— Коврик у двери, — дополняю я с намёком на его сущность.
— Так и быть — он ваш, отнимать не стану, — парирует он.
Это снова шутка из его уст?
В дверь постучали:
— Андрей Антонович? — голос Ивана.
— Увидимся утром, — Андрэ поднимается по направлению к двери.
Догадка бьёт по нервам:
— Вы будете спать не здесь? — как я жалко сейчас выгляжу, наверное, самой противно. Но мне сейчас страшно оставаться наедине со своими мыслями.
— Нет, я с Киркой, не бойтесь — за дверью и на террасе достаточно охраны.
Ну да, конечно. Я устало бухнулась на кровать. Носом в подушку, и с головой потонула в терпком аромате его тела. Или его парфюма. Или геля для душа. Запах заполнил сознание до краёв, вытесняя лишние мысли. Он успокаивал и баюкал. То, что сейчас нужно. Завернувшись с головой, чтобы ничего не видеть и не слышать я отпустила всё и отключилась.
Следующим утром кухня вместила не только всю семью, но и охрану одновременно.
Негромко шурша, Софья подошла ко мне с кружкой.
— Кофе с миндалём, как ты любишь, — приветливо предложила она.
— Спасибо, не стоило наверное… я бы и сама… — бормочу, с удовольствием отпивая.
— Не выйдет, милая, — отвечает она. Оглянувшись, я убедилась в её правоте, к кофейному аппарату не подберёшься.
Все остальные, словно сговорившись, по-деловому обсуждали подробности вчерашнего инцидента с нападением. Я рассматривала их и гадала — кто оборотень, кто человек.
Андрэ спокоен как диван. В отличие от меня, он вёл себя совершенно адекватно. Я же абсолютно не знала как себя с ними вести.
Кирка наворачивал яичницу с беконом наравне с остальными, и выглядел всем довольным. Их поведение в корне разнилось с их разговорами. Как можно вести себя так спокойно при этих обстоятельствах? Разве не стоит принять меры?
Кирка махнул мне рукой, приглашая к себе, показав сэндвич с беконом и сыром.
— Они все оборотни? — подбираюсь ближе к мальчишке, выхватывая бутерброд.
— Да, но не все из нашей стаи, Андрэ наёмников привёл, что ли? Во даёт, — говорит Кирка, растирая свободной рукой затёкшую шею, и тихо ворчит, — раздолбанная кушетка.
— А ты человек, — уточняю.
Он согласно кивает.
— Агась, только я сильнее обычных людей, ещё слух и зрение. Повзрослел раньше. Болею реже. Что ещё… не глупее тебя, это уж точно. Только вожаком мне не быть.
Я чуть бутербродом не подавилась.
— Ясно, от скромности не помрёшь. Так вот почему ты так быстро пришёл в себя после отравы, — на ум пришло другое сравнение. — Послушай, а Лика?..
— Нет, Лика полноценный человек, но сын Драмира сделал её посильнее, — подмигнул Кирка. — В стае в основе — наши, но есть и люди. Кое с чем не поспоришь.
— Тебе придётся мне всё объяснить, чтобы не влипла ещё больше.
Мальчишка прям просиял, видно, как он рад поделиться, наконец, тайнами с кем-то. Он же почему-то всегда один. Где его друзья? Никого не видела с ним, кроме семьи и охраны.
— Привыкнешь, ничего особенного. Соблюдай правила, остальное по ходу дела. Первое правило: не нарушать приказы вожака. Касается всех без исключения. А ты ничего, не струсила.
Не стану говорить, что мне до сих пор до тахикардии страшно, а то потеряю последний авторитет перед ребёнком. Ну, надо же, я ещё не сразу поверила Андрэ. Думала — краски сгущает, запугивает. Разве это должно быть нормой при всей их дисциплине? Что тут у них не так?
— Если чего-то боишься — не сиди на попе, дружок, тем паче — не беги, — стараюсь, чтобы голос не шептал и не срывался, — встречай и решай проблемы такими, какие они есть. Иначе — всю жизнь так и будешь бегать. Да ты тоже не одуванчик, я погляжу. Значит, оборотни. Почему ты меня выбрал?
Кирка сделал вид, что глубоко задумался.
— Есть причины. В одном ты права: трусу здесь не место. Не выживет.
Так себе объяснение, конечно, но я докопаюсь до правды.
— Я уже поняла, — говорю, потирая горло. Он понимающе улыбается.
Я собираюсь задать следующий вопрос, но тут на сцене, то есть на кухне появляется Антон Владимирович. Или мне теперь как и все называть его вожаком. Краем глаза заметила, как Софья тихонько ретировалась из кухни, давая возможность мужчинам свободно обсуждать случившееся. Персонал почтил его приход уважительным молчанием. Старший коротко приобнял его плечо. Младший приветственно вскинув ладонь, продолжая невозмутимо наворачивать свой завтрак. Отец особого внимания на него не обратил.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Отец, — поздоровался вслух Андрэ. — Ты долго.
— Не мог раньше, — вожак выглядел обеспокоенно. — Что у вас?
— Здесь был чужой, — лаконично ответил Андрэ.
Да уж, и это не аналогия с персонажем Ридли Скотта.
Он выходит в центр кухни к островку, все присутствующие не сводят с него глаз.
— Кто пострадал? Кирка?
Мальчишка покачал головой, ткнув вилкой в мою сторону:
— Не, я в норме. Викуську помяли чутка.
Слегка опешила от такого панибратства, но сейчас не до формальностей. После этой ночи многое изменилось. Включая наше отношение друг к другу.
— Я норме, — голос вышел почти нормальным.
— Вижу, — коротко отозвался Антон, обернулся к старшему сыну. — Выяснили кто был?
— Не знаю, но я говорил, не надо водить её в наш дом! — выцедил Андрэ.
Если речь о Владе, то всецело его поддерживаю.
— Владимир ни разу не нарушил договора и мира с нашей стаей. Они не причастны, — мгновенно отмёл его обвинения вожак.
— Но и не поддержал, когда нужно было!
— Ты знаешь, что сам виноват в этом, — с укором отвечал отец.
Андрэ смолчал, но видно было, что негодование его распирало.
— Того камикадзе узнал кто-нибудь? — продолжил опрос Антон.
— Отец, посмотри сам в подсобке, — посоветовал младший.
— Видел. Не узнал. Как он проник в дом? Андрэ?
Спрос всегда со старшего. Андрэ принялся лаконично и внятно описывать ситуацию. Антон Владимирович слушал внимательно, лишь изредка задавал нам с Кириллом наводящие вопросы.
— Как он смог пройти через охрану, — задумался вожак.
— Все были на постах. Никто не видел, я был у дома и не услышал, пока Вика не разбила двери на террасе.
Кирка подобрался, даже тарелку отодвинул. С неожиданно взрослым лицом объяснил:
— Он обыскал мою комнату, а потом пошёл дальше по террасе.
— Тебя не задел?
— Нет, я… знал где спрятаться, ещё на подходе его услышал. Андрэ, скажи отцу, что не в первый раз пропустили. Сам уже точно не разберёшься! Отец, Викуська не дала Андрэ выпить стакан редкого аконита. Откуда ему взяться в доме? Андрэ, ты два дня омелой лечился! Вообще-то нам обоим что-то подсунули, только мне не повезло, я всё выпить успел.
— Это правда? — вожак поворачивается ко мне, обойдусь пока без обращений, чтоб не запутаться в определениях.
— Да, — кивнул старший.
— Да, — подтверждаю я.
Так вот зачем он омелу пил. Оборотни лечатся омелой. Удивительный организм… Это же совершенно уникальная биологическая единица. Если бы больше узнать про их вид… Какое поле для науки! Чрезвычайно интересно: два исключительно токсичных и редких растения. Один их убивает, второй — нейтрализует действие первого. Мне бы больше информации… сознание немедленно окунулось в своё ученическое прошлое, подыскивая варианты взаимодействия компонентов.
— …что это, если не скрытая война? Раньше хоть Кирку не трогали, — Антон Владимирович.
Задумалась и пропустила часть разговора.
— Придётся тебя на время спрятать, Кирка, пока не решим ситуацию, — Андрэ кладёт широкую ладонь на плечо младшего отеческим жестом. Отец стоит рядом и не обращает на это никакого внимания, повиснув на телефоне.
От такого поведения отца по отношению к младшему становится некомфортно. Но я решаю придержать своё удивление при себе. В чужой монастырь, как говорится…
В сопровождении охраны нас с Кириллом отправили собираться.
Что заняло по факту несколько минут времени. Кириллу оставалось только поднять свой валяющийся на полу рюкзак, который он теперь таскал за собой повсюду. Затем под конвоем во главе Ивана поднялись наверх, забрать мои вещи. Сначала оранжевый чемоданчик из комнаты старшего.