Читать интересную книгу Кошмар на улице с вязом - Андреева Валентина Алексеевна

Из квартиры Анастас Ивановича доносились крамольные речи ее мужа. Бунтовщик организовал акцию протеста против овсяной каши на завтрак и ужин. Тонким, срывающимся от гнева голоском он упорно посылал жену в Англию. Вместе с овсяной кашей, обещая лично пробить ей визу и приобрести авиабилет в один конец.

– Тс-с-с, – прикладывая палец к губам, прошептала Наташка. – Восстание рабов. Сейчас начнется подавление. Господи, как дома-то хорошо!

7

Димкин обещанный сюрприз привел меня в грозовое состояние. Вопреки ожиданиям, домой я попала раньше мужа, чему искренне порадовалась. Все версии, оправдывающие мое длительное отсутствие, остались про запас. Будет что соврать другим разом. Прихваченные по пути полуфабрикаты сэкономили массу времени. Дети еще днем разбежались в разных направлениях – воспитывать было некого. Я торчала перед телевизором, где демонстрировали сплошные детективы. Замучилась отслеживать действия и ошибки премудрых оперов и следователей, ухитряясь смотреть пять программ сразу. Переключалась с одной на другую, благодаря рекламным роликам, и старательно выбрасывала из головы набегавшие мысли о Литвинове, рыжей девице и Петуховых.

К десяти часам вечера я была несказанно раздражена тем фактом, что муж не соизволил ни разу позвонить и поинтересоваться, где меня целый день носило. А дети, похоже, вообще часов не наблюдают. Хотя для их статуса это вполне нормально. В свое время им тоже предстоит поволноваться. Мои будущие внуки постараются. Мобильники у всех, как по заказу, сообщали о временной недоступности абонентов. К одиннадцати задумалась: ну, детки – понятно, свидания – дело ответственное. Явятся, напомню им, кто я такая, и ладно, нотации здесь бесполезны. Но вот где может носить Димку, причем под прикрытием работы? Только бы ничего плохого со всеми ими не случилось. Главное, не надо самой думать о плохом. Не долго и накаркать. Зачем я вообще вышла замуж! В начале двенадцатого меня уже трясло крупной дрожью. Просто так. Перестаралась, сдерживая думы о плохом, тогда как думы о хорошем закончились, исчерпался лимит. Требуя от себя спокойствия, я никак не могла накапать себе настойку пустырника. Три капли в мензурке не считаются. В основном «успокаивалась» поверхность стола.

Муж заявился в половине двенадцатого вместе с Аленкой и Славкой – встретились у подъезда. Кстати, прекрасная тактика! Подозреваю, что встреча организована по предварительному сговору. Втроем легче держать оборону. Явление совсем не святой, но родной троицы было приурочено как раз к тому моменту, когда я скакнула на новую стадию беспокойства, основанную на статистике несчастных случаев. А посему ничего вразумительного в плане обвинительного заключения выдать не могла – неосознанно радовалась, стуча зубами от внезапно возникшего сильного душевного волнения. В судебной практике аффект называется. И то ли радость моя была за гранью безумия, то ли просто я выглядела без макияжа много хуже главной матери семейного клана в эпоху матриархата, но все испугались. Хотя врали одинаково – внезапно кончилась зарядка мобильников. Вот тут Димка и преподнес свой сюрприз – завтра в два часа дня он улетает в Германию. Ориентировочно – на месяц.

– План «Диморосса»? Столько лет после войны минуло. Поздновато для ответного решительного удара по фашистской Германии. С твоим запасом праведных поучений месяц для немцев – тяжелый испытательный срок. – Я попыталась дать понять, что оценила шутку.

Пользуясь тем, что воспитательная часть процесса встречи закончилась, практически не начавшись, Алена быстро разделась и шмыгнула в комнату. Славик пошел другим путем – на кухню, поприветствовать содержимое холодильника. Оставшийся наедине со мной Дмитрий Николаевич расправил плечи и вытащил из нагрудного кармана куртки загранпаспорт с выездной визой в страну Германию. Из паспорта торчал авиабилет.

Вначале я почувствовала некоторое облегчение – муж не врал. Последние недели задерживался именно на работе, а не где-нибудь у кого-нибудь, исходя из скоропостижной личной привязанности по варианту «любовь нечаянно нагрянет». Сейчас такое легкомысленное время. Когда бы это в прежние времена поставили знак равенства между любовью и сексом? Затем появилась обида. Ближе меня у Димки никого не имеется, ну, может быть, исключая детей и телевизор. Так почему не поставить жену в известность о поездке заранее?

