– Какая хорошенькая! – пищало рыжее чудовище, тиская меня. – Маркус, вот ты же гад и сволочь, почему тебе досталась прелесть какая невеста, а мне – кошмар какой жених?
– Потому что ты допекла отца и вылетела из академии со скандалом? – наигранно задумчивым тоном проговорил парень.
– Ой, подумаешь, разочек… – буркнула девушка.
И тут я вспомнила, что из академии околовсяческой бытовой магии пару лет назад действительно отчислили какую-то девицу за то, что она повздорила с педагогом… нет, с ректором и применила весь арсенал очищающих заклятий к его кабинету. Превратив, тем самым, все важные и не очень важные бумаги и документы в аккуратно спрессованный кубик мусора.
Потрясающая девушка, мне определенно есть чему у нее поучиться!
– Маркус, представь нас! – скомандовала рыжуля, выпуская меня из своих загребущих ручонок и отступая на шаг.
Парень вздохнул так тяжко и трагично, будто собирался читать некролог, а не представлять друг другу благородных дам, и произнес:
– Марго, рад представить тебе мою невесту графиню Эмбер Хартман. Эмбер, тебя никто не спасет от моей старшей сестры Маргаретт Норон.
– Что значит «ничто не спасет»?! – возмутилась сестра Норона. – Выбирайте выражения, молодой человек, иначе сам знаешь!
И пальчиком наманикюренным ему погрозила так сурово. На что самый сильный маг академии поморщился, выражая тем самым все, что думает об этой угрозе.
– Что ты тут забыла? – все тем же недовольным тоном спросил Маркус.
– О-о-о! – Марго заулыбалась так хищно, что на месте Норона я бы дала деру. – Меня прислал отец.
Радости эта новость ледяному не добавила.
– И зачем? – приподнял бровь парень.
– За тобой и твоей невестой! – пропела рыжая, и дать деру захотелось уже мне.
28
– И чего же хочет отец? – ничего не выражающим тоном спросил Норон.
– Отец хочет… нет, даже так, отец страстно желает, чтобы вы явились на ближайший королевский бал.
Мой жених тут как-то окончательно помрачнел, а я решила уточнить масштабы бедствия:
– А зачем?
– Ну как же! – рыжая округлила глаза. – Маркус тебе что, не рассказывал?
– Мы с ним в основном на другие темы общаемся, – мило улыбнулась я, вспоминая восьмой том любовниц императора Нагрона.
– Ох, воркуете наверняка! – сестра Норона мечтательно сложила ладошки, а потом вдруг резко нахмурилась и погрозила брату пальцем: – Не вздумай натворить глупостей до свадьбы! Ты знаешь традиции!
Я вот их не знала и была уверена, что знать не хочу, но не могла не спросить:
– Какие?
– Маркус, ну ты даешь! – всплеснула руками сестра моего все еще жениха. – Почему ничего не рассказываешь этой милашке?
Маркус изрек многозначительное «М-м-м…», а Марго, видимо, посчитала брата совсем безнадежным и взялась просвещать меня самостоятельно:
– Все девушки, принимаемые в род Норон, должны быть чисты и невинны! А потому мужчины Норон старательно оберегают своих невест до свадьбы. И проявляют чудеса выдержки! – с важным видом заявило это рыжее чудовище, и я почувствовала, что стремительно краснею.
– Марго, – тихо рыкнул Маркус, и его сестра, собиравшаяся добавить еще каких-нибудь интересных семейных подробностей, захлопнула рот.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Ну-у-у, и там еще кое-какие неинтересные поручения, держи, – рыжая вручила брату конверт и звонко чмокнула его в щеку. – Я пойду, а то Гордон меня, наверное, уже потерял.
Повернулась ко мне, стиснула в объятиях, расцеловала в обе щеки со словами «до скорой встречи» и исчезла так же стремительно, как и появилась.
– А Гордон кто? – поинтересовалась я, задумчиво смотря вслед рыжей макушке.
– Ее жених, дай бог ему терпения, здоровья и бездонного кошелька, – вздохнул Норон, вскрывая полученный конверт.
Не знаю, что там было, но у Маркуса от прочитанного стал ну очень мрачный вид. Парень медленно сжал кулак, сминая бумаги, и сделал глубокий вдох.
– Что, нашли невесту получше? – с надеждой спросила я.
За что получила выразительный взгляд и никаких пояснений. Парень зашагал к академии с видом недовольным жизнью, но очень решительным.
Я решила, что мне вообще не интересны внутренние дела герцогов, пока они не касаются меня напрямую. А потому догнала Маркуса, положила руку ему на локоть, от чего тот едва заметно дернулся, и заявила:
– Норон, нам надо разорвать помолвку до королевского бала.
– Угу.
– Если нас представят императору в статусе без пяти минут женаты, шансов на спасение не останется!
– Угу.
– Что «угу»?! – возмутилась я, справедливо сомневаясь, слушает ли он меня вообще.
– «Угу» – я тебя слышу, – спокойно ответил Маркус, явно погруженный в полученные новости.
– Слышать недостаточно, нужно действовать!
– До королевского бала еще несколько недель, что-нибудь придумаем.
И все! И я больше от него не добилась ни полсловечка до самой академии, такой важный и задумчивый вид он имел.
Впрочем, и в академии обсудить свою стремительно ухудшающуюся личную жизнь у меня не вышло. Ректор орал во все матюгальники, что мы должны явиться к нему сейчас, срочно!
– Что ему надо? – удивилась я. – Нас ведь даже в академии не было.
– М-м-м… – протянул Норон, и вот это «м-м-м» мне прям не понравилось.
– И что ты там умудрился без меня натворить?
– Да так… надеялся сделать тебе прохладный прием на сегодняшней отработке.
Я с трудом вспомнила, что сегодня мы должны были опять колупаться в библиотеке, но все равно не поняла проблему.
– Я заморозил архив, – пояснил парень. А потом узнал, что ты ушла, и поспешил тебя догнать. И забыл про лед.
– Ой, мамочки… – пискнула я.
Сегодня Норон побил рекорд причиненного ущерба нашей академии. Он залил весь библиотечный архив талой водой.
29
Ректор орал. Вот прям орал. Прям матом, вообще не стесняясь ни в выражениях, ни в громкости, ни герцогского титула. Когда господин Нетлик пошел по третьему кругу, я сообразила, что мне это все слушать совершенно не обязательно, ведь не я затопила «ценнейшие бумаги» и испортила «уникальные документы». А потому вклинилась, когда ректор набирал в грудь воздуха для новой тирады, с предложением: