Ну ничего, она дома оторвется, по рыдает от души, за то, что позволила собой попользоваться, за то, что все сама допустила, сожрет какую-нибудь вредную для здоровья дрянь, снова поплачет и забудет. И что ее так сильно задело? Явление этой сучки Ленке иди реакция на нее Германа? А это его: “Проводишь меня до моего номера?” Вообще к чему? Чтоб там трахнуить ее вдвоем с Владом. У них хобби такое в перекурах между торговлей оружием и угрозами закопать живьем?
Одернула платье, выпрямила спину, посмотрела на себя в зеркало, почти ничего и не заметно, чем она занимается на работе, просто устала. Провела по шее рукой, внимательно вглядываясь, осталось два небольших синяка от пальцев Германа, надо прикрыть шарфиком. Снова завибрировал беззвучно ее телефон, лежащий рядом, уже спокойно посмотрела на него. Снова Валентин. Надо ответить, он ведь не просто ее бывший, которого можно послать куда подальше, Валентин ее начальник.
— Да, Валентин Михайлович, — ответила на ходу, уверенно направляясь в холл отеля.
— Полина, ты почему не отвечала? — голос требовательный и взволнованный.
— Я работала, если вы забыли, то я сейчас в ночную смену.
— Я ничего не забыл.
— Так чем могу помочь в столь поздний, скорее, уже ранний час?
Зашла за стойку, не обращая внимания на охранника, посмотрела на большие часы, они показывали почти четыре утра. Вот это она «заработалась», что уже наступило утро.
— Ну что ты так официально, Полина?
— Потому что я на работе, а вы мой начальник, Валентин Михайлович.
— Меня даже иногда возбуждает твоя такая строгость.
— Ничем не могу помочь в этом вопросе.
— Но ты ведь знаешь, я все равно тебя добьюсь. И ты будешь моей, на всех моих условиях. Это только вопрос времени.
Господи, как же она устала от этой лжи, фальши и постоянной игры с ней. Почему мужчины не понимают простого слова «нет»? Почему она должна объяснять все по несколько раз, а они все равно не понимают очевидных вещей?
— Но я сейчас не об этом. Полиночка, скажи, вчера или сегодня не заселялись двое мужчин? Весьма запоминающихся внешностью, у одного на кисти татуировка. Ты бы обратила на нее внимание.
Странный вопрос, Полина долго молчала, соображая, что ответить. Да, у нее хорошая память на лица, и она действительно обратила на то тату Германа особое внимание. Но зачем это Валентину? Второй раз за ночь о них спрашивают, и уже не кто-то с улицы, а управляющий. Все очень странно.
— Почему ты сам не можешь проверить по базе?
— Если бы я хотел проверить сам, я бы так и сделал, но сейчас я спрашиваю тебя.
— Странные вопросы под утро. Тебе именно поэтому не спится?
В трубке повисло молчание, Полина представляла, как Валентин сейчас раздражен, но не подает вида, он терпеть не мог, когда на его вопросы тоже отвечали вопросами. Скорее всего, он не знает даже фамилии, под которой зарегистрировались Герман и Влад. Фамилия одна, мужчин двое. Номер на двоих. Да, вот это очень интересно.
— Я хочу спросить у тебя, а не загружать ночью базу.
— Нет. Того мужчины, которого ты мне описал, я не встречала и не заселяла, уточни у дневной смены.
Спрашивать Валентина, зачем ему нужна информация об этом мужчине, было бесполезно и бессмысленно, все равно ничего не скажет, да Полина и не собирается. Ей вообще не хотелось лишний раз, даже так, по телефону, контактировать с Валентином.
— Я могу тебя отвезти домой после смены, угостить завтраком. Можем позавтракаем вдвоем в ресторане или у меня в кабинете. Обещаю твои любимые круассаны с вишневым джемом.
— Нет, спасибо, я на машине. Доберусь сама.
Полина ответила сухо, наблюдая в мониторы за коридорами отеля: лифты, холл четвертого и третьего этажей, но там никого не было.
— Полина?
— Да.
— Ты слышала, что я тебе говорил?
— Прости, что?
Она и правда что-то задумалась, с силой сжала в руке шариковую ручку, пока рассматривала мониторы, так не хотелось видеть на них Германа и Лену.
