вверх
прыгающих…
Автомат, внезапно раздражаясь
Рохли! отбор! брак!
Кой мне от вас прок?
На фиг мне ваш прыг?
Ваших копыт брык!…
Вынянчил наш град
Новый людской род:
Те – не идут; прут!
В лоб! напролом! вброд!
На плац вступает шеренга человекоподобных существ с циферблатами вместо лиц.
Марш
Стальные лифики
Крепят нам грудь!
Крутые графики -
Наш путь и суть!
Пусть скрежет строфики
Не даст вздохнуть.
Шли к черту кейфики
И бодрым будь!
Автомат
Так себе. Можно четче!
Циферблаты
Сделаемся, наш отче!
Из-за угла выдвигаются шеренги с авиабомбами вместо голов.
Песенка
Нет пользы родине
В пустой красе.
Пускай уродиной
Мы станем все,
Зато под черепом -
Не мозг, но тол!
Залают черти ли
На твой престол -
Швырни нас ловкою
Рукой тогда
Лишь вниз головкою
На города!
Автомат
Нет! – Время, народ, не раннее,
Пора бы нам стать ураннее!
Шелестя и шурша, на плац выбегают новые шеренги кадров: у этих вместо голов аппараты психопросвечивания.
Шуршащая скороговорка
Снуем, прошмыгиваем
Ко всем знакомым;
Слегка поругиваем
Горком с райкомом;
Присев, втирушами,
За пивом, чаем,
Чужие души
Разоблачаем.
Автомат
Хорош. Без этих
Всем нам
быть в нетях.
Шествие замыкается группой людей с водруженными на плечи вместо голов громкоговорителями.
Механический лай
Хоу, хоу…
Гул голоса
В мозг
тыщ
Вбей
штамп.
Рев! Тми
шум хаоса,
Рост
войск,
счет
бомб!
Ыу, ыу!
Вождь высказан
мысль:
"Плач
есть
вздор!"
Вой труб!
Скрой выстрелы,
Вскрик
дыр,
всхлип
нор?
Автомат
Ха-ха!
Товарищи с юмором.
Блоха -
а какие шум и гром!.
Прозревающий, проходя краем плаца
Вот они, множества,
Жругром когда-то
Засосанные
и вброшенные
Во чрево кароссы, -
из Русского Сада
Ростки, безвозвратно скошенные…
Чугунные дети, садам соседа
Гибель нести послушные.
Неизвестный
Скажите одно: какова расплата
Тем, кто несчастных уродовал?
Прозревающий
Наш разум
не приспосабливал лота
К промерам мира загробного.
Сначала вглядись в крепостные устои
Сквозь цоколь, сквозь пьедестал:
Видишь – там – потайную, пустую,
Нишу черную…
как кристалл?
Неизвестный
Да… как будто там вьются стаи
С жгучим взором… почти без тел.
Действительно, в черном кристалле Цитадели обозначается как бы особая ниша, схожая с усыпальницей. Там совершается чье-то однообразное движение, чей-то медленный с интервалами ход по кругу. Будто ворожащие существа выполняют заклинательное действо вокруг спящего.
Монотонные голоса
– Вот, сторожим
Твой сон…
– Верно храним
Твой сан…
– Длит на земле
Твой сын
Путь к всевладычеству.
– Плещет над ним
Наш кров;
– Злобой миров
Он прав, -
– Нами творим,
Он – миф,
Бич человечества!
Голос неподвижно-лежащего – сквозь сон
Не раньте проклятыми чарами
Хоть час… лишь миг…
Дайте хоть совладать с укорами,
Что знал…
ждал…
мог…
Ворожащие
– Сильнее тебя
Твой ореол:
– Вырос над гробом
Мистериал, -
Не разорвал
Сам Азраил
Пут -
уз…
вервия…
– Сын твой залит
Светом твоим,
– Стяг твой шумит
К дальним краям,
– Млатом твоим
В горнах куем, -
Мы:
рать
первая!
Иная мелодия, женственная и завораживающая, возникает из недоступных глубин: не то – колыбельная песня, не то – заупокойное волхвование.
– Крепче усни,
Бедный герой,
В долгом Преддверии смерти второй.
Будь глубока,
Дрема, века,
В толще подземного материка!
Весь хрусталем
Крыт саркофаг…
Складками ластится траурный флаг…
Окружено
Хладным огнем
Ложе страдания ночью и днем.
Спи, мой герой:
Я ворожу,
Я фимиамами сон окружу,
Остановлю
Дни и века
В лоне чугунного материка.
Неизвестный
О, узнаю: это – она,
Недостижима – и вечно темна:
Мне сквозь Народную Душу звучал
Голос ее…
Звезды ее
Мчались, гудя, по окрайнам вселенной
В гулкую пустоту…
Ради чего же сошла она в тленную,
В душную крепость ту?
Прозревающий
То – не она, ослепленный обманом!
В сумрачных песнях
Хищных кудесниц
Эхо ее отдается всегда,
Царство ж ее – за последним туманом,
Глубже черного лада.
Неизвестный
Да, я предвидел… Неясным чутьем
Горько расслаивал эти напевы.
Космос и хаос,
Если казалось,
Будто струит их в мечтанье моем
Высь Приснодевы…
Прозревающий
Если миры Приснодевы заронят
В душу сиянье – двоя этот блик,
Тихо возникнет на призрачном троне
Женственный, вероломный двойник.
В этом – закон твоей узкой тропы,
Скользкой тропы…
Страшной тропы…
С моря поднимается ветер. Цепочки фонарей вдоль набережных и проспектов раскачиваются, мерная, как звезды в угольно-черных небесах. На перекрестке – замешательство, топот бегущей от набережной толпы обывателей.
Вскрики
– Черный корабль!
– Вновь эта тень!
– Ящиком… гробом…
без парусов…
– За город дунь!
– Вновь этот недруг!
– В рытвины… в недра…
– Крепче засов!
Большинство пешеходов продолжает двигаться, как бы ничего не слыша. Но обучавшиеся на плацу бросаются врассыпную.
– Бежим, пока в жертву
тиран нас не выдал!
– Везде его жерла!
– Везде его идол!
Часть обучавшихся бросается на колени перед Цитаделью.
– Владыка! Мы зоркой страже
Доверили наши "я", -
Спаси, человеко-боже,
От слуг ино-бытия!
Наместник – с балкона десятого этажа
Очень жаль. Суров
Мировой закон,
И уж недалек
Час,
Как преображен
Гением веков
Будет он для всех
Нас.
Церковный политик
Строен, хоть угрюм
Контур пришлеца
С кружевом нагих
Райн:
Замкнутые в трюм
Выпьют до конца
Оцет мировых
Тайн.
Массовик-затейник, подхватывая
Разве не туризм -
Рейсик в океан:
Отдых… упокой
Душ…
Всякому порой
Хочется в туман
В провинциализм,
В глушь.
Растерянные возгласы
– Но… как же?… Там вовсе
Не отдых… не дрема…
Эстрадник, фиглярничая сбоку
Народ испугавси.
Подумаешь, драма!
Крики отчаянья
– Но вы ж нам твердили,
Что это не больно…
– Что сладко в могиле
Уснем добровольно…
– Бубнил же ваш гений,
Что смерть нас не мучит…
– Что мрак без страданий
Он всем обеспечит!
Цитадель безмолвствует. Из кварталов на плац выскакивают люди-циферблаты и люди-авиабомбы.
Вопли
– Но я же был вам полезен!
– Но я ведь насквозь железен!
– Я вашим врагам был грозен!
– Гранит наук мной разгрызен!
Существа-громкоговорители и психопросвечиватели,
мечась по плацу
– Не я ль бичевал всех прежних?!
– Не я ль ублажал всех важных?!
– Не я ль доносил на ближних?!
Отсеивал всех ненужных?!
Отчаянным рывком преследуемые сдергивают с лиц циферблаты, но лиц под ними уже не оказывается: только кровавый блин. Другие срывают с плеч авиабомбы, просвечиватели, рупоры, но заменить их нечем. Безглавые существа натыкаются на доколь Цитадели и друг на друга. За неимением ртов визги ярости вылетают прямо из сердца.