— Да мы думали...
— Думали... Тут не думать надо, а выполнять приказы. Запомни раз и навсегда: контрразведка и самодеятельность — вещи несовместимые.
Егор в ответ виновато вздохнул. А Ворон продолжал:
— Я тоже догадался, что голова Беловой сообщила нам номер телефона. И узнал, что это номер магазина «Дальняя дорога». Но я же не поехал туда и не полез в гроб. Я эти сведения передал связному.
— А что, связной приходил?!
— Да, вчера вечером. Так что генерал 06-леухов уже должен быть в курсе и принять все необходимые меры.
— Ну а с Ником как же?
— С братом твоим ситуация не ясная. Он либо жив, либо мертв.
— А как узнать точно?
— Надо попробовать вызвать его с того света. Если он явится — значит, мертвый. Не явится — живой.
— Так давайте вызовем.
— Рановато еще. Покойников с того света после захода солнца вызывают.
— Белову вы вызывали до захода солнца, — напомнил Егор.
— Она покойница, а не покойник. Покойниц можно в любое время вызывать. В общем, подходи вечерком.
— Во сколько?
— Часиков в десять.
— Угу.
Егор вышел на улицу.
На улице светило солнце. А на душе у Егора скребли кошки. «Эх, Ник, Ник, — думал он. — Где ты сейчас? На том свете или на этом?..» Егор снова позвонил Никите и, с минуту послушав длинные гудки, сунул трубку в карман.
Он взглянул на часы. Половина двенадцатого. До десяти вечера — куча времени. И что делать?..
И тут Егор понял, что.
Ехать на свидание к Асе. Ведь если он с ней не встретится и не узнает ее адрес или телефон, то Никита больше никогда не увидит девчонку, которая ему так понравилась.
Егор спустился в метро и поехал до станции «Пушкинская». Он решил не говорить Асе, что он брат Никиты, а сделать вид, что он и есть Никита. Они и раньше с Ником так девчонок прикалывали. Но сегодня Егору было не до приколов. Он хотел выдать себя за Никиту просто для того, чтобы избежать лишних объяснений. Ведь девчонок не поймешь. Скажешь, к примеру, Асе, что Никита не смог прийти на свидание, а она повернется и — поминай как звали.
Приехав на «Пушкинскую», Егор через подземный переход вышел к памятнику Пушкину.
Глава XVI. ЧЕРНЫЕ ПЕРЧАТКИ
Вышел и обалдел. Девчонок вокруг памятника было хоть пруд пруди. И которая из них Ася — поди догадайся. Но Егор догадался. Ник же говорил, что Ася очень красивая.
Егор подошел к самой красивой девчонке.
— Приветик, — сказал он ей.
— Привет, Никита, — без особой радости ответила девочка.
Егор тут же вспомнил рассказ Никиты о том, как они с Асей чуть не поссорились после спектакля. «Поэтому она такая недовольная», — решил Егор.
— Как дела? — спросил он.
— Нормально.
Они пошли по Тверской улице в сторону Красной площади.
«Ладно, — подумал Егор, — полчасика с ней побазарю, узнаю номер телефона и смотаюсь».
— Много тебе везло в последнее время? — поинтересовался он, вспомнив еще один рассказ Никиты; о том, как Асе постоянно везет.
— Не очень...
Они дошли до памятника Юрию Долгорукому. Всю дорогу Егор пытался завести разговор. Но Ася или отмалчивалась, или отделывалась скупыми фразами.
«Странная девчонка, — искоса поглядывая на Асю, думал Егор.
— А чего ты такая грустная? — напрямик спросил он.
— Я не грустная, а задумчивая.
— А о чем думаешь?
Вместо ответа Ася показала на дом, мимо которого они проходили.
— Я в этом доме живу, — сказала она. — Зайдем? Мама такой классный ананас купила.
— Ну пошли, — сразу согласился Егор, который никогда в жизни не пробовал ананаса.
Они поднялись в лифте на седьмой этаж. Ася вставила ключ в замочную скважину.
— У тебя что, дома никого нет? — спросил Егор.
— Не-а, — ответила девочка, пропуская его вперед. — Проходи.
Егор вошел в квартиру. Квартирка была стильная.
— Клево у вас, — сказал Егор, осматриваясь.
Ася несколько оживилась:
— Нравится? Это я все оформляла. Ты ведь знаешь — я хочу стать дизайнером.
— Знаю, — кивнул Егор, подумав: «Каким еще дизайнером? »
Они прошли на кухню.
Ася достала из холодильника большой желтый ананас и отрезала от него несколько ломтей.
— Налетай, — сказала она.
Егора не пришлось просить дважды. Он впился в сочную мякоть зубами.
— Классно, — облизывал губы.
Ася к ананасу не притронулась.
