– А я хочу страдать! - сорвался План. - Я хочу страдать, любить и быть любимым или убейте меня!
– Начинается, - удовлетворенно резюмировал Брайан. - Вот таких педиков вам в комитет включать не следовало. Почему нет никого от кентавров?
– Они подключатся позже, - пообещал Топус, у которого было время подумать. - Благодарю за разъяснение некоторых позиций Федерации по нашему вопросу. Нам нелегко осознать фактическое положение дел. Но благодаря вам мы многое поняли. Теперь мы хотели бы вернуться к землякам и обсудить это с ними.
Топус встал первым, за ним остальные. Брайан медлил. Что-то его беспокоило в добродушном фавне. Не изолировать ли весь этот «комитет»? Впрочем, если они не вернутся, их товарищи могут спровоцировать какую-нибудь голодовку, полковник слышал о подобных инцидентах. Пусть идут. Все равно у уродцев нет власти над собой, они подчинены людям.
– До свидания, рад был с вами познакомиться, - распрощался наконец Брайан. - Если будут какие-либо жалобы на условия содержания, обращайтесь непосредственно ко мне.
13.
Еще когда они спускались по железной лестнице, Топус шепотом спросил арахну, которую нес на руках:
– Удалось хоть что-то?
– Конечно! - заворковала довольная арахна. - Все удалось! Я удаленно вошла в три их сети, у меня теперь все пароли! Очень хочется, конечно, воткнуть куда-нибудь пальцы, но все равно: какое облегчение! Спасибо, Топус!
– Пожалуйста, но ты по существу скажи: мы сможем получать информацию внизу?
– С перебоями. Это трудно, здесь много экранов, и эти дубинки солдат… Они полны энергии, очень фонят! Мне нужно поговорить с другими арахнами, вместе мы могли бы больше.
Оказавшись на месте «временного содержания», все получили ужин. Каша оказалась совершенно одинаковой во всех мисках, хотя размер порции соответствовал весу получателя.
– Я им говорила, что для фавна это мало! - оправдывалась Матильда, вручая миску Топусу. - Но они сказали: такова инструкция. И знаешь, кентавры не намного больше получили!
– Мне их жалко! - добавила Алоя. - Такие сильные, большие… Говорят, в Федерации все едят немного. И пища у них какая-то особенная, синтетическая.
– Это не важно, - Топус отодвинул от себя миску. - Успею. Нинон, кушай быстрее, лучше тебе сейчас повидаться со своими.
– Я не буду это есть! - Нинон только попробовала и брезгливо отвернулась. - Это не еда, я чувствую. Лучше я теперь поговорю со своими, я заметила нескольких сверху.
Ольдек, единым махом проглотивший порцию, согласился поносить мало годную к самостоятельному передвижению арахну по лагерю.
– Не знаю, что этой стерве не нравится! - нахмурилась Матильда.
– Очень вкусная каша, с мясом и специями.
Топус попробовал еду осторожно, но она ему очень понравилась. Лишь вылизывая миску длинным языком, он подумал, что федераты могли туда и подложить нечто, делающее народцы более покладистыми. Однако тут же произошло событие, которое его несколько успокоило. Десяток кентавров, за которыми внимательно наблюдали остальные, подошли к закрытому окошку выдачи пайков и шумно потребовали от дежуривших там солдат добавки. Если кентавры остались такими же строптивыми, как и прежде, то еда особой опасности не представляла.
– Топус, я понимаю, что ты хочешь попытаться сделать. - Корнелий прикончил свою гномью порцию и подсел поближе к товарищу.
– Но, может быть, не стоит торопиться? Обдумаем все, подготовимся, посоветуемся кое с кем!
– Будет поздно. Может быть, уже сейчас поздно.
– Шансов-то никаких! - Гном с досадой отмахнулся от Матильды, почувствовавшей недоброе и потянувшей мужа за рукав. - За федератами - сила!
– Только здесь, на Острове, мы можем попытаться что-то сделать. Я чувствую: потом будет поздно. А здесь мы еще вместе, еще сила. Здесь нас боятся. А когда развезут по всяким «тихим, спокойным местам», то церемониться уже никто не станет. - Топус встал и попытался разглядеть Ольдека и Нинон. Безрезультатно. - Может, ничего еще и не получится. Но федераты совершенно не понимают, на что способны арахны со своими вживленными чипами. В этом наш шанс.
– А если они начнут стрелять? - Илан вяло ковырял кашу. - Ты готов умереть?
Корнелий и Топус удивленно посмотрели на нимфа.
– Да-да, я все понимаю. Не все нимфы дураки. Если вы люди - то и мы тоже… Я с тобой, Топус. Мне все равно. Прежняя жизнь не вернется, хозяин не взял меня с собой, а значит - предал. Я больше не смогу поверить, что я ему нужен. - Илан отодвинул миску. - Я тоже не хочу покидать Остров. Но ты готов умереть?
– Да, - уверенно кивнул фавн. - И не смотри на меня так, Матильда! Мы все равно умрем, умрем без всякого продолжения. Нас лишат возможности иметь детей, потому что наше существование оскорбляет, видишь ли, чувства нормальных людей!
– Ну кто ж виноват, что мы такие, ненормальные, и обратно нас не переделаешь… - Матильда мгновенно пустила слезу по румяной щечке. - Может, и правда, не нужно? Раньше мы были гномами и гордились этим. А теперь мы просто уроды!
– Вот этого я и не хочу! - набычился Топус. - Пойду отыщу своих селян, узнаю, что они думают. Илан, вы бы с Алоей побродили, послушали, что говорят?
Корнелий решительно поднялся.
– Если Свобода иметь детей у нас есть только на Острове, то я никому не позволю меня отсюда увезти! Живого или мертвого! Хватит реветь, жена, пойдем тоже поболтаем с родней.
Освещение постепенно ослабевало - лампы имитировали наступление ночи. Народцам Острова предстояло сегодня спать прямо на бетонном полу. Временные трудности перед полным обеспечением и тихим, мирным существованием до конца своих дней.
14.
Фавны на предложение вырваться из лагеря отреагировали едва ли не криками «ура». Они всегда отличались склонностью к проделкам и всегда мало думали о последствиях. С эльфами, серой оборванной массой сгрудившимися в дальнем углу, Топус решил пока не разговаривать. Однако уже прошел слух: те семьи, что пытались спрятаться в дальних уголках леса, были обнаружены прочесавшими весь Остров федератами. Некоторые пытались бежать, и тогда их расстреляли из бластеров.
– Они поддержат! - не сомневался старый Крон, зябко поводя плечами. - Ох, зря мы вчера так напились… Но если вырвемся, парни, то у меня в овине такая бражка стоит - от запаха закачаетесь!
Топус еще немного посидел с полевиками и тихо отошел. Объяснять им, что вырваться нужно вовсе не затем, чтобы опохмелиться, не нужно. Главное, что фавны согласны. Но еще важнее, чтобы они не передумали, когда начнется стрельба… Очень обнадежили кентавры. Неизвестный Топусу здоровенный, с лицом в шрамах жеребец подошел к нему сам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});