоть потянуть разок.
Д а х н о. Тебе дать, и другой станет просить. Вас тут девять душ. Потянули все по разу - и целой закрутки нема. И скажу тебе откровенно - я очень брезгливый. (Затягивается.)
Е р е м е е в. Слушай. Я заплачу.
Д а х н о. Триста рублей за закрутку.
Е р е м е е в. Да ты что?
Д а х н о. Как хочешь.
Е р е м е е в. За сигарету берут двести. Души у тебя нет.
Д а х н о. А у тебя есть?
Е р е м е е в. Есть.
Д а х н о. Ишь ты. А у меня вот курево есть. И я мое курево за твою душу не отдам. (Затягивается.)
Е р е м е е в. Давай за триста. (Лезет за пазуху.)
Д а х н о. Только крупными купюрами. Мелкими не возьму.
Е р е м е е в (достает деньги). Считай.
Д а х н о. Засалил за пазухой... (Слюнит палец и считает деньги.)
Н о в и к о в. Николай. Коели.
К о е л и. Что?
Н о в и к о в. Так кто был твой дедушка?
И тень слабой улыбки - воспоминание о милой, ненадоедающей шутке проходит по лицам.
Ш а р а ф у т д и н о в. Скажи, Коля.
К о е л и. Не забыли...
Н о в и к о в. Ну, скажи. Кто был твой двоюродный дедушка?
К о е л и. Католикос всех армян.
Н о в и к о в. Как, как?
К о е л и. Католикос всех армян.
Смех.
Г р е ч к а. Придумал, сатана... Ну и хлопчик!
Л у т с (поражен). Смеются!..
Ш а р а ф у т д и н о в. Католики бывают. Католикосы не бывают!
К о е л и (лениво). Неосведомленность ваша. Отсутствие эрудиции. Католикосы тоже бывают.
Г р е ч к а (Меркулову). Нет, кроме шуток. Бывают такие - католикосы?
М е р к у л о в (улыбнулся). Бывают. Редко, но бывают.
Г р е ч к а (с огорчением). Ну-у! А я считал - он придумал...
Д а х н о. Верно. Получай. (Сыплет табак в бумажку, подставленную Еремеевым.)
Е р е м е е в. Прибавь чуточку.
Д а х н о. Хватит на закрутку.
Е р е м е е в. Шкура... Дай прикурить.
Д а х н о. За твою за ругань - иди прикуривай от печки.
Е р е м е е в (прикуривает от уголька). Спекулянт чертов.
Д а х н о. Ну! Разговорился чересчур. Другой раз и за три тысячи крохи не дам.
Я р о ш. Дахно.
Д а х н о. Тут!
Я р о ш. У тебя есть немецкие сигареты.
Д а х н о. Честное слово...