— Меня прислал король выполнить за вас работу, с который вы не справились.
Старик прошел и сел в кресло напротив стола, протянул свиток с личной печатью короля. Арвил не сомневался, что это гневный приказ отца закончить дело побыстрее. Пошел уже второй месяц, а ничего не происходило.
— Вы получили четкие указания касаемо наследницы рода, но проигнорировали их. Я читал ваш отчет о перемещениях. Король отстраняет вас и требует возвращения в Аравилат немедленно.
— Шпионы у нас надорвались от работы.
— Ваша новая задача подготовить восточное побережье к войне.
Арвил сжал кулаки, ощущая, как теряет терпение от слов старого интригана.
— Я и отсюда прекрасно справляюсь со своими обязанностями.
— Вам приказано передать все дела касаемо выкупа принцессы подземелий и поиска пропавшей наследницы, — продолжил старик, с нескрываемым удовольствием наблюдая за недовольством принца.
— На каком основании он отстраняет меня?
— Вы не контролируете ситуацию. Вы в курсе, что советник Изра является двойным агентом и служит не только нам.
— Советник Изра многие поколения служит дому Аравилата.
— Вот именно, многие поколения! И только последние десять королю. Наши шпионы докладывают, он помогает укрывать наследницу и планирует помочь бежать.
Взгляд серых глаз приобрел замораживающую силу. Он с трудом разжал руки и опалившись гневом, вскипел:
— Кто ваш доносчик?!
— Вы пренебрегли прямым приказом короля и не устранили наследницу. Не подчинились приказу передать властям вашего оруженосца.
— Ияра предан семье Одвинов две сотни лет, советник, — его голос понизился, став похожим на шипение, затем взорвался басом. — Чистый маразм! Это был не он. Тот ангел, которого я видел на Земле, убит мною лично.
Выдохнул, на лице прорисовался волчий оскал, за которым последовало ледяное равнодушие. Весь этот так называемый разговор — пустой треп.
— Все ангелы предатели, — прошипел старик.
— Мне неизвестно его местоположение. Что касаемо принцессы: именно ваши доносчики дали неправильную ориентировку, — казалось его бас погрузился вглубь тела и звучал оттуда презрительно утробно. — Это ошибка, советник, вовсе не моя.
Слейли заносчиво задрал нос, гордо сохраняя молчание.
— Вы указали, переход был совершен двадцать четыре года назад, и наследнице, соответственно, столько же лет. Но я не нашел предполагаемой наследницы. Зато нашел другую, с трехлетним ребенком. По-вашему, лучше было сразу отдать ее измерам, нашедшим способ противостоять ритуалу единства?
— Вы не знаете, существует такой способ или нет, — рявкнул старик, сверля того ядовитым взглядом. — Вряд ли ребенок наследник Аравилата. На не магических землях невозможно выполнение обряда посвящения. Ваша задача была убить.
— У меня нет приказа убивать всех подряд!
— Теперь такой приказ есть у меня! Вы проявили удивительную недальновидность, сохранив ей жизнь.
— Переживаете за мою репутацию первого убийцы в королевстве, советник?
Советник сузил глаза, но все же взял себя в руки.
— Переживаю, ваше высочество за ваше место на троне. Не хотелось бы видеть на нем ни измеров, ни кого-либо другого.
— Благодарю, о нем я сам позабочусь, — сообщил холодно Арвил. — Дела я передам через несколько часов. Можете отдохнуть. А сейчас вы свободны.
Советник, не скрывая чувств к принцу, затрясся, встал и, ковыляя, удалился.
Арвил пару минут обдумывал услышанное, затем кивнул вошедшему слуге.
— Пошлите человека в дом советника Изры. Мне нужно с ним срочно увидеться. И пригласите Инемию.
В кабинет вошла раздраженная женщина человеческого роста. Кожа ее была серой, с серебристым отливом, радужка в глазах красноватой, а волос, как у мор, серебристо-седым. Платье богатым не по статусу, но сидело оно на ней весьма откровенно.
— Ты не сказал, что девочка дочь короля Смерти! — выпалила она, сев в кресло, в котором только что сидел советник Слейли.
