позвонить Эдисону, если потребуется.
— Они в самом деле больны? Стоило сюда приезжать?
— О да, они, безусловно, больны,— сказал Льюин,— но я уверен, что все обойдется.
Он развернулся и поехал к центру Тарсуса. Его не покидала мысль о странном выражении лица у обоих пациентов. Эти широко раскрытые, совершенно безжизненные глаза. Если бы не это, можно было легко приписать жар, рвоту, слабость, головную боль какому-нибудь гриппу, какому-нибудь простому вирусному заболеванию, которое, по всей вероятности, пройдет раньше, чем лаборатория вернет ему заключение о характере вируса. Но все, что он мог сделать сейчас,— это ждать результата лабораторного анализа.
Он быстро проехал город и остановился перед заправочной станцией. Над дверью была вывеска: «Заправочная станция Смита. Уильям Т. Смит — владелец». Он был уверен, что найти ее — не проблема. И только тут Льюин заметил рядом другую вывеску: «Почтовое ведомство США, Тарсус, Юта». Он понял, что ему вовсе не надо было сюда возвращаться. Он запросто мог узнать в телефонной книге номер почтамта в Тарсусе. Он устыдился собственной глупости, но Элинор прервала его мысли:
— Подожди-ка, мне надо в туалет.
Льюин кивнул, она вышла из машины и направилась в дамскую комнату, Льюин, сидя в машине, смотрел по сторонам и думал об Эдисонах. Тяжко было уже одно то, что они заболели одновременно, тем более в таком заброшенном, сонном городишке, как Тарсус. Это был самый тихий городок, какой он когда-либо видел. Вот и сейчас— всего шестой час, а признаков жизни никаких. Ни тебе играющих детей, ни возвращающихся с работы мужчин. Это было очень странно.
Но тут он немножко приободрился, увидев в зеркале заднего вида мальчика, шагающего по заросшей травой обочине к магазину. Значит, все-таки здесь есть какая-то жизнь. Может быть, жители были просто умнее, чем он думал: в дневную жару отсиживались дома и выходили, только когда она спадала. Мальчик уже спустился по улице и направился к магазину через площадку заправочной станции. Вдруг он остановился, замер, и у него началась рвота — он только беспомощно вздрагивал, как это обычно бывает с детьми. Взрослый встал бы на колени или хотя бы нагнулся. Но мальчик, казалось, был удивлен. Льюин вышел из машины и пошел посмотреть, что с ним происходит, не надо ли помочь. Тот уже сидел на асфальте, рядом с лужей рвоты.
— С тобой все в порядке? — спросил Льюин, заведомо зная, что задает глупый вопрос.— Я доктор,
— Да, сэр. Все в порядке, просто меня вырвало.
— Вижу,—сказал Льюин, доставая из кармана пакетик бумажных салфеток и протягивая их мальчику. Тот взял, вытер салфеткой губы и испачканные колени. Льюин помог ему встать.
— Я шел в магазин,— объяснил мальчик.— Мама себя неважно чувствует. Она послала меня за едой, чтобы покормить моих сестер и братьев.
Льюин проследил, как мальчик вошел в магазин. Он подумал, а в состоянии ли Смит обслужить мальчика, или он, заболев, оставил магазин открытым, чтобы покупатели сами себя обслуживали, а расплатиться они могли позже? Такой вопрос мелькнул у него в голове, и он задержался на нем, пока не осознал, что предпочел бы решать подобную элементарную проблему вместо того, чтобы ломать голову над более страшной, уже гнездившейся в его мозгу. Мальчик был болен. Мать мальчика была больна — так он сказал. Смит из магазина выглядел и чувствовал себя ужасно. Оба Эдисона больны. Его первая реакция была абсолютно верной: это до странного тихий город, дьявольски тихий. Такие показывают в фильмах перед самым нападением индейцев.
Элинор вышла из дамской комнаты и вернулась к машине.
— Что происходит, Норм? — спросила она.
— Минутку,— сказал он. Льюин решил подождать мальчика и отвезти его домой, если тот захочет. Ну, сколько это займет времени? Минуту? Две? В городке не было ни одного дома, который был бы за пределами слышимости человеческого голоса.
Но когда мальчик вышел из магазина, его сопровождал моложавый стройный мужчина с черными высящимися волосами. В руках у мальчика была сумка.
— Как ты себя чувствуешь, сынок? Если хочешь, я могу тебя подвезти домой.
— Нет. Спасибо, сэр,— сказал мальчик.
Мужчина, который вышел из магазина вместе с мальчиком, удивленно посмотрел на Льюина. И тот понял, что, наверное, его предложение показалось странным.
— С минуту назад у мальчика была рвота,— объяснил Льюин.— Я — доктор. Доктор Норман Льюин. Я подумал, что ему будет трудно идти домой по такой жаре.
— Поль Донован,— представился мужчина. Настороженное выражение его лица сменилось улыбкой, и он протянул Льюину руку, которую тот пожал.— Я доведу его до дому — мне по пути. Вы приехали осмотреть Смита?
— Нет,— сказал Льюин.
— Дело в том, что он сильно болен. Магазин открыт на случай, если кому-нибудь что-нибудь понадобится. Там висит объявление, чтобы покупатели обслуживали себя сами, что я и делал,— сказал он, раскрывая ладонь и показывая флакон с аспирином.— Должно быть, перегрелся сегодня в пустыне. Голова просто разламывается, и я чувствую себя совершенно разбитым. Но я доведу мальчика до дому. Он сын Праттов. Они живут через несколько домов отсюда, и нам по пути. Приятно было вас встретить, доктор!
— Взаимно,— пробормотал Льюин, но его мысли были далеко от темы разговора. Он резко повернулся и пошел к своей машине. Буквально все до единого! Он не встретил ни одного здорового человека во всем Тарсусе. Льюин включил зажигание. Миновал площадку перед заправочной станцией и медленно выехал на шоссе, все еще надеясь увидеть где-нибудь на лужайке детишек, играющих в мяч, бегающих, кричащих. Ну, хоть что-нибудь, свидетельствующее о нормальной жизни американского города — мужчин, моющих машины, болтающих женщин, но так ничего подобного и не увидел. Это опустение было еще страшнее, чем опустение городов-призраков вроде Меркура, где уже нет людей, но по крайней мере остались птицы, зайцы и ящерицы.
18 ЧАСОВ 05 МИНУТ ПО МЕСТНОМУ ЛЕТНЕМУ ВРЕМЕНИ
Мальчик нес коричневый бумажный пакет с готовыми обедами в фольге. Поль поддерживал его. Это был крепкий мальчонка. Он несколько раз споткнулся, и Поль предложил понести его. Мальчик, конечно, отказался. Но вот он споткнулся так сильно, что упал. Тут уж Поль взял его на руки.
— Все в порядке, я могу идти сам, сэр.
— И еще раз упадешь. Тебя качает из стороны в сторону.
— Нас всех качает.
Поль призадумался, пытаясь сопоставить отдельные факты — болезнь Эдисонов, Смита… Но тут подошла Хоуп Уилсон.