– Ни тебе, ни ребятам ничего не говорил, боялся поездка сорвется.

Надо же! Такое впечатление, что услышал мои молчаливые упреки.

– Иришка, ты представляешь, еду в прекрасную клинику, где работают прекрасные специалисты, с прекрасным оборудованием…

– Распрекрасного ума, значит, набираться.

– Ну, положим, мы тоже не лыком шиты. Есть чем похвастаться. Скажем, месячное взаимовыгодное сотрудничество. В интересах человечества.

Я попыталась унять массу переполнявших меня негативных эмоций. Эгоистичных по своей характеристике. Ну что я такое в общечеловеческой толпе? Попробовала заставить себя встать на место мужа. И в буквальном, и в переносном смысле. Он шагнул к вешалке, чтобы повесить на плечики куртку, я шагнула следом и тут же поняла, что я есть в этой общечеловеческой толпе. А ничто – шагнув назад, как на пустое место, милый муж отдавил мне оба тапка. Вместе с ногами. Нервы сдали окончательно, я взвыла не своим голосом и полетела в спальню зализывать боль и обиду, рассыпая по дороге не очень справедливые упреки всему человечеству и членам семьи в частности. На стуки в закрытую дверь, призывы к благоразумию и обещания привезти мне из Германии что угодно, хоть аленький цветочек, отвечала одним пожеланием – оставить меня в покое.

Меня и вправду оставили в покое, отчего чувство обиды стало еще острее. Отчасти и на себя, эгоистку. Натальин Борис без конца мотается по командировкам, а она ничего. Поноет пару часов, а потом радуется экономии электроэнергии – электроплита отдыхает.

– Ирина Александровна, немедленно открой дверь!

Командный голос легкой на помине подруги не предвещал утешений. Я шмыгнула носом и решила быть гостеприимной – ну сколько можно торчать одной? Всего половина первого ночи, завтра воскресенье, успею выспаться.

Встав с кровати, я открыла дверь, уверенная, что за спиной Наташки, одетой в халат, из-под которого торчала ночная пижама, стоит моя семья, и сразу развернулась в обратном направлении. Гонор есть гонор. Еще не совсем схлынул.

– Ну что вы тут вьетесь, как комары на боевом задании?

Наташкино замечание убедило меня в том, что я не ошиблась.

– Ефимов, забирай детей и дуй отсюда. Довели мать безвестностью до истерики. Целый день, бедная, на телефоне сидела. Так… Рассредоточились все по квартире. Славка, твое место вообще у бабушки. Ир, выпей пустырничка и пошли их… на небо за звездочкой. А еще лучше – пойдем ко мне. На фига тебе хватать звезды с неба?

Я молча кивнула и с опущенными вниз глазами проследовала за Наташкой мимо шеренги родных людей. Было немного стыдно.

– Входную дверь закройте, – распорядилась подруга. – Ирина, если надумает возвращаться, откроет моими ключами. Спокойной всем ночи…

– Вы обе в своем уме? – Наташка отбила меня от дружелюбных, но уж очень болезненных собачьих лапаний и закрыла боксериху в комнате. – Ир, тебе предоставляется месячный отпуск за счет средств общего семейного бюджета, а ты истерики закатываешь. Подумай над этим хорошенько. И мой совет – вбей в голову Ефимову, чтобы никаких подарков из Германии не привозил. Сейчас не те времена. Купит здесь – дешевле обойдется. Все! Сеанс психотерапии окончен. Проходи на кухню, у меня Борин коньяк остался. Пять грамм на ночь, и будешь спать, как… Боже мой, всякая дурь в голову лезет. Какой дурак придумал такое выражение?

Я молча наблюдала за Наташкиными манипуляциями. Было довольно интересно. Никогда не пила на ночь чай с коньяком в пропорции пятьдесят на пятьдесят, да еще из бокалов.

– Слушай, мне пришла в голову занятная мысль: каким образом Литвинов восстал из мертвых? Вернее из таза с бельем. Кстати, он, наверное, свои носки так и не достирал. Протухнут, блин. И как живой труп в этом тазу оказался?