и вскочил на ноги. Когти Тёмного Стрига рассекли землю всего в нескольких сантиметрах от него, и филин взмыл в небо. Не дожидаясь следующей атаки, вурмек изо всех сил пустился бежать.
– Скорее!– кричал ему вслед голос Роггена,– Скорее!
Одинокое дерево было единственным укрытием, и Горен мчался к нему, не чувствуя ног. Стриг стремительно нагонял его. Поняв, что просто так спастись не удастся, вурмек начал петлять. Стараясь сбить птицу с толку, он резко останавливался и бежал то в сторону, то будто назад, и опять бросался по направлению к дереву. Это помогло юноше запутать и оторваться от грузного Стрига, но ещё больше разъярило его. Издав ушераздирающий писк, хищник вновь метнулся за Гореном. К счастью, тот был уже в двух шагах от своего спасения, и филин не смог его догнать. Выбежав из зарослей травы, вурмек оказался перед витиеватым деревом, стоящим на самом берегу реки. Не останавливаясь ни на секунду, он начал карабкаться вверх по стволу и, отчаянно цепляясь за каждый его изгиб, взбирался всё выше и выше.
Упустив добычу на земле, Тёмный Стриг не прекратил своего преследования. Теперь он кружил вокруг, внимательно высматривая вурмека среди ветвей. Но дерево было уж очень мало для огромной птицы, а его крона оказалась слишком густой, и филин не мог ни увидеть, ни добраться до вурмека.
Горен поднялся ещё на несколько веток вверх, и остановился на одной из них, всматриваясь в крошечные просветы между сомкнутой листвой, и настороженно прислушиваясь к звукам. Вокруг было темно и тихо. И только журчание реки звучало чуть слышным водяным говором. Чтобы увидеть происходящее снаружи, вурмек решил подобраться поближе и, взявшись за верхнюю ветку, начал медленно двигаться вперед. Дойдя почти до самого конца, он остановился, аккуратно раздвинул листву и выглянул наружу. Ничто не напоминало о недавней атаке филина. Освещенная лунным светом луговина всё также мирно спала, словно и не была потревожена. Внизу, под нависающими ветвями дерева, неторопливо несла свои воды река.
– Где же ты?– произнес вслух Горен.
Не успел он договорить, как вдруг, всё вокруг сотряслось. Это Стриг, выжидавший добычу, паря в небе, ударил крыльями по кроне дерева. Филин тряхнул его так неожиданно и с такой силой, что вурмек не сумел сохранить равновесие и, сорвавшись, начал падать вниз. Пролетая мимо ветвей, он лихорадочно хватался за них, но удержаться не смог. Под треск ломающихся веток юноша с криком упал в реку.
В одно мгновение, с головой погрузившись в холодные воды Это́и, Горен с ужасом осознал, что тонет. Никогда раньше ему не приходилось испытывать подобного страха и чувствовать себя настолько беспомощным. Яростно барахтаясь, он пытался справиться с закрутившим его течением и всплыть, но паника и холод привели разум юноши в такое смятение, что он был не способен расслабиться, и боролся с рекой, не позволяя ей поднять его с глубины. Течение стремительно несло Горена к угловатому колену Этои. Там в смешении вод и взбитой ими пены его ждал бурный коловорот. Затянув вурмека в своё жерло, он неистово завертел его и с силой отбросил на дно. Внезапная резкая боль пронзила Горена и тогда, лишенный чувств, он прекратил своё сопротивление бурлящим потокам. Воды реки подхватили его обмякшее тело, незаметно вытолкнули его на поверхность и понесли по течению.
Вурмек очнулся от легких щекочущих прикосновений к лицу. С трудом открыв глаза, он увидел склонённые над ним стебли осоки. Он всё ещё был в реке. Этоя прибила его к берегу и теперь ласково покачивала на своих волнах. Ухватившись за траву, Горен попытался подтянуться, чтобы выбраться из воды, но замерзшие руки не слушались его. Соскользнув, он упал обратно в реку. В страхе, что течение опять унесет его, вурмек ещё крепче схватился за осоку. Так, собирая силы, он провисел несколько минут, а потом подтянулся, закинул ногу на земляной отвес и, перекатившись резким рывком, оказался на берегу. Немного отдышавшись, Горен поднялся на ноги, и хотел было оглядеться, однако, картинка перед его глазами задрожала и поплыла, а в голове колко отозвалась ноющая боль. Вурмек ощупал своё лицо, затем голову и, обнаружив рану на затылке, понял, что закрутившись в водовороте, ударился обо что-то острое. Он опустился на землю, облокотился на прибрежный камень и закрыл глаза. Так юноша просидел некоторое время, впадая в полудрёму и вновь просыпаясь, пока не почувствовал, что окончательно пришел в себя. Собравшись с мыслями, он открыл глаза и осмотрелся. Луговина переменилась. Больше не было ни трав, ни одинокого дерева. Перед вурмеком простиралась голая каменистая земля, усыпанная валунами. Горен нерешительно обернулся. Травяное поле луговины было по ту сторону реки.
– Я на Волчьих Берегах,– испугано прошептал юноша и бросился к воде, но, сделав шаг, остановился, медленно отошёл назад и спрятался за камнем,– Я не смогу. Нет, я не смогу,– пробормотал он.
И тут Горен внезапно вспомнил о Темном Стриге. Содрогнувшись от страха, он поднял голову вверх и стал суетливо осматриваться. Филина нигде не было.
– Обратно нельзя,– сказал вурмек сам себе.
Он выступил из-за камня и, крадучись, пошел вперед.
Переходя от валуна к валуну, Горен двигался всё дальше, оставив реку и Вурмекский Лес позади. Ему было страшно. Сердце его колотилось так сильно и так быстро, что, казалось, вот- вот могло выпрыгнуть из груди. Юноша не останавливался. В считанные секунды ему пришлось выбрать между страхом опять оказаться в реке и страхом столкнуться лицом к лицу с хозяевами земли, на которую он ступил. От одной только мысли снова ощутить себя в воде у вурмека сводило зубы, а с тем, что могло ожидать его среди этих камней, он еще не сталкивался. И Горену ничего не осталось, кроме как выбрать неизведанное.
Когда то, очень давно, земли Волчьих Берегов были подножьем горы под названием Муна́я. По рассказам древних вурмеков, то были времена великих перемен. Менялись небо и звезды, а вместе с ними менялась и земля. Она сотрясалась, замерзала и выгорала от зноя. На исходе тех тяжелых дней гора Муная извергла себя и разрушилась, рассыпавшись на множество каменных глыб. Жар её лавы пожрал всё живое, что было рядом, не оставив после себя ничего, кроме пепла и камней. От некогда могучей горы сохранилась лишь её малая часть, угловатая скала, одиноко стоящая посреди выжженной земли. С тех пор прошло много лет, но жизнь здесь так и не зародилась. Однако, спустя время, у этих мертвых земель появились хозяева, слух о которых быстро достиг Вурмекского Леса и породил самую страшную историю из когда-либо известных его обитателям. Легенда о Волчьих Берегах и скрытой