— А ты, что твои продавцы вампиры, — парировал Арвил, рассматривая ее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Та прикрыла глаза, словно погрузилась в себя.
— Как интересно, советник, который только что сидел здесь ненавидит тебя больше собственной жизни, и думает, — женщина игриво улыбнулась, обнажив клыки, не открывая глаз, — что ты глупый мальчишка! Предатель, не знает твоей истинной сущности.
Это ее рассмешило.
— Инемия, — прикрикнул Арвил, заставив женщину распахнуть красные глаза. — Я тебя не за этим звал. Что с продавцами? Почему я вынужден ждать.
— Они заломили баснословную цену, — доложила женщина, обиженно откинувшись в кресло.
— Какую?
— Хотят обмена. Принцессу Короля Смерти на принцессу Аравилата.
Арвил устало вздохнул, подумав, что значит за вампирами стоят измеры. И они тоже ее ищут, и найти не могут.
— Ей ведь, кажется, все равно конец? — спросила Инемия, кокетливо разглядывая Арвила. — ты как-то изменился, мой дорогой. Что так хорошо спряталась?
— Назначь им встречу у тебя. Я буду.
Инемия улыбнулась, подошла к нему и погладила по голове, запустила руку на грудь, которую он тут же перехватил и отстранил от себя.
— Я всегда тебе рада, милый. Жду с нетерпением.
Она слегка картинно поклонилась.
Донесения с Севера были самые тревожные. Похоже, советник Изра был прав, измеры игнорировали главный пункт соглашений. Они будут использовать технологии.
В комнату вошел слуга и передал маленький сверток с печатью Изры. Арвил провел рукой, прошептал заклинание и послание ему открылось.
Часть 5
Старьевщики на Овинге были чем-то средним между банком и ломбардом. К ним приносили вещи и оставляли на хранение. Вещь становилась неприкосновенной, а ее содержимое невидимым. Не являясь магами, они владели только одним сложным заклинанием, передаваемым от отца к сыну из поколения в поколение.
Снять заклинания мог только хозяин вещи с любым из старьевщиков. К тому же последние неплохо оберегали вверенное им хозяйство. Проблемы чаще возникали у членов семей, где случалось так, что хозяин, оставивший вещь, умирал, и семья не могла воспользоваться непосильно нажитым добром.
Один раз в десять лет они свозили все бесхозные пятидесятилетние вещи на самую большую площадь города, и жителям и приезжим города разрешалось подходить к ним и трогать. Если человек, а это мог быть внук, правнук или кто-то еще, вызывал у вещи магический отклик, тогда старьевщик вскрывал спрятанное за определенное вознаграждение. Ходили упорные слухи, что старьевщики всегда знают, что за содержимое вскрывают они, и потому плата за них была разной. Но как бы там ни было, они хранили огромное количество старых вещей и именно за это получили свой доход.
Один из них находился в комнате и, слушая целительницу, нервно поглядывал на больную девушку, спокойно сидящую за столом в толстом восточном халате.
Когда на утро Марина проснулась, над ней уже хлопотали женщины. Рана от копья гноилась, доставляла мучения. Среди женщин, ей приглянулась немолодая мулатка, выхаживающая ее. В ней было что-то свое, близкое, такое, что между ними сразу установились доверительные отношения.
— Когда Богун прислал за мною, от твоей раны смердело за арат, — сообщила женщина, складывая рукоделие в овальную корзину у ног в утро знакомства. — Ему сразу нужно было сказать, что ты ранена копьем смерти.
Девушка с трудом перевернулась на спину, тяжело вздохнув. Ей бы еще кто-то сказал, чем она ранена. Мара помогла подоткнуть подушки.
— Не беспокойся, ты правильно выбрала дом, — женщина усмехнулась. — Из всех дворов Бултама ты выбрала самый верный. В этом доме род Одинов Свирауна ненавидят так сильно, что готовы помогать его врагам, как родным. Кроме того, я так понимаю, вы нарвались на мор, — спросила Мара.
Поймав удивленный взгляд Марины, пояснила: