семейный роман был, однако, при жизни писателя Цао Сюэциня (1715–1764) распространен только в рукописной форме. Начиная с первого печатного издания книги (1792) он остался одним из самых популярных романов Китая. В этом отношении XIX век не принес особых дополнений. Изменения, вызванные западными влияниями на страну, выразились в форме романа намного позже. Никаких великих китайских романов о восстании тайпинов или о конфликтах с христианскими миссионерами написано не было. Первым текстом, отвечающим на изменения жизни, принято считать роман «Цветы на море» (1894) Хань Банцина. В этом романе описана среда куртизанок и их покровителей в смешанном западно-китайском обществе Шанхая. С начала нового века, обозначившего для Китая в результате Ихэтуаньского восстания не только календарный рубеж, стали публиковаться романы, отображающие жизненные условия общества в самых мрачных тонах. Большой известности достиг роман «Море скорби» (1905), написанный У Вояо, продуктивнейшим китайским писателем своего времени. Уже в названии этот роман наглядно отразил преобладающее жизнеощущение своих современников[80]. В целом форма романа, критикующего общество, в Китае не была импортирована с Запада, а явилась продолжением самобытной китайской традиции прозы, которая возникла в XVI веке независимо от европейского влияния. Но реалистический роман, который занял в Европе XIX века ведущую роль среди литературных жанров, появляется в Китае только с 1930‑х годов.
В Японии структура литературных жанров выглядела иначе, чем в Китае и Европе. Подобная роману повествовательная проза достигла там совершенства уже в XI веке благодаря произведениям некоторых придворных дам. Шедевром, в частности, можно считать «Повесть о Гэндзи» Мурасаки Сикибу. Однако во время правления сёгунов Токугава лирика и драма были более почитаемыми жанрами. После «открытия» Японии, в особенности после 1868 года, который принято считать годом рождения современной японской литературы, на смену местным жанрам повествования пришли – гораздо быстрее, чем в Китае, – новые литературные формы западного толка. Роман «Плывущее облако» (1885–1886) Футабатэя Симэя стал первым современным японским романом, написанным близким к бытовому языком и доступным также менее образованным читателям. После Китайско-японской войны 1894–1895 годов, несмотря на победу Японии или именно из‑за нее, внутренние противоречия модернизации стали видны четче. Многие авторы обратились к общественно-критическим темам, но, как правило, ограничивались сферой личной или семейной жизни. Панорамные обзоры типа Бальзака или Золя среди японских авторов поздней эпохи Мэйдзи не встречаются[81].
Описание путешествий
Наряду с реалистическим романом литература о путешествиях была как для XIX века, так и для сегодняшних историков этой эпохи незаменимым источником познания мира. Тем не менее этот жанр был уже не так важен, как в раннее Новое время, когда дальние уголки земли были известны исключительно по путевым заметкам. И в XIX веке некоторые тексты путевых заметок достигли мирового литературного значения и одновременно стали источниками информации высшего ранга. Примером для путешествий в пределах Европы может послужить «Трактат о Германии» мадам де Сталь (De l’Allemagne, 1810), пользовавшийся огромным влиянием. Для путешествий в более дальние страны эту роль исполняют описания путешествия по Южной Америке 1799–1804 годов Александра фон Гумбольдта; дневники экспедиции Льюиса и Кларка, проведенной по поручению президента Джефферсона с мая 1804 года по сентябрь 1806‑го через весь североамериканский континент; отчет молодого французского судьи Алексиса де Токвиля о США, где он побывал в 1831–1832 годах; путешествие натуралиста Чарльза Дарвина к Галапагосским островам, предпринятое в 1831–1836 годах; впечатления Генриха Барта о Северной и Центральной Африке, собранные им на службе Великобритании в 1849–1855 годах; описание путешествия в Мекку и Медину в 1853 году сэра Ричарда Бёртона; энциклопедическое описание острова Ява 1850‑х годов Франца Юнгхуна; отчет вестфальского барона Августа фон Гакстгаузена о путешествии длиной более 10 тысяч километров по деревенской России (опубликован в 1847–1852 годах) – эта книга впервые наглядно продемонстрировала городским интеллектуалам Российской империи[82] реальные условия жизни их соотечественников, принадлежащих к крестьянскому сословию; или пятитомное произведение барона Фердинанда фон Рихтгофена о Китае (1877–1912), основанное на путешествиях 1862–1872 годов – нога европейца едва ли ступала во внутреннюю часть Китая в то время[83]. Все эти тексты объединяет пафос первооткрывателя, постепенно утерянный в последующих поколениях путешественников и едва ли ощутимый сегодня. Общим для всех авторов (за исключением неоднозначной фигуры авантюриста Бёртона) является взятое ими на себя обязательство придерживаться строгой научности. Многие из этих «больших» путешествий были проектами молодых мужчин, которые намеревались таким способом заложить основу своей последующей академической карьеры. На протяжении столетия после поездки Гумбольдта в Америку, более чем когда-либо ранее или позже, наличие за плечами ученого опыта путешествий служило в Европе источником его научного авторитета.
Иначе, чем в эпоху раннего Нового времени, в XIX веке во все большем количестве в Европу прибывали заокеанские гости, которые впоследствии рассказывали соотечественникам о своих впечатлениях: китайские посланники, японские министры, индийские и североафриканские ученые, король нынешней республики Ботсвана и, наконец, такие представители восточных монархий, как султан Османской империи (Абдул-Азиз в 1867 году по случаю проведения Парижской всемирной выставки стал первым турецким главой государства, посетившим христианскую Европу), иранский шах Насер ад-Дин Шах, который посетил Европу трижды (1872, 1878 и 1889) и собственноручно или через помощника записывал впечатления путешественника в дневник, или король Сиама Чулалонгкорн, необыкновенно внимательный наблюдатель, впервые побывавший в Европе в 1897 году[84]. Азиатские ученые, такие как бенгалец Рам Мохан Рой, который в 1831 году прибыл в Англию и умер в 1833 году в Бристоле, или китайский чиновник Ли Гуи – первый китаец, совершивший в 1876–1877 годах кругосветное путешествие и опубликовавший об этом свой дневник, – повлияли на восприятие Запада в своих странах[85]. Выдающаяся литература путешествий и взаимных наблюдений возникла и в Восточной Азии. К примеру, Фу Юньлун, посетивший в 1887–1889 годах по поручению китайского правительства Японию и Северную Америку и впоследствии возглавивший отдел военного министерства, написал обширный страноведческий труд о Японии в тридцати томах. Японцы не менее подробно докладывали о восточноазиатском континенте[86].
Самый большой поток иностранных путешественников в Европу, естественно, составляли американцы, жители как Латинской, так и Северной Америки. Некоторые из них искали корни своей культуры, а другие – во главе с Марком Твеном – путешествовали по «старому миру» с твердым убеждением, что представляют лучший и более молодой мир. Во второй половине XIX века путешествующим писателям-европейцам не было необходимости выдумывать «чужеземные зеркала» в стиле «Персидских писем» (Lettres persanes, 1721) Шарля Луи Монтескье, в которых они могли бы опознать себя, увидеть свое отражение искаженным до неузнаваемости или, наоборот, до сатирической схожести. Остальной мир уже начал сам выражать свое собственное представление о Европе.