Читать интересную книгу Жар-птица - Джек Макдевит

Но иногда готового объяснения не находится. Похоже, это относится и к двум явлениям, свидетелем которых был Крис Робин: одно наблюдалось на Санусаре, другое – на Окраине. Оба так и не получили объяснения.

В 1380 году корабль приблизился к санусарской орбитальной станции примерно на пятьдесят километров. Сканеры зафиксировали его изображение, но гость так и не представился. Ни в торговом, ни в военном флотах Конфедерации и ашиуров ничего похожего не имелось.

К середине одиннадцатого тысячелетия самой старой из действующих космических станций была именно та, что вращалась вокруг Санусара. На момент появления таинственного корабля она делала это уже три тысячи лет. Говорят, что обряд ее крещения совершил сам Брэндайн Ковалар. В разное время там побывали почти все знаменитости Конфедерации. Именно на этой станции останавливалась Майра Доукин во время своего исторического визита. На ней находился Джордж Делиос, когда выступал со своим прославленным обращением. В «Корби», кафе в главном вестибюле, Кайла Боннер написала несколько своих «Сумеречных сонетов». А где-то в отеле «Маджестик» – никто не знал точно, где именно, – умер Кип Берри после того, как отвоевал станцию у Разоблачителей. И конечно, в начале двенадцатого тысячелетия станция ненадолго побывала в руках «немых».

Но за все это долгое время, вероятно, самым интригующим событием стало то, которое произошло под конец вечерней вахты в День Конституции, пятьдесят четыре года назад.

Я загрузила запись и просмотрела ее.

Дежурная по станции Тереза Урбанова смотрела на пустое небо, когда Джей Бенсон, искин-диспетчер – единственный из всех известных мне искинов, имевший фамилию, – сообщил, что телескопы только что зафиксировали появление неопознанного корабля.

«Где, Джей?» – спросила она.

«Расстояние – восемь тысяч километров. Он приближается».

«Что? И мы только сейчас его заметили? Как он сумел подобраться настолько близко?»

На ее дисплее виднелась лишь яркая точка.

«Не знаю, Тереза. Я начал проверку всех систем. Неисправностей не обнаружено».

«Они выходят из прыжка. – Тереза не пыталась скрыть раздражение. – Только что выскочили, прямо перед нами».

«Я доложу об этом».

«Я работаю здесь больше тридцати лет, Джей, но не видела ничего подобного. – Склонившись над приборной панелью, она открыла канал связи. – Говорит диспетчер станции Санусар. Корабль, только что вошедший в систему, прошу представиться».

Ответа не последовало. Она поместила корабль в центр дисплея.

«Мак, это диспетчер. Задержи старт. У нас в окрестностях неизвестный корабль».

«Слушаюсь, Тереза. Задерживаю».

Большой опасности не было, но речь шла о простой вежливости. Так не поступают.

«Судя по траектории, он пройдет мимо станции. Но рядом с ней», – сказала Тереза.

«Возможно, у него отказал двигатель», – заметил Джей.

«Хотелось бы надеяться. Есть картинка получше?»

«Одну секунду».

Тереза вышла с кем-то на связь – вероятно, с начальником смены.

«Маркос…»

«Я его вижу, Тереза. Действуйте согласно правилам. Я спущусь через минуту».

«Он все приближается», – сказал Джей.

Тереза переключилась на связь с патрулем.

«Калеб?»

«Подождите, диспетчер. Мы его видим».

«Две минуты до минимального сближения, – сказал Джей. – Скорость прежняя».

«Он проходит мимо, и все».

Послышался еще один голос – размеренный баритон:

«Да, Тереза? Какие у вас данные?»

«Мы не знаем, кто он. Хотите взглянуть?»

«Какова ситуация?»

«Только что вошел в систему. Есть один вылетающий корабль, но мы его задерживаем».

«Понятно. Прибывающих нет?»

«Нет».

«Хорошо. Я их вижу. Летим за ними».

«Они все еще не отвечают, – сказал Джей. – Скорость девятнадцать тысяч».

Тереза наклонилась к микрофону:

«Прибывающий корабль, говорит диспетчер станции Санусар. Прошу представиться. Вы нарушаете процедуру».

Пришелец выглядел довольно тяжеловесно. Выхлопные трубы, кожухи сканеров, маневровые двигатели и все прочее было спрятано внутри корпуса. Навигационные огни то вспыхивали, то гасли. Корабль казался весьма старым.

«Что с его габаритами, Джей?»

«Двести двадцать метров».

Теперь Тереза различала огни на мостике и ряд освещенных иллюминаторов.

«Кто вы, черт побери? – Она подперла рукой подбородок и уставилась на дисплей, на котором виднелись обе луны Санусара. – Джей, на корпусе есть опознавательный знак. Можешь его разглядеть?»

«Попробую увеличить резкость».

«Диспетчер, – послышался новый голос, женский. – Патруль готов к старту. Прошу разрешения».