— Никита... — тихо проговорила она, когда Егор умял весь ананас. И замолчала.
— Что? — спросил Егор.
Ася потеребила край скатерти.
— Я бы хотела с тобой посоветоваться.
— Ну посоветуйся.
— Понимаешь, дело в том... — Ася замялась. — Как бы тебе это сказать. — Она вновь потеребила скатерть. — В общем, со мной в последнее время происходят какие-то странности...
«Блин, — подумал Егор, — и тут странности...»
— Даже не со мной, — поправилась Ася, — а с моей мамой. И даже не с мамой, — снова поправила она себя. — В общем, слушай... — И девочка начала рассказывать: — Все началось с того, что мама уехала в командировку. Хотя раньше никогда в командировки не ездила. А вернулась в перчатках...
— В каких перчатках?
— В черных. Я, конечно, спросила, почему она в перчатках. А мама ответила, что случайно обожгла руки, и поэтому ей придется носить перчатки, пока не нарастет новая кожа. Я попросила показать ожоги, но она сказала, что это не очень эстетичное зрелище... — Ася помолчала. — А недавно я заметила в мусорном ведре окурок. Мне это показалось странным. Ведь мама не только не курит, она даже дыма сигаретного не выносит...
— Может, это был папин окурок?
— У меня нет папы. Я живу с мамой и старшей сестрой.
— Тогда это твоя сестра курила.
— Она тоже не курит. К тому же она сейчас в Японии.
— Ну значит, к твоей матери приходила подружка.
Девочка покачала головой:
— Я знаю всех маминых подруг. Они все некурящие.
Егор поерзал на стуле:
— Че-то я не врубаюсь.
— Сейчас врубишься, — заверила его Ася. — Слушай дальше... Кроме сигаретного дыма, мама всегда терпеть не могла пива. А тут вдруг начала пить его в огромных количествах. Буквально каждый день выпивает по нескольку бутылок. Но зато совсем перестала есть свои любимые овощные салаты. И это еще не все. Раньше мама не могла уснуть без снотворного. Постоянно покупала в аптеке то бутамидол, то аделоин. А сейчас к снотворному даже не притрагивается. Спит как убитая. Да к тому же храпит.
— А раньше не храпела?
— Нет, не храпела. Но и это еще не все. Вчера поздно вечером я случайно услышала, как мама разговаривала с кем-то по телефону... — Ася помолчала.
— Ну и что? — спросил Егор.
— Она говорила... мужским голосом, — многозначительно произнесла девочка.
— Мужским?
— Да, мужским. Такой грубый голос с хрипотцой. Как только я его услышала, так сразу и поняла: эта женщина... не мама.
Егор изумленно уставился на Асю:
— А кто же она?
— Не знаю. Но точно не мама. Хотя на первый взгляд — вылитая мама.
Егор пытался въехать во все то, что ему сейчас сообщила Ася. Но как-то не въезжалось.
— И знаешь, что я думаю? — продолжала Ася, переходя почему-то на шепот.
— Что? — тоже невольно шепотом ответил Егор.
— Мне кажется, дело здесь в черных перчатках. Под ними скрывается какая-то тайна.
— Под перчатками?
— Да. Вот бы незаметно их снять.
— А как ты их незаметно снимешь?
— Никак, — вздохнула Ася.
Егор на миг задумался. И тут же придумал, как можно снять перчатки.
— У вас снотворное осталось? — деловито осведомился он.
— Да, осталось.
— Тащи.
— Зачем?
— Тащи. Увидишь.
Девочка принесла упаковку бутамидола.
— А открытая бутылка пива есть? Ася заглянула в холодильник:
— Есть. Только не бутылка, а банка.
— Потянет. Давай сюда.
— Держи. Но я не пони... Егор перебил:
— Сейчас поймешь!
Он кинул в банку две таблетки снотворного. Зашипев, таблетки полностью растворились в пиве.
Егора распирало от гордости.
— Клево, да? — хвастливо сказал он. — Она выпьет пиво и отрубится. А ты снимешь с нее перчатки.
В глазах у девочки зажглись сердитые огоньки:
— Да ты с ума сошел!
— А что такого? — искренне удивился Егор.
— Чтобы я своей маме подсовывала пиво со снотворным? Да никогда в жизни!..
Егор даже рассердился. Ну девчонки, блин! Никакой логики у них нет.
— Ты же сама сказала: «Это не моя мама!»
— Я сказала: кажется, не моя.
— Ты не говорила «кажется».
— Нет, говорила.
— Нет, не говорила.
— Говорила!
— Не говорила!
Неизвестно, как долго бы продолжался их спор, если б в прихожей не хлопнула дверь.
— Ой, мама пришла... — Ася повысила голос: — Мам, это ты?!