Карен рассмеялась, накладывая в тарелку что-то вкусно пахнущее мясом.
— Знаю. Ветеринар сказал, что она наполовину сиамская — у них часто голубые глаза.
Кошка снова высунулась из-под покрывала и проскользнула в угол. Дел наблюдал за ее маневрами краем глаза, не поворачивая головы. Она уставилась на него, сев на задние лапы, как суслик, и вытянув шею — маленькая, ушастая, вся в ярких рыжих и черных пятнах на белом фоне.
— А что это она делает?
Тем временем кошка прошла пару шагов в сторону, по-прежнему выдерживая дистанцию, снова села столбиком и внезапно запищала тонким голосом, глядя на Карен.
— Жалуется. Кошки любят порядок, а ты сидишь в моем кресле, — рассмеялась Карен и поставила тарелку с мясом на пол. Кошка сердито посмотрела на Дела, обойдя его по дуге, подобралась к еде и начала есть, то и дело вскидывая голову и недоверчиво поглядывая на него.
— Она боится чужих. У меня редко бывают гости.
— У тебя нет друзей?
— Есть. Но в гостях у меня они почти не бывают.
Карен достала из стенного шкафа большую сумку, открыла ее и смущенно улыбнулась, медленно садясь на тахту.
— Знаешь, я только сейчас до конца поняла, что со всем этим придется расстаться. Дай посидеть минутку.
— Боишься?
— Да, — неожиданно кивнула она.
Он подошел к ней, сел рядом и обнял ее за плечи.
— Ты мне веришь? Карен вздохнула.
— Пожалуй, да.
— Я сделаю все, чтобы тебе было хорошо со мной. Доверься мне, и ничего не бойся.
Закрыв глаза, она прижалась щекой к его плечу, посидела так несколько секунд — потом решительно встала и открыла шкаф.
— Ну ладно, давай, я буду собираться.
Она начала вынимать вещи и складывать их в сумку. Дел сначала попытался помочь, но быстро понял, что только мешает и снова перебрался в кресло.
Кошка доела, подкралась поближе, и, понаблюдав некоторое время за действиями хозяйки, внезапно издала странный вибрирующий звук. Карен обернулась и рассмеялась.
— На ручки?
При этих словах кошка внезапно прыгнула — как показалось Делу, прямо ей в лицо. Он вздрогнул, не успев вмешаться — но девушка подхватила ее, продолжая смеяться, обняла и потерлась носом о пушистый затылок, украшенный черненькой «шапочкой».
Дел еще никогда не видел на ее лице такой улыбки — самозабвенно-нежной, счастливой, беззаботной. Он замер, на секунду представив себе, что она улыбается так ему. Кошка протянула лапку и прикоснулась к щеке Карен, вызвав новый взрыв счастливого смеха.
— Ты ее очень любишь?
— Да, — она снова потерлась об кошку лицом и улыбнулась на этот раз Делу, словно делясь с ним своей радостью. Но стоило ему шевельнуться, как кошка, очевидно решив, что его привлекла именно ее пестрая шкурка, спрыгнула с рук и снова заняла безопасную позицию под тахтой.
— Она признает только тебя?
— Года полтора назад, она еще совсем маленькая была, ее поймали мальчишки, подвесили за хвост и попытались разжечь под ней костер. Развлекались, сволочи, им хотелось полюбоваться, как она будет корчиться. Ну, я увидела, заорала, налетела на них, дала пару оплеух и сумела ее отобрать. Она мне с перепугу все руки ободрала, пока я ее отвязывала. Поначалу она вообще всего на свете боялась, целыми днями под тахтой сидела. А теперь, видишь, только чужих побаивается, да и то уже меньше. Она очень любопытная, и если ты не будешь ее пугать, то через пару часов подойдет сама.
Вещей у Карен действительно оказалось немного — сумка осталась неполной. Правда, выяснилось, что вещей много у кошки, — куда больше, чем у самой хозяйки: корзинка, клетка, песочница (Дел поинтересовался, что это, и получил объяснение), две тарелки, запас консервов, сухой корм, мешок с песком и несколько игрушек. Карен сложила имущество Манци в центре комнаты, заявила, что поскольку им еще ехать в контору, она соберет все остальное потом, и заторопилась к выходу.
— Нужно еще плащ забрать из химчистки.
— Тот самый? — вспомнил Дел, вставая. Она, уже в дверях, кивнула.
Контора, как именовала это место Карен, располагалась всего в двух кварталах от ее квартиры, в шестиэтажном сером жилом доме. Судя по всему, в его нижних этажах было немало различных офисов — у входа красовалось больше дюжины разнокалиберных табличек и вывесок.
— Я постараюсь не очень долго, — пообещала она, выходя из машины.
Приготовившись к длительному ожиданию, Дел поискал в бардачке сигареты, как всегда, обнаружил, что их нет, и решил было перейти улицу и купить новые, как вдруг в стекло постучали. Обернувшись, он увидел миниатюрную смуглую девушку с огромной копной черных волос, облаком окружавших хорошенькое личико, и опустил стекло.
— Простите, вы приехали с Карен?
— Да, а что такое?
— Вас просили подняться наверх, я провожу. Недоумевая, он вылез из машины и пошел за девушкой, действительно, совсем невысокой, едва ли по плечо ему. Они поднялись на третий этаж и подошли к двери, из-за которой доносились звуки, напоминавшие птичий щебет.
За дверью оказалась ярко освещенная комната, в которой больше дюжины девушек столпились в углу и что-то делали на столе, при этом болтая и хихикая — именно эти звуки он и принял за птичий базар. Когда Дел вошел, все они, как по команде, замолчали, обернулись и уставились на него с явным интересом, подталкивая друг друга локтями. Несколько смутившись и не понимая, чего они все на него так вытаращились, он проследовал через комнату за своей проводницей, которая подошла к двери напротив, постучала, и, не дожидаясь ответа, пропустила его вперед, сама оставшись снаружи.
Человек, сидевший за письменным столом, был непомерно толст и уродлив — он напоминал бы раздутую жабу, если бы не пара черных умных глаз, прятавшихся в складках оплывшего лица. Это было первое, что заметил Дел, а затем — Карен, которая, уютно свернувшись в клубочек, сидела на огромном кожаном диване, забравшись туда с ногами. При его появлении она удивленно вскинула голову.
— Это я пригласил мистера Бринка, — раздался скрипучий голос.
— Но, Томми...
Человек-жаба, как мысленно окрестил его Дел, перебил ее:
— Проходите, мистер Бринк, садитесь. А ты будь хорошей девочкой, налей нам виски и пойди-ка в другую комнату, я хочу с ним пару слов перемолвиться.
Карен, казалось, хотела возразить, но молча встала, достала из шкафчика в углу кабинета бутылку и стаканы, налила и поставила на стол.
— Вот и умница, а теперь иди, иди — с этими словами он похлопал ее по заду. Дел еле сдержался, чтобы не вскочить, но она, ни слова не говоря, вышла из комнаты и прикрыла дверь.
— Ну что, парень, сманил ты у нас девочку? — спросил человек-жаба, отхлебывая виски и ухмыляясь.