Тереза взглянула на экраны.

«Разрешаю».

«Вижу на корпусе два символа, но они мне незнакомы», – сказал Джей.

Кто-то появился в дверях, за спиной Терезы, – вероятно, Маркос, ее начальник.

«Возможно, это „немые“», – сказал он.

«Не знаю. Надеюсь, что нет».

Несмотря на свой баритон, Маркос был худым и невысоким – ниже Терезы. Он выглядел как типичный ученый.

«Вы добились от них хоть какого-нибудь ответа?» – спросил он.

«Ни слова».

«Ладно. – Он соединился с патрулем. – Кто на связи?»

«Сэнди».

«Сэнди, приглядись к нему получше».

«Хорошо, Маркос».

Маркос склонился над Терезой и заговорил в микрофон;

«Неопознанный корабль, прошу замедлить ход. Кто вы? В чем проблема?»

Ничего, кроме помех. Маркос что-то проворчал, не сводя взгляда с дисплея.

«Куда он летит, черт побери?»

«Маркос, происходит что-то странное», – послышался голос Сэнди.

«Что?» – Нахмурившись, Маркос попробовал увеличить картинку.

«Я вижу его насквозь».

«Не понял, Сэнди?»

«Я вижу его насквозь. Он становится прозрачным. И исчезает».

И в самом деле, корпус корабля стал прозрачным.

«Не может быть», – пробормотал Маркос. Прежний спокойный и властный тон сменился растерянностью.

Огни пришельца потускнели, на его фоне появились звезды, а потом он пропал, как будто и не появлялся.

«Диспетчер, вы видели?» – спросила Сэнди.

Я не раз наблюдала, как корабли входят в прыжок, – и на экране, и когда летела рядом с ними. Они просто исчезали: вот они здесь, а через мгновение их уже нет. То, что я видела сейчас, выглядело совсем иначе.

«Жуть, – тихо проговорила Тереза. – Что это было, черт возьми?»

Я связалась с Алексом. Он сидел в кресле у себя в комнате, на фоне окна. В Андикваре было еще темно. На коленях у него лежал раскрытый блокнот.

– Как дела, Чейз? – спросил он. – Выяснила, что с ним случилось?

– Нет. Понятия не имею. Но есть интересная информация.

– Какая именно?

– По словам местного священника, Робин купил несколько яхт. Я проверила в архивах: все так. Четыре яхты за восемь лет.

– Четыре яхты? Что он с ними делал?

– Видимо, использовал для какого-то эксперимента. Я кое-что узнала, хотя и немного, к тому же все мутно. Что-то насчет цикличности.

– Что это?

– Это связано с обеспечением резерва для электронного ускорителя при совершении прыжка.

Алекс наморщил лоб.

– Ты понимаешь, в чем дело?

– Не совсем. Но, кроме того…

– Как я понимаю, яхты были не новыми?

– Нет. Довольно старыми. Кстати, это не согласуется с экспериментами по цикличности. Не знаю, что все это значит.

– Ладно. – Алекс взял с тумбочки стакан и осушил его. – Когда это было?

– Между тысяча триста восемьдесят пятым и девяносто третьим годами.

– Ты узнала, как назывались яхты?

– Одна – «Звездный ястреб».

– Ясно.

– Другая – «Жар-ястреб».

– «Жар-ястреб»? Он что, был помешан на ястребах?

– Извини. «Жар-птица».

– А остальные?

– «Страйкер» и «Элизабет».

– Как долго они использовали яхты, прежде чем утрачивали их? В среднем?

– Не знаю, Алекс. Подробностей я не нашла. Почему это так интересует тебя?

– Пока точно не знаю. Но сперва пропали яхты, а потом Робин.

– Ладно. Скоро позвонит Рэмси. Если ты не против, я расскажу ему о них. О яхтах.

– Да, непременно. Звучит таинственно: именно это нам нужно. Когда будешь разговаривать с ним, притворись удивленной, ладно? – (За окном вспыхнула молния, но я не могла понять, где это, у него или у меня, пока над головой не раздался раскат грома.) – Чейз, ты гений.

– А как дела у тебя?

– Потихоньку. Спрос на артефакты то ли на максимуме, то ли еще нет. Я договорился о нескольких неформальных презентациях для Планкетта.

– Планкетта? – Я где-то слышала эту фамилию.

– Чарли Планкетт. Из Общества Робина. Теория бран.

– Ах да. Сталкивающиеся вселенные?

– Они самые.

Библиотеки, музеи и прочие общественные организации постоянно искали тех, кто мог бы выступить у них.

– Алекс, – сказала я, – мне кажется, он чересчур эксцентричен.

– Неважно. На трибуне он хорош. И потом, что бы ни говорил Планкетт, артефактам это не повредит, а остальное неважно. – Он хотел было отключиться, но, похоже, о чем-то вспомнил. – Погоди секунду, Чейз. – Он снова отхлебнул из стакана. – Еще кое-что…