— Я про завтрак.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Валентин Михайлович, нет, я вам уже все сказала, ни завтраков, ни ужинов, ни совместных чаепитий у нас с вами не может быть.
— Но ты ведь знаешь, Полина, я не люблю, когда мне отказывают.
— А я не люблю, когда мне ставят условия.
— Но я ведь объяснял тебе сто раз, что…
— Валентин, не утруждайся в сто первый, я тебя поняла сразу. Что-то еще? Мне надо работать.
— Нет…
Она отключилась сама, камеры четвертого этажа показали на мониторе движение, из номера вышла девушка, точнее, не вышла, а вылетела, быстро пошла в сторону лестницы, а не лифта. Вот она появилась на третьем, остановилась, словно хотела вернуться, но продолжила движение, посмотрев прямо в камеру.
Лена, это была точно она. Из номера выглянула другая горничная, именно со Светланой они должны были убрать номера третьего этажа уже два часа назад. Но, как видно, уборка проходит вяло или в другом месте и совсем не уборка. Лена была в триста тринадцатом, у них в отеле была странная система нумерации, первый этаж не считался, здесь был ресторан, бар, шикарный и безумно красивый банкетный зал, кухня, а вот номера шли со второго, поэтому на четвертом этаже был триста тринадцатый номер.
Полине снова не хотелось ни о чем думать. Но само ощущение было именно такое, что ей воспользовались, и она, со всеми своими принципами, что она не такая шлюха, как Елена, может идти лесом. Мол, такая она недотрога, но в то же время осуждает Ленку и ее поведение. Господи, какое лицемерие самой себе. Вот именно от осознавания этого и мерзко.
Ручка, сжатая пальцами, казалось еще немного и треснет, бросила ее на столешницу, начала листать журнал. Да, вот именно вчера в ноль часов пятнадцать минут она сделала запись, поселились двое мужчин на фамилию Верещагин, и все, больше ничего. По записи понятно, что Верещагиных двое, номер на двоих, большой, дорогой. Но ведь, она могла и не заметить татуировку Германа, тогда пусть Валентин не докапывается до нее с расспросами.
Взглянула на часы, почти пять утра, вот именно сейчас навалилась усталость и апатия. Наверняка женщина, получившая два оргазма с двумя разными мужчинами с интервалом в полчаса, так себя чувствовать не должна. Без белья было так непривычно и не совсем комфортно, снова сжала бедра, вспомнив о том, как Герман входил в нее. Мышцы влагалища сжались, Полина прикусила губу, чтобы не стонать.
Прикрыла глаза, так снова обострились все рецепторы, как там, в подсобке с Владом, его напор, перед которым она была не в состоянии устоять, но пыталась, его откровенные и пошлые словечки. Как же они отличаются, словно лед и пламень. Герман, которому ничего говорить не надо, он словно чувствует ее тело, читает мысли.
Полина даже не знает, кого бы из них она выбрала, если бы ей предложили такой выбор. Открыла глаза, возвращаясь к реальности. Чуть приглушенный свет холла, тишина, слышен лишь ход больших часов и работа мониторов. Охрана, должно быть, спит у себя, ничего не замечая вокруг, они даже не вышли, когда появились те двое подозрительных мужчин. А они еще называются пятизвездочной гостиницей, скорее придорожный мотель.
— Павел, я буквально на пять минут.
Охранник лишь кивнул, Полина быстро дошла до служебных помещений, где были шкафчики сотрудников, там у нее лежал купальник, Валентин тогда еще, когда они встречались, и Полина думала, ну, вот он, мужчина ее мечты, разрешал пользоваться бассейном. Быстро нашла нижнюю часть, надела, проведя руками по бедрам, вспоминая, как по ним текла сперма Германа.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Да, ей точно и предохраняться не надо, мужчине не о чем беспокоиться, с ее диагнозом забеременеть трудно. Горько усмехнулась, отчего-то сразу представила, каким бы он был, их с Германом ребенок, странно, конечно об этом думать. Наверное, это был бы мальчик с такими же голубыми глазами, серьезный и сообразительный не по годам.
И о чем только думает? Серьезно? О детях? Они просто постояльцы, вчера приехали, завтра уедут. А она для них просто так, приключение, странный администратор ночной смены, голодная до секса бабенка. Осталось несколько часов и домой. А, может, правда написать заявление и уйти в отпуск? Зачем ей нужны эти потрясения.