Впрочем, Светозар быстро утешился. На настоящий момент собирается жениться в четвертый раз. В эпоху тотальной нехватки женихов он шел нарасхват. Только, похоже, маму Маришку все его жены долго не выдерживают.
А дети вышли у них – заглядение! И вот сейчас Алешеньке семь, Зайке почти шесть. И это счастье. Но она сама так и застряла на своей серой полосе. И так привыкла к ней, так ей покорилась, что уже просто желает себе, чтоб не хуже было. Чтоб мама не болела, чтоб детки росли здоровыми и сильными. А она сама… А что она? Она – одна. Вот и все. И это тоже – хорошо! Скорее всего. Из всех зол, пожалуй, – меньшее. Не нужен ей никто, ни мачо, ни клячо. Работа – спасибо, что большей частью можно ее выполнять дома, сидя за компом, заботы о детях, мама рядом, в пределах пешего хода, летом дача, цветы, мамин огород, качели, беседка, книги, гамак… Нет-нет! Жаловаться грех! О чем тут речь!
* * *
Люша завернулась в одеяло с головой и, засыпая, радовалась всему: и грядущему сну, и теплу своего дома, и жизни своей, так правильно устроенной. Как хорошо!
Каторга
Просыпаться было тяжелее, чем засыпать. Перечень необходимых дел жужжал в голове, не давая сосредоточиться. Ежедневная утренняя каторга. Умыться, сделать завтрак, разбудить детей, проследить, чтоб умылись, позавтракали, бегом в школу с Алешей, оттуда с Зайкой в детсад, купить маме ночной крем для лица, витамины (и детям тоже), молоко, простоквашу, яйца, хлеб и что-нибудь вкусное к ужину, заплатить за квартиру… Наверняка что-нибудь забыла. Мысли в голове по утрам не держатся.
Сентябрь. Золотая осень. Могло бы быть и потеплее. И даже посолнечнее. Но куда там! Небо серое, да еще и в тучах. Ветер гнет деревья. Как детей сегодня одеть?
Люша поджаривала гренки в быстром темпе, накрывая попутно на стол. Готово! По стакану молока и по паре гренок – с этим завтраком ее малоежки справятся. Это – любимое.
– Подъем, сокровища! – объявила она, заходя в детскую.
Утренний детский сон по рабочим дням непробиваемо крепок. В выходные встают сами по себе ни свет ни заря, ржут, грохочут, лезут в холодильник, дерутся. Выспаться не дают категорически. А в школу и сад – не добудишься.
Наконец, сонные сокровища, шатаясь, проследовали в ванную. Люша включила бодрую-веселую музыку, проверила содержание Лешиного портфеля, сменку, выпила стакан молока вместе с умытыми и вполне проснувшимися и подпевающими ритмичной песенке детками.
– А теперь: на старт, внимание, марш!
Вся компания затопала вниз по лестнице.
– Стоп! Я дверь захлопнула? – у Люши от спешки всегда начинался маразм.
– Захлопнула, мамуль, я видела, – подтвердила Зайка.
– Ну все! Рванули!
В школу успели минута в минуту! Оставалось передать Зайку с рук на руки в группу.
Воспитательница детсада пристально и с подозрением поглядела на Люшу. На пожелание доброго утра ответила с оттенком укоризны.
«Может, деньги на что-то сдать надо, а я забыла?» – испуганно подумала Люша.
– Тамара Васильевна! Все в порядке? Деньги на что-то собирают? Я уж запуталась! – позвала она педагога.
– У нас – в порядке! – многозначительно ответила та. – Деньги же только недавно собирали. На шторы. Вот – вы сдали.
– А, да. На шторы – помню. До свидания тогда.
– А у вас все в порядке? – спросила неожиданно Тамара Васильевна.
– В полнейшем, – удивилась Люша. – А что?
– И хорошо, что в порядке, – порадовалась воспитательница. – Вы в зеркало гляньте на всякий случай.
Зеркало находилось за шкафчиками в раздевалке. Люша глянула. Вот ёшкино-кошкино-то! Себя, родную, она, конечно, сразу узнала. Если говорить чисто о лице. Но портрет делают детали. А детали многозначительно сообщали о некоторых странностях. Ну, начать с того, что она забыла причесаться. Волосы слегка торчали в разные стороны. Это бывает. Это проходит. Достаточно немножко поворошить гриву пятерней. Но дальше! Да что ж такое-то! На шее у нее вместо шарфа были повязаны клетчатые Зайкины колготки! Ну, не может же быть! Ну, она же точно брала шарф! Держала его в руках! И колготки брала, да! Зайке на смену. А! Вот оно! Перепутала местами. Шарф наверняка в мешке с Зайкиным бельишком! Что же дети молчали? Но и это еще не все, оказывается! Обувь на ее ногах тоже обращала на себя внимание! Ничего особенного – очень удобные для быстрого бега туфли. Но – из разных пар. Только и всего.
– Я торопилась, – объяснила Люша воспитательнице. – Двоих собрать.
– А спать легли поздно, – продолжила за нее та.
– Нет, как раз спать легла рано. Но не спалось.
– А моя, такая, как вы, поздно ложится. Я по утрам за ней, как за детсадовкой смотрю, чтоб вышла из дому, как человек, – грустно вздохнула Тамара Васильевна.
Люша вдруг засмеялась, глядя на себя в зеркало. Надо бы заснять – и на фейсбук. Ведь нарочно не придумаешь такое! Ладно, вечером можно сделать постановочный кадр. Друзья повеселятся.
– Тамара Васильевна, – спросила она у улыбающейся воспитательницы. – А можно, я у Зайки кое-что спрошу?
– Зайка, выйди к маме! – позвала та.
Ребенок немедленно выбежал, сияя лицом.
– Заюля, – обратилась Люша к дочери вкрадчиво. – Заюля, скажи, ты видела, что у меня на шее вместо шарфа твои колготки?
– Видела, мамуль, – с готовностью ответила дочурка.
– А что же ты мне ничего не сказала?
– А я думала, это для красоты. Мне понравилось. Тут клеточки голубые с розовеньким, а пяточки и носочки – синенькие. Видишь? Красиво. Тебе идет, – убежденно произнесла Зая.
– Спасибо. Беги в группу, – велела Тамара Васильевна.
Зайка быстренько подскочила к маме, чмокнула ее в щеку и убежала.
– Вот такие мы у вас, крошечки-хаврошечки, – засмеялась Люша, извлекая из дочкиного пакета свой клетчатый шарф.
– Да, человек рассеянный с улицы Бассейной. Бегите уж. Повеселили вы меня, – махнула рукой воспитательница.
Люша энергично шагала, мысленно представляя, как выглядела со стороны и что о ней можно было подумать. Улыбка не сходила с ее лица. Прохожие даже улыбались в ответ.
«Надо же! У нас теперь люди друг другу научились улыбаться, а я и не замечала! – подумала Люша. – Хотя такое замечаешь, только когда первая улыбаешься. Когда двигаешься с мрачной физиономией, не глядя по сторонам, все тоже становится мрачным».
Помоги мне, собачка!
Ветер тем временем усиливался. Обычно после отправки детей в школу и детсад Люша не спешила и позволяла себе небольшую утреннюю прогулку. Сейчас хотелось поскорей оказаться дома, пока не начался занудный осенний дождь.
В аптеке было тепло и светло. И никого народу. Аптеку эту Люша помнила столько, сколько себя. Сначала тут работали совсем старенькие аптекарши, ужасно медлительные и вредные. Аскорбинку нельзя было купить без наставлений насчет аллергии и язвы желудка, если будешь съедать больше одной таблетки в день. Ага-ага! Одна таблетка! Они по целой пачке съедали: вкусно и куда дешевле конфет всяких. Тем более – витамин! От них еще